Утро 22 июня было в разгаре, близился полдень. Уже через 5–7 часов после начала артподготовки немецкие части преодолели сопротивление 4-го стрелкового корпуса и глубоко вклинились в советскую территорию. Как показал комкор-4 генерал-майор Е. А. Егоров на закрытом процессе по его делу, уже через полтора часа после начала боев его штаб не имел связи с командованием 3-й армии, а к исходу дня 22 июня была потеряна связь с обеими дивизиями (с 27-й и 56-й, ибо 85-я дивизия в состав корпуса не входила. - Д. Е.). Арестованный Д. Г. Павлов показывал: "Во второй половине дня Кузнецов донес, что из трех имеющихся у него радиостанций - две разбиты, а одна оставшаяся повреждена, он просит подбросить радиостанцию. За это же время от него же поступили данные, что нашими частями оставлен Сопоцкин, и Кузнецов с дрожью в голосе заявил, что, по его мнению, от 56-й стрелковой дивизии остался номер". В боевом донесении штаба фронта за № 004 на 10:00 это было записано так: "Командующий 3-й армией лично доложил, что положение ухудшается. Противник захватил Сопоцкин. Идут бои за Домброва, исход не известен. Танковая дивизия 11-го механизированного корпуса развернута и направляется для атаки в общем направлении Сопоцкин во взаимодействии с 11-й смешанной авиационной дивизией. Для удара по группировке противника в сувалковском выступе направлен бомбардировочный полк под прикрытием полка истребителей. Штаб 3-й армии - Гродно, в готовности перейти - лес у Путришки".
Блокировав очаги сопротивления остаточных групп 56-й дивизии, пехотные части вермахта при поддержке подразделений бронетехники обошли занявший круговую оборону 213-й стрелковый полк и продвигались на Гродно. Чтобы парировать прорыв, командарм В. И. Кