- О чём вы вообще-то говорите, и не мечтайте. - Отмахнулась Марина. - Он так щёлкал зубами. Хотите, чтоб вас рядом со мной, через пять метров, по всему коридору расставили…
Нам, конечно же, жаль подругу, но составить компанию ей никто не горел желанием.
- Праздник накрылся, а так хотелось посидеть, - вздохнула Лена. - Да ладно, не переживайте, после каникул наверстаем. Мы поедем Марик, держись. Натка сейчас сгоняет и тебе всё быстренько принесёт. Подумай, может ещё что захватить. Пока мы до общаги дотопаем, позвони.
Маринка топталась около дежурного офицера не зная куда себя деть. Он тоже не врубался в ситуацию. Всё было очень даже непонятно. Оба ждали Богуша. Тот не торопился. Потом, расставив все точки над "i" нашёл ей дело. Приволокли тумбочку и поставили у лестницы. Когда удивление дежурных прошло, народ так ничего и не поняв, принялся посмеиваться. Курсанты хихикали не прячась. Марина отвернулась. Что с дураков возьмёшь. Хотя это должно быть действительно смешно.
Натка, запыхавшись, прибежала через сорок минут. Переодевшись в туалете, Марина отдала парадный костюм и заняла своё место у поставленной ей на втором этаже тумбочки. Носорог. Пусть радуется.
Услышав про такое ЧП и ничего не поняв из рассказанного Наташей, принёсся взводный.
- Курсант Браун, доложите о происшедшем.
- Получила наряд.
- А… Какой? - критически оглядел он неизвестно откуда появившуюся здесь тумбочку.
- Вот этот. - Обвела она коридор и лестницу руками.
- Ёлки - палки… За что?
- Если б знать. Спросите, что-нибудь попроще.
- Ладно, разберусь. Ты обедала? Нет. Я так и думал. Иди в столовую.
- Не хочу я.
- Не сочиняй.
- Но не смотрите так, мы давно уже не ходим в столовую, а готовим сами. И нет там наверняка ничего. Такой наплыв. Съели всё давно.
- Я принесу ряженки и булочку. Сойдёт?
- И пару бананов на вечер.
- Учту.
Взводный обернулся за полчаса. В пустом здании гулко раздавались его шаги. Она вздрогнула. Нервы были накалены до предела.
- Ешь. Разошлись все. Пусто. Но я покараулю.
- Спасибо.
- С чего он так завёлся? - всё же пытался прояснить обстановку Тарасов.
- Развивается паранойя.
- Не финти. Должна быть причина. Богуша можно взорвать, но не протаранить. Почему именно к тебе он прицепился, непонятно.
- У всех свои закидоны. - Упиралась, выкручиваясь Маринка.
- Дальше в лес, больше дров. Давай ближе к делу.
- Меня пригласили выпускники в ресторан… А он разорался. Цветы выкинул.
- Гым… Ну, милая, а ты что хотела. Ещё год поста и запорхаете бабочками. А ты удумала с новыми кавалерами его дразнить.
- Скорее уж с забытыми старыми, - вздохнула она.
- Нарвалась.
- От нашей жизни одичать можно. Он не имеет права. Каникулы. У меня отпускной лист на руках. Какое ему дело до моей личной жиз…,- всхлипнула Маринка, запивая булочку. Она застыла не договорив, на неё не мигая смотрел Богуш. "Чёрт, чёрт, чёрт! Подошёл совершенно не слышно, а я на него бочку качу. Сейчас опять заведётся. Хотя иногда ей ужасно хотелось его проучить…"
- Подкармливаешь своего птенца, разбаловал ты их спасу нет. Марш в мой кабинет и там поешь. Нечего порядок тут нарушать. - Приказал он, показав направление своего кабинета.
Будто она не знала. Маринка, забрав продукты, не оглядываясь побрела.
Дождавшись её ухода, Тарасов недовольно забубнил:
- Товарищ майор, это ни на что уж не похоже…
- Ну на что-то это всё же должно быть похоже.
- Не знаю, - растерялся взводный. - Просто вы испортили девчонкам праздник. Они посидеть хотели, отметить окончание второго курса. Учатся стрекозы все отлично, претензий к ним нет, а…
- Не ной мне самому тошно. - Голос звучит устало и безразлично.
- В смысле?
- Я люблю её.
У взводного полезли на лоб глаза.
- Алексей Васильевич, вы чего…
- Костя, я люблю её и ничего не могу с собой поделать. Веришь, в мыслях ничего такого не имел - само собой сошлось и получилось. Меня всё время тянет к ней. Не смотри волком, понимаю что нельзя. Хочется побыть хоть недалеко от неё. Ведь это скромные желания. Сейчас уйдёт и месяц не увижу…
- Ну, не знаю… Человеческие чувства - материя тонкая. Паутинка. Как-то это делается по-другому… Поговорите с ней что ли, объяснитесь… или она против?
- Да вроде нет. Но не в этом же дело. Ты же знаешь, надо подождать ещё год. Только начни, девчонок потом не удержишь. А сожительство ей, я не могу предложить.
- Ну это вас действительно серьёзно качнуло. Только молчком давить не дело, есть верный шанс потерять. К тому же, можете не мучиться. Вы у нас не первые. - Улыбнулся взводный.
- То есть?
- Иришка с Глебом, законным браком и ещё год назад.
- Что ты такое говоришь…
- Мы ж всё гадали на кого она запала, ну я пораскинул на досуге мозгами. Зажал Глеба, он вынужден был сознаться.
- Почему ж мне не сказал?
- В нашем деле лучше всё оставить как есть. Тем более, там даже родители не в курсе. Они счастливы себе потихонечку. Для неё это вообще вроде, как бы игра.
- А почему сейчас сказал?
- Так ситуация. Советую. Распишитесь себе и живите на здоровье. Только не звоня. Будет в пятой две замужних дамы и всего лишь.
- Спасибо, я подумаю. Ты иди, отдыхай. Я займусь ей сам. Разберусь с её нарядом.
- Понятно.
Взводный улыбаясь и почёсывая затылок, ушёл. Богуш не успел, проводив его, повернуться, как, отдаваясь эхом по пустым коридорам, приближались шаги. Возвращалась Маринка.
- Заправилась?
- Это не ресторан, - буркнула она.
- Ах, тебе жаль потерянного приглашения… Марш мыть женский санузел.
- Что я такого сказала… Я вообще просто так сказала…
- Вымоешь ещё и мужской.
Маринка отправилась в кладовку. "Как с ума сошёл. Никогда не видела его в такой ярости. Что я ему сделала…" Но обошлось только женским туалетом. Процесс подходил к концу, когда заявился Богуш.
- Мой руки и садись в машину.
- Зачем, я дойду, - отвернулась она, запихивая швабру и ведро в кладовку, тоесть в место их постоянной дислокации.
- Я "есть" тебя научу когда-нибудь говорить или это неосуществимо?
Маринка пожала плечами. Достала из заначки два банана и очищая на ходу, пошла на выход. Богуш поморщился, "детсад", закрыв кабинет, пошёл следом. Что делать с проблемой под именем Марина, он пока не знал. У общежития было пусто. Народ разъехался. Маринка поднялась к себе. В комнате - никого. Девчонки наверняка уже все дома. Сбросила камуфляж. Накинула халат. Взяла полотенце, побольше пахнущих летом шампуней, чтоб поднять настроение, и подпинывая себя поползла в душ. С удвоенной энергией тёрла щёткой зубы, как будто в чём-то была их вина. Потом на всю мощь, открутила краники. Облила себя шампунями и гелями, натёрла, как следует, и отвела душу под тёплыми струями. В наряде у тумбочки стояла финансистка, оставшаяся из-за не сдавшегося "хвоста".
- Марин, ты чего, вроде ж отстрелялась по полной.
- Зато в другом увязла.
- И что это?
- Наряд.
- Куда же тебя всунули, в столовой и в институте наши стоят. Комплект везде.
- Начальство захочет, дыру найдёт.
- Это уж как водится, но ты не переживай.
- Извини, с наряда, устала, пойду, чай попью.
Напившись, включила телик, но усталость сморила и она уснула. Только стоило майору выключить телевизор, как она вскочила.
- Кто здесь?
- Не пугайся это я, - Алексей присел перед ней на корточки.
Она даже не спросила, что ему надо и, как он здесь очутился. Наверное надо узнать… В открытое окно сунул нос ветерок. От этого шторка на окне, как будто дышит. Создавая иллюзию своего присутствия. Он остался третьим не собирался уходить оставляя их вдвоём. С тоской посмотрела на небо. В квадрат окна были видны звёзды.
- Что вам, товарищ майор? Ещё где-то помыть надо?
Он положил ей голову на колени и тихо сказал:
- Скажи, Алёша.
Всё стремительно стало меняться, как будто выправили резкость, и экран засиял яркими красками, вырисовывая чёткие контуры. Голова, тем более после дремоты, с трудом справлялась со скоростью таких перемен.
Маринка вздрогнула и дёрнулась, пытаясь вырваться и отползти из зоны его притяжения.
- Нет.
- Обиделась?
- Нет.
- Выходи за меня замуж.
Сердце почти не билось, она не была уверена, что жива. Оно оказалось где-то в горле и стало трудно дышать. Ей было страшно. Она боялась его слов, своего отказа… Вскочила. Они стояли и молча смотрели друг на друга.
- Ну и шутки у вас товарищ майор… На таких вертихвостках не женятся. Уходи-те.
Он усмехнулся. Обиделась, а он не мог иначе остановить её, себя…
- Маринка, ну ты же не глупенькая, сколько можно дуться. Это сводит меня с ума. Я больше так не могу.
- Нет, ну что вы, какие обиды! - пожала вздрагивающим плечиком она.
- Маринка, детка…
Но она перебила:
- У меня никогда никого не было, а ты ведёшь себя, как носорог. Говоришь со мной в таком тоне… На красоту вызверился. Ведь она проходит… Не она главное в женщине и любви… Взрослый же мужик мог бы и разобраться…
- Ну, что ты замолчала?
- Я не замолчала, я плачу.
- Не плач я знаю.
- Ничего ты не знаешь… Будешь потом меня всю жизнь надумками попрекать. Уходи.
- Ты не любишь меня, и мне всё померещилось?
- Люблю, но с вами, товарищ майор, не буду.