Диссонансом прозвучало выступление Ключникова и при обсуждении вопроса о сплочении антисоветских сил на базе создания национального комитета (протокол заседания парижского комитета партии народной свободы от 23 ноября 1920 г.). Он считал, "что вопрос неясен и в смысле дипломатических отношений, и в отношении к Врангелю, продолжающему оставаться Главнокомандующим. Это отношение должно быть исчерпывающе определено. Либо мы хотим взять власть преемственно от Врангеля, либо будем ее брать, игнорируя Врангеля. Я не мыслю себе Национальный] Комитет без всей полноты власти. Таким образом, надо сговариваться и с с[оциалистами] – р[еволюционерами], и с Врангелем".
По мнению Ключникова, вопрос о создании национального комитета был чрезвычайно сложным, ибо он "касается того метода, который должен быть применен к делу организации Национального] Ком[итета]. Так как ставят этот вопрос кн. Львов и М. М. Винавер, создавать Нац[иональный] Ком[итет] невозможно, он обречен на полный неуспех. Казалось бы необходимым созвать какие-то съезды и создавать Национальный] Ком[итет], лишь действительно справившись (?) у общественного мнения. Не думаю, чтобы это мнение было едино. Я не верю в Нац[иональный] Ком[итет] и знаю, что из него ничего не выйдет. Раз нет фактически общественного объединения, то нельзя его создавать искусственно". Для Ключникова представлялось нереальным создание национального комитета из разнородных антибольшевистских сил на старых подходах времен Гражданской войны. Он предлагал переосмыслить накопленный опыт и четко определить новое лицо российского либерализма в послевоенных условиях.
К концу 1920 г. профессор Ю. В. Ключников более решительно ставит вопрос о необходимости существенного изменения позиций кадетской партии с учетом победы большевиков и поражения белых сил. Так, в протоколе заседания парижского комитета партии народной свободы 2 декабря 1920 г. зафиксировано следующее выступление Ю. В. Ключникова: "Совершенно необходимо поставить вопрос о переоценке наших позиций. Но мне чувствуется, что в этом вопросе появятся разногласия, чуть ли не у каждого члена партии. До сих пор мы шли по линии наименьшего сопротивления, не выявляя нашего лица. Такой путь завел нас в тупик. Необходимо теперь переработать общую программу и дать себе отчет, какое социальное место мы ныне занимаем. Переходя к вопросу о переговорах с с[оциалистами]-р[еволюционерами], считаю, что эти переговоры есть отвлечение нашего времени и нашей энергии на второстепенную задачу. Но все-таки в них есть весьма существенный момент – это вопрос об армии. Его нужно теперь решить. По отношению к дипломатическому корпусу я согласен с точкой зрения П. Н. [Милюкова]. Однако все это задачи дня, главная же задача – выявить новую сущность кадетизма, как подготовку для занятия нового социального места в будущей России".
На следующий день (протокол заседания парижского комитета партии народной свободы 3 декабря 1920 г.) Ю. В. Ключников продолжает отстаивать эту же мысль: "Беда конституционных] д[емократов] не в том, что они наделали ошибок, а в том, что нет никакого антибольшевизма. Вопрос нужно свести не к выработке методов, а к оценке антибольшевистских сил. Мы не учитываем большевизма, как мировую силу. У большевиков была историческая и политическая правда. Они учли массу, выброшенную на волну революции, и знают, как ее вести. Мы отстали от жизни и не хотим с нею считаться, иначе мы должны были бы признать, что с момента одновременного провала белых фронтов сознание русской народной массы изменилось. Теперь она Красную армию рассматривает как свою армию, как свою силу. Большевистская революция победила, и с нею теперь нельзя бороться двумя-тремя генералами. Можно было бы бороться только консолидацией мировых сил. Однако Лига Наций провалилась, а такая консолидация неосуществима. Потому следует наметить иной путь, и путь этот вытекает из следующего положения: большевизм падет, как только перестанет встречать внешнее сопротивление; он держится исключительно разрухой и рассыплется, как только наступит улучшение внутренней жизни страны. То, что я здесь прослушал, – это проекты большевизма наизнанку. Наши новые методы должны вытекать из переоценки не нашего опыта, а мировой обстановки".
На заседании парижского комитета партии народной свободы (протокол от 9 декабря 1920 г.) обсуждался вопрос о переговорах с эсерами об объединении для борьбы с большевиками. Здесь Ключников высказал следующую точку зрения: "Тактически нельзя отклонять эсеровского предложения. Раз мы ходили к членам ГосДумы и Госсовета, то должны идти и к членам Учредительного собрания. Но вряд ли можно полагать, Учредительное собрание действительно может создать Национальный Комитет. Надо посмотреть, насколько такой путь целесообразен". При этом Ключников подчеркивает: "Приходится констатировать, что рушится последняя надежда создать Н[ациональный] К[омитет], и если с[оциалисты]-р[еволюционеры] стоят на прежней позиции Черновского Учредительного Собрания, то мы принять этой позиции не можем. Уфимский опыт доказал, что такая комбинация ничего не даст. Тогда какую цель могут иметь разговоры с с[оциалистами]-р[еволюционерами]? Они теряют целесообразность. С[оциалисты] – р[еволюционеры] потому за нас держатся, что сами не имеют силы. Если соединиться с ними, не получится никакого толка, а один вред. Мы потратим зря и время, и силы. Единственный выход – оставить эти попытки и поискать выхода, отдавшись внутренней работе". Характерно, что Ключников пытается объективно оценить политическое влияние и кадетов, и эсеров на политическую жизнь в России и приходит к выводу: и те и другие "не имеют силы". В этих условиях достаточно разумным представляется его предложение отказаться от объединения двух не имеющих силы политических осколков в национальный комитет, ибо "потратим зря и время, и силы", а заняться переосмыслением места и роли российского либерализма в новых политических условиях.
16 декабря 1920 г. на заседании было заслушаны сведения об эвакуации Белой армии в Константинополь. В протоколе отмечается, что "в эвакуируемой армии происходит уже не разложение, а отчуждение от Главнокомандующего. На фоне этого усиливающегося и склонного развиваться разложения небольшие группы здорового офицерства самоорганизуются с целью самосохранения кадров для будущей борьбы. Однако в армейской массе ощущается растущее уныние, возникающее из впечатления, что с крушением крымского фронта, последнего эпизода борьбы с большевиками, больше нет нигде этой борьбы и фактически не наблюдается признаков ее возобновления усилиями русских антибольшевистских сил, находящихся за границей. Это уныние используется большевистскими агентами, уже распускающими в отдельных частях армии слухи о якобы существующих в русских заграничных кругах примиренческих настроениях. Такие слухи способствовали разложению таких групп армии, которые уже охвачены унынием и чувством безнадежности и могут иметь более широкое распространение и действие в силу целого ряда чисто объективных обстоятельств.
Необходимо поэтому лишний раз в прямом обращении от имени политических и общественных групп решительно подчеркнуть, что не может быть примиренчества с большевизмом и что борьба будет продолжаться до конца. Нужно, чтобы такое обращение было сделано и от имени комитета". В этом духе был предложен проект "Записки". На данный проект Ю. В. Ключников реагирует следующим образом: "В "Записке" злоба дня слишком затемняет наши планы на будущее. На ней основывается поворот нашей тактики, но мы не спрашиваем себя, что выйдет из такого поворота в дальнейшем. Нам нужно тверже выяснить, что принесет нам намеченная нами тактика в будущем". Данная короткая реплика Ключникова достаточно ясно показывает, что он не намерен осуждать примиренческие настроения в среде эмигрантов, ибо через данные настроения пытается осмыслить новую тактику российских либералов.