Дейзи пишет мне после экзамена и рассказывает, как это было ужасно. Она сопровождает сообщение кучей знаков вопроса и восклицательных знаков. Я не уверена, относятся ли они к экзамену или к нашему вчерашнему телефонному разговору, когда я рассказала ей о Модел Сити. Дейзи думает, что я сумасшедшая, раз везде следую за сестрой, тем более в объятия модельного агентства. Мы обе согласились с тем, что модельный бизнес – это для людей с анорексией и без клеток мозга. Ну, Дейзи сказала это, и я согласилась. Крошечная часть меня надеялась, что она будет потрясена тем, что им всё-таки понравились мои полароидные снимки, но она совершенно не была потрясена. Она продолжала утверждать, что это сумасшествие.
Я погружена в программу о реинтродукции вяза в британскую сельскую местность, когда снова звонит мой телефон. Я думаю, что это мама, или Дэйзи перезванивает мне, всё больше беспокоясь о французском, однако этот номер я не узнаю.
– Привет, ангел, – говорит радостный голос. – Это Фрэнки. Насчёт пробной фотосессии. Мы кое с кем договорились на следующие выходные, и, может быть, ты могла бы присоединиться к нам. Ты же не ходишь в школу по субботам?
– Э-э, нет, но...
– Отлично. Это Сэб Кларк. Он очень милый и добрый. Я позвоню тебе позже с подробностями, я просто хотела, чтобы ты занесла фотопробы в свой календарь, договорились? Боже, извини, мне надо идти.
Я слышу звонок другого телефона на заднем плане, потом тишина. Если бы Фрэнки оставалась на линии, я смогла бы ей объяснить, что я не буду делать пробную фотосессию, но я не могу ей перезвонить. Я стараюсь что-то придумать, но мой мозг точно не работает сегодня. Он слишком занят тем, что происходит в больнице, а также – благодаря телепрограмме – что случилось с вязами. За последние сорок лет более двадцати миллионов вязов были убиты болезнями. Нам нужно посадить новые деревья так быстро, как только возможно. Вскоре я забыла про звонок, и не вспоминала о нём до тех пор, пока Ава не вернулась домой и не спросила, как прошел мой день.
Если вдуматься, мой день был неправильным. Он оказался программой по естественной истории, а её день был химиотерапией. Но есть что-то странное в Аве. Неважно, какие лекарства ей давали, я ожидала совершенно другого эффекта. В её глазах по-прежнему опасный блеск, она полна энергии, и можно подумать, что она только что была на дискотеке: так она выглядела, когда вернулась из Гластонбери.
– Как всё прошло? – спрашиваю я.
– Ну, по расписанию, – признается она, откусывая кусочек банана. – Но теперь я чувствую себя замечательно. Мама говорит, что это стероиды. Но меня это не волнует. Если также будет следующие две недели, то просто фантастика!
Они уверены, что у неё рак? Может, они ошиблись в диагнозе? Во всяком случае, пока мама занята нарезкой яблок, сельдерея, и практически всего, что зелёного цвета (за исключением двери на кухню), я спокойно расскажу Аве о пробной фотосессии.
– Потрясающе! – говорит она. – Прекрасно! Эй! Моя сестра почти стала моделью! Это так волнительно! Давайте оценим её!
Она танцует по всей комнате и одновременно поёт. И что они добавляют в эти стероиды?
– Я не собираюсь, помнишь? – акцентирую я.
– Почему?
Она останавливается и хмурится.
– Потому что я не хочу. Потому что это глупо. Потому что мне бы понадобилось разрешение.
– Ты хочешь. Это пробная фотосессия! Разве это не здорово? У Лили Коул была пробная фотосессия. Как и у Рози Хантингтон-Уайтли. Ты будешь как Хайди Клум.
Кто все эти люди? Откуда она так много знает о них, когда я знаю только Кейт Мосс и Клаудию как-то там, папину любимую? Почему я должна хотеть быть похожей на Рози Хантингтон-Уайтли? Хорошо, я могу себе представить, как люди хотят быть на них похожими. Привлекательные люди. Просто не такие, как я.
– Давай, Tи, – умоляет Ава. – Ты прекрасно выглядела на тех фотографиях. Это всего лишь одно утро. Тебе будет весело. Подумай об этом, как о рабочей практике.
– О чём?
– Я не знаю. Стилист? Парикмахер? Визажист? Дизайнер? Ты встретишь много новых людей. Это будет полезно для тебя.
– Только потому что ты хочешь быть инструктором по сёрфингу...
– Классная работа, да? Лучше, чем твоё лечение деревьев. Или строитель Боб*,насколько я помню. Или дегустатор печенья.
– Необязательно. Я не могу сделать это в любом случае, – говорю я, доставая свой козырь. – потому что мама меня убьёт.
– Ага!– Ава восклицает, доставая свой козырь. – Но она не узнает, так ведь? Потому что она будет на работе в субботу, в этой сказочной зеленой униформе, а папа занят исследованиями в библиотеке. Так что квартира будет пустой, и они решат, что ты делаешь домашнее задание, или ты у Дэйзи. И если они зададут трудные вопросы, я прикрою тебя. Ты знаешь, как хорошо я умею врать.
Знаю. Она унаследовала все гены по умению лгать, в то время как у меня на лице написано всё, что я думаю.
– И послушай, Фрэнки пошла на это только ради тебя. Ты же не можешь подвести её теперь? – Она надувает губы. – Я позвоню им и притворюсь мамой, скажу, что всё улажено. Я помогу тебе подготовиться. Ты сможешь рассказать мне обо всём. И у меня только что была химиотерапия, Ти. Как ты можешь отказать мне? – Она надувает губы ещё больше.
Но на этот раз я готова. Я вытягиваюсь во весь мой рост (пять футов одиннадцать дюймов) и смотрю ей прямо в глаза. – Ничего не выйдет. И через миллион лет. Это окончательно.
Она ничего не отвечает. Просто указывает на свою грудь, где находятся трубки, и улыбается страшной улыбкой.
Глава 10
Итак, в одиннадцать часов в субботу я стою возле станции метро Хайбори и Ислингтон, наблюдаю как Ава исследует папину карту Лондона и думаю, научусь ли я когда-нибудь чему-нибудь. Наверное, никогда. Когда нам будет по девяносто лет, я буду вытворять глупости на ходунках, потому что старшая сестра заставила меня.
И она, конечно, будет со мной в старости. Потому что, то, что происходит, это просто случайность. Девяносто процентов людей полностью излечиваются. Полностью.
Я все ещё не уверена, как она уговорила меня на это. Я держалась двадцать четыре часа. Затем я сдалась, и она приступила к работе. Сначала она позвонила, и, притворяясь нашей мамой, дала разрешение на съёмки, добавив, что, к сожалению, она не сможет прийти, потому что у неё приём у врача. (Вранье по всем пунктам. Следующий приём в понедельник.) Фрэнки запиналась и бормотала, потому что у меня ДОЛЖЕН БЫТЬ сопровождающий, если я собираюсь сниматься в моём возрасте, но тогда Ава в роли мамы сказала, что у меня есть старшая сестра, которая была бы счастлива, прийти вместо неё, и Фрэнки согласилась. К сожалению.
Затем мы должны были найти какую-нибудь "повседневную облегающую одежду", потому что я должна так одеться на съёмку, и у меня ничего такого нет. У меня есть серая майка, в которой я ходила в Модел Сити. Она вроде подходит, так что надену её. Но у меня нет "повседневных облегающих" брюк, и я НЕ НАДЕНУ мои шорты для походов снова. Я отказываюсь, чтобы мои ноги были объектом для какого-нибудь бедного фотографа. Я не могу надеть джинсы Авы, даже если она позволит, потому что они слишком обтягивающие и доходят только до голени. Поэтому я позаимствовала у мамы пару леггинсов для йоги. Я не смогла бы выглядеть смешнее, но моя сестра настаивает.
Наконец, мы должны были выяснить, как туда добраться. Адрес – старое здание почтамта в Северном Лондоне, которое было переделано в студию. Ава может легко найти магазины и спортивные центры. Я могу легко найти общественные галереи, парки и сады. Но раньше ни один из нас не пытался найти здание почтамта в Ислингтоне. Я ещё не начала работать моделью, но это уже намного сложнее, чем кажется.
– Туда, – говорит Ава неуверенным тоном. – В чём дело, Тед?
Я все ещё думаю о папином выражении лица, когда она сказала ему, что сегодня хочет посмотреть пару фильмов в кинотеатре, и что я согласилась пойти с ней. Он странно посмотрел на меня и не отрывал взгляд вечность, пока не попрощался с нами. В любую минуту он может выяснить, что мы что-то задумали, прийти и остановить нас. Я бы хотела, чтобы он сделал это. С моей сестрой точно что-то не так, и это не просто лимфома.
– Ой, да ладно! Разве ты не рада? – продолжает она. – Модельная студия! Макияж! Ты будешь выглядеть великолепно! – Она хватает меня за руку и тащит за собой.
Пять минут спустя мы стоим возле выглядящего заброшенным здания. Обычно в таких зданиях в детективных сериалах находят тела.
– Это здесь! – говорит она, сверяясь с картой в последний раз. – Второй этаж.
Она рвётся вперед, и я осторожно следую за ней. Мы проходим через большую незапертую дверь и поднимаемся на второй этаж. Если я думала, что было странно, когда Симон подошел ко мне на Карнаби Стрит, то эта ситуация была определено ещё хуже. И мысль о том, что я делала всё это с сестрой на стероидах, не помогала.