- Бедный толстяк.
- Ни фига не бедный! Надо было лучше оружие хранить! А то, видите ли, держал револьвер у себя в спальне рядом с кроватью.
- Ти, а ты… откуда… знаешь… такие… интимные… подробности?
- Помнишь, я тебе говорила, что Браун делал мне предложение?
- Руки… Сердца… И кобуры.
- Ну вот, я разок проверила возможного суженого на сексуальную потенцию… Кое-как натянул на удовлетворительную оценку.
Помолчали.
Кофе и плед согрели аспирантку.
А Тина Маквелл возобновила вербальную психотерапию.
- Хорошо, что сучка не взяла еще запасную обойму.
- Ти, ты, как всегда, права…
- Впрочем, Гло, недаром говорится: что ни делается - все к лучшему. Для меня, по крайней мере.
- К лучшему? Бог с тобой, Гло… Поясни толком.
- В общем, Брауну светит огромный штраф и даже, возможно, тюрьма.
- И ты решила исключить невезучего охранника из потенциальных женихов?
- Наоборот, Гло… Ему сейчас очень понадобится такая сильная и терпеливая супруга, как я. Тем более, племянница уже никогда не вернется в его дом.
- Ох, Ти, ты и циник… И за что я тебя только люблю… Ну, по крайней мере, надеюсь, что ты обеспечишь достойное хранение огнестрельного оружия.
Внезапно пошутив, Глория ощутила, как постепенно к ней возвращается былое состояние, но без эйфории, восторженности и нетерпеливого ожидания непременного счастья.
Тина Маквелл ответила, как всегда, язвительно:
- Гло, но ты, по-моему, единственная сорвала в этой трагедии джекпот. Повезло тебе. И жива осталась, и "познакомилась" с этим своим…
Глория грустно улыбнулась, разглядывая подол голубого платья, испорченный темными пятнами, и закончила за Тину:
- Мужчиной, достойным женщины из рода Дюбуа.
- Да уж… - усмехнулась Тина. - Ребята из экстренной помощи сказали, что этот неуклюжий медведь принял единственно правильное решение, свалив тебя на пол.
- Медведь?
- Ну да, русский медведь.
- Русский?
- Конечно, русский! - Тина Маквелл рассмеялась. - Ты же знаешь, что русских ни пуля, ни штык, ни атомная бомба не берут.
- Да, слышала… А тут и увидела.
- Но я лично считаю, что американец на месте русского поступил бы не так.
- Уточни.
- Американец не стал бы закрывать собой одну-единственную жертву.
- Почему?
- Американец кинулся бы на убийцу.
- Тонкое замечание.
- Русский спасал только тебя, а американец постарался бы обезоружить маленькую тварь.
Снова помолчали.
Кофе в термосе кончилось.
Тина Маквелл погрузилась в задумчивость, то ли рассчитывая шансы гипотетического американца уцелеть, то ли вспоминая, сколько полезных квадратных метров в доме Брауна.
Глория, поплотней закутавшись в плед, задала чрезвычайно глупый вопрос:
- Ти, а русского наградят?
- Чем?
- Ну не знаю… Медалью Конгресса, может быть…
- За спасение аспирантки - вряд ли. Ты же не Президент Соединенных Штатов.
- А жаль - он достоин самой высокой награды.
- Дурочка, лучшая награда ему - это ты!
- Сомневаюсь.
- Думаешь, он спас тебя из простого альтруизма?
- Ты намекаешь, что я все-таки ему понравилась в новом платье?
- Наверняка!
- А вдруг русский проявил элементарное мужество и благородство из-за своего характера, а не из-за моих голубых глаз?
- Это, Гло, теперь не имеет никакого значения. По крайней мере, у тебя будет хороший повод для близкого знакомства.
- А вдруг он совершил это, все-таки влюбившись, - хотя бы чуть-чуть, но влюбившись?
- Ну не знаю, это надо спрашивать не у меня.
Тина Маквелл обняла настрадавшуюся подругу.
- А у кого?
- Наверное, у них.
Хитро улыбаясь, Тина Маквелл ткнула пальцем в сторону купола.
- Пусть отчитаются за такой дикий и жуткий роман!
Шаловливые амуры виновато потупились.
Глава 2 ЛУЧШЕЕ ЛЕКАРСТВО
Весь оставшийся день Тина Маквелл провела в аспирантском бунгало подруги.
Поила ее черным кофе по мексиканскому рецепту.
Кормила гамбургерами.
И несла разную чепуху о своих планах на будущее.
То сажала Брауна в одиночку, то на диету.
Мечтала вернуть ему шевелюру и тут же здравомысляще замечала, что на лысых никто не зарится.
Прикидывала, за сколько можно продать рассказ о злосчастной племяннице и сколько содрать за очередное телевизионное интервью будущего мужа.
Глория же пыталась уснуть, но боялась, что во сне повторится библиотечный кошмар.
