Всегда рад помочь, - ответил он. - Удачи.
Я положила трубку, поплелась в спальню, рухнула на кровать и задремала (прошлую ночь я практически не спала). Когда я очнулась, часы на тумбочке показывали 5.12 утра. С трудом соображая, я поднялась с постели. В голове билась одна-единственная мысль: меньше чем через пять часов срок сдачи работы.
Я скинула одежду. Приняла очень горячий душ, завершив водные процедуры ледяным обливанием. Быстро оделась. Поставила кофейник на плиту. Взглянула на часы. Пять тридцать две. В редакции меня ждали в десять. Когда кофе был готов, я налила себе чашку и отнесла ее на письменный стол. Вставила лист бумаги в пишущую машинку. Глотнула обжигающе-горячего кофе. После чего сделала глубокий вдох.
Не думай - просто пиши.
Хорошо, хорошо. Я попробую…
Не думая, я отбарабанила первый абзац:
Агентом по недвижимости била женщина лет пятидесяти. Ее лицо было густо нарумянено, а улыбка казалась приклеен Я видела, как она разглядывает мою не окольцованную левую и изысканный перстень - подарок в честь помолвки, - который я совсем недавно переместила на безымянный палец правой руки.
Он оказался негодяем? - спросила она.
Нет, - ответила я. - Просто не сложилось.
Я сделала паузу. Отхлебнула еще кофе. Уставилась на шесть напечатанных строчек. И продолжила.
Значит, хотите начать с чистого листа? - спросила она.
Нет, - ответила я. - Просто ищу квартиру.
Неплохо, неплохо. Продолжай в том же духе. Я залпом допила кофе. И снова уткнулась в клавиатуру. Пальцы побежали по клавишам.
Когда я в очередной раз взглянула на часы, стрелки показывали 8.49. Утренний свет заливал гостиную. И четыре напечатанные страницы уже лежали на столе. Я извлекла из "ремингтона" последнюю и положила ее сверху. Затем, вооружившись карандашом, отшлифовала текст - быстро вычеркивая неуклюжие фразы, подправляя грамматику, переписывая один из диалогов. Что там со временем? 9.02. Я отсчитала десять листов бумаги, достала один копировальный лист. Проложив копиркой два листа, аккуратно заправила их в каретку. И начала перепечатывать рассказ набело. На это ушло ровно сорок минут. 9.42. Нельзя терять ни минуты. Я схватила первый экземпляр рукописи, положила его в портфель, на бегу сняла с вешалки пальто и ринулась к двери. На улице поймала такси и пообещала водителю щедрые чаевые, если он доставит меня к Рокфеллеровскому центру до десяти часов.
Отсюда до Рокфеллеровского центра за двенадцать минут? - выпучил глаза таксист. - Даже не мечтайте.
Ну хотя бы попытайтесь, очень вас прошу.
Леди, попытаться я, конечно, могу, но не обещаю.
Помимо того что таксист был немного философом, он еще оказался и водителем-асом. Но все равно доставил меня на место с четырехминутным опозданием. Я отсчитала ему полтора доллара, хотя счетчик показывал лишь восемьдесят пять центов.
Хорошо бы еще когда-нибудь вас поймать, - сказал он, когда я отказалась от сдачи. - Надеюсь, мы не зря торопились.
Я вбежала в вестибюль издательства. Лифт был переполнен и тормозил чуть ли не на каждом этаже, прежде чем добрался до пятнадцатого. Десять часов одиннадцать минут. Я почти бежала по коридору. Наконец постучала в дверь офиса Имоджин Вудс, надеясь встретить ее секретаря. Но мисс Вудс сама открыла дверь.
Ты опоздала, - сказала она.
Всего на несколько минут.
И выглядишь как загнанная лошадь.
Очень плотное движение…
Да-да, где-то я уже это слышала. И еще ты забыла добавить, что твоя собака съела единственный экземпляр рукописи.
Нет, - сказала я, трясущимися руками расстегивая замки портфеля. - Рукопись со мной.
Надо же, чудеса все-таки случаются.
Я вручила ей пять листов. Она взяла у меня рукопись и снова распахнула дверь.
Я позвоню, когда прочту, - сказала она, - но это может занять пару дней, если учесть то, как я зашиваюсь. А пока пойди выпей кофейку, Смайт. Судя по тому, как ты выглядишь, он тебе не помешает.
Я последовала ее совету и побаловала себя завтраком в кафе "Линдис": взяла рогалики и лососину, запила несколькими чашками черного кофе. Потом прогулялась до музыкального магазина "Колони Рекорд" и спустила 2,49 доллара на новую запись "Дон Жуана" с Энцио Пинца в роли главного женского обольстителя. Решив, что я и так сегодня слишком шикую, домой я вернулась на метро, прямо у двери скинула туфли, вставила новые пластинки а патефон, нажала "пуск", завалилась на диван и на пять часов погрузилась в волшебный мир сказки Моцарта и Лоренпо Да Понте о плотских преступлениях и наказании. Музыка завладела мной. Я была совершенно без сил. И никак не могла поверить в то, что мне все-таки удалось написать рассказ. Перечитывать его сейчас не хотелось. Времени впереди было достаточно, чтобы узнать, хороп он или плох.
Часа в три пополудни - Дон Жуан как раз спускался в ад - зазвонил телефон. Это была Имоджин Вудс.
Ну что, - сказала она, - ты можешь писать.
В самом деле? - неуверенно произнесла я.
Да. В самом деле.
Вы хотите сказать, что вам понравился рассказ?
Да, мисс Неуверенность, мне он действительно понравился. Настолько, что я собираюсь подкинуть тебе еще одно задание… если, конечно, твои комплексы не заставят тебя отказаться от него.
Я возьмусь.
Именно это я и хотела услышать, - сказала она.
Мне поручили еще один очерк для рубрики "Срез жизни" - только на этот раз мисс Вудс хотелось, чтобы я написала что-то забавное и остроумное на самую трогательную и волнующую тему: первое свидание. Объем по-прежнему составлял тысячу слов. И срок был тот же - неделя. И снова я рвала на себе волосы, пока, следуя совету Эрика, не заставила себя сесть и просто написать. Глупую историю про тот вечер, когда Дик Беккер - мой одноклассник хартфордской средней школы, высокий и нервный умник, с прыщавым лицом и неправильным прикусом, - пригласил меня на кадриль в местную епископальную церковь. Не могу сказать, что было самое чувственное первое свидание за всю историю человечества. Скорее оно было очень неуклюжим и оттого очень сладким. В конце вечера (в половине десятого для меня начинался комендантский час) он проводил меня до двери и целомудренно пожал мне руку.
Не случилось ничего такого, что оставило бы след в памяти, написала я. Не было ни волнующих прикосновений, ни намеков на поцелуй. Мы оба были очень сдержанные и официальные. Такие правильные и такие невинные. Впрочем, как и положено на первом свидании.
На этот раз я подошла к назначенному сроку с запасом в двадцать минут. На обратном пути из редакции я снова позавтракала в "Линдис", потом зашла в "Колони" и купила новую пластинку с записью трех фортепианных сонат Моцарта в исполнении Горовица. Как только я переступила порог квартиры, зазвонил телефон.
Знаешь, на мой извращенный вкус, - сказала Имоджин Вудс, - первое свидание должно закончиться тем, что наутро я обиваю себя в постели с Робертом Митчэмом. Но, впрочем, я не такая паинька, как ты.
Я не паинька, - ответила я.
Еще какая. Именно поэтому ты лучший автор "Субботы/Воскресенья".
Так вам понравился рассказ?
Ну, если выкинуть парочку случайных глупостей… в целом понравился. Mucho. И что у нас дальше?
Вы хотите поручить мне новое задание?
Обожаю девушек с могучей логикой.
Моим третьим заданием стал очерк под названием "Когда вавалится из рук". В очередной тысяче слов мне предстояло выразить вечную проблему, всем известную как "это не мой день". Да, я знала, это легковесная проза. И уж точно она не принесет мне Пулицеровскую премию. Но зато она давала возможность свежо и с иронией взглянуть на бытовые неурядицы и личные проблемы. Я могла - если цитировать Имоджин Вудс - писать остро. Но самое главное, я обнаружила, что действительно могу писать… и это открытие удивило и потрясло меня. Да, это была не беллетристика. И не высокое искусство. Но в моих очерках были и внятный сюжет, и юмор. Впервые за последние годы я почувствовала уверенность в себе. У меня был талант. Возможно, и небольшой талант - но все-таки.
Я принесла "Когда все валится из рук" за день до назначенного срока. Как всегда, отпраздновала это событие завтраком в "Линдис" и приобретением грампластинки в "Колони" (на этот раз "Вариации Гольдберга для клавесина" Иоганна Себастьяна Баха в исполнении Ванды Ландовской - цена была просто смешная, 89 центов). От мисс Вудс не было никаких известий в течение двух дней. К тому времени, как она позвонила, я успела убедить себя в том. что моя новая работа была настолько ужасной, что о карьере в "Субботе/Воскресенье" можно забыть.
У нас с Его Светлостью Главным состоялся разговор насчет тебя, - без предисловия сказала она, как только я схватила трубку.
О… в самом деле? Что-то не так?
Да, он ненавидит твои опусы и попросил меня объявить тебе эту новость.
После долгой паузы мне удалось вымолвить:
Что ж, этого следовало ожидать.
Господи, послушала бы ты себя. Маленькая мисс Фаталистка.
Так он что… мм… не просил вас уволить меня?
Аu contraire… Его Светлости понравились твои очерки. Настолько, что он просит меня предложить тебе контракт.
Что за контракт?