А к транквилизаторам и прочей успокаивающей химии аспирантка в силу профессиональных знаний относилась с опаской и осторожностью.
Вечером утомленную подругу сменила бабушка.
Из усадьбы доставили три бутылки старинного вина, хрустальные фужеры и варенье из розовых лепестков.
Накрыв маленький столик, энергичная гранд-маман пристроилась на краешек постели.
- Так, деточка, розы-то оказались правы?
Бабушка поправила внучке подушку.
- Предсказали бойню… - Глория погладила фамильный медальон. - И то, что я уцелела.
- Да, деточка, да.
Бабушка поправила одеяло.
- Хорошо, что я отдала тебе фамильную реликвию.
- Да, оберег защитил не только меня. - Глория снова накрыла медальон ладонью. - Но и моего спасителя.
- Небо знает, что делает.
Бабушка налила в фужер красного вина.
- На-ка, деточка, выпей бургундского.
Внучка беспрекословно подчинилась.
- Помнишь, как дедушка любил это винцо?
- Еще бы.
Бабушка наполнила свой фужер.
- Кстати, о твоем спасителе…
- Хочешь выпить за его здоровье?
- Разумеется.
Бабушка, смакуя и не торопясь, осушила фужер до дна.
- Кстати, о твоем спасителе.
- Ба, ты уже это говорила.
- Прости, склероз.
- А не рановато?
- В самую пору. - Гранд-маман всегда спокойно относилась ко всем старческим изменениям. - Главное, чтобы артрита не было.
- И геморроя.
- Ну ладно, раз мы заговорили на медицинские темы, то я скажу тебе, что надо делать дальше.
- Ба, я не хочу к психотерапевту.
- Ты, детонька, в полном порядке. - Гранд-маман величаво прошлась по комнате. - Тем более что любовь - лучшее лекарство на свете.
Гранд-маман вздохнула, тяжко припоминая то ли блистательную молодость, то ли почившего два года назад мужа.
- Ба, а может, закроем эту идиотскую медицинскую тему?
- Ни в коем случае, детонька. - Гранд-маман переборола склероз. - Я веду речь о твоем спасителе.
- Хочешь оплатить его пребывание в больнице?
- Само собой.
- Я тебя обожаю, Ба.
- Но-но, не подлизывайся.
- Я немножко.
- Лучше давай-ка усни и, желательно, до утра.
- Постараюсь.
- А если тебе приснится сегодняшняя гадость, выпей еще вина.
- Договорились.
- Желательно, чтобы ты выспалась основательно.
- Но мне сказали, что к следователю я могу пока не торопиться.
- Зато надо торопиться в палату к русскому герою.
- Ох, Ба, я хочу этого, но жутко боюсь.
- Деточка, поверь моему опыту, теперь вы с ним навсегда связаны.
- Все равно боюсь.
- Ничего, деточка, справишься.
- Может, Тину взять?
- Подруги в этом деле только мешают.
- Логично.
- И не забудь, Королева роз, преподнести ему букет своей Безымянной красавицы.
- Непременно…
Глава 3 ОЧАРОВАТЕЛЬНЫЙ ФАНТОМ
Поутру на фитотроне, в отсеке, где при оптимальных давлении, температуре и влажности произрастала белая роза, шедевр ускоренной селекции, в отсеке, где на пульте дежурили юные ассистенты со второго курса, появилось ученое привидение.
На аспирантском призраке вместо дорогущего платья голубого цвета была скромная блузка и темная юбка.
Привидение нагло принялось срезать уникальные цветы.
Ассистенты, утратив интерес к портативной игровой консоли, занимавшей их всю ночь, застегнули халаты и кинулись спасать розы от мистического вторжения.
- Хай, мальчики, - сказало привидение из-за букета. - Как дела?
- А нам, нам…
- Сказали, что…
- В библиотеке…
- Застрелили…
- И мы подумали…
- Что нам явилось привидение…
Глория Дюбуа разрядила напряженную обстановку остроумной репликой:
- Чтобы дать руководящие указания!
Ассистенты натянуто заулыбались, все еще не веря в реальность происходящего.
- Мне еще рановато, мальчики, переходить в инфернальный режим существования.
Ассистенты молча согласились с обретшей плоть руководительницей.
Возникла траурная пауза.
Глория Дюбуа положила секатор в отделение для инструментов.
- Кто-нибудь может добросить меня до больницы?
- К сожалению, я на велосипеде.
- Зато я на четырех колесах.
- Тогда вперед… и, желательно, без свидетелей. А то потом такие слухи пойдут по кампусу…
Сметливому ассистенту и аспирантке удалось пробраться к машине практически незамеченными.
- Только, пожалуйста, не мимо библиотеки.
- Легко!
Устроившись на заднем сиденье, Глория Дюбуа замаскировалась букетом. Аспирантка, после того как ассистенты приняли ее за привидение, ясно поняла, что предстоящий денек будет самым ужасным днем в ее жизни, чуть менее ужасным, чем вчерашняя трагедия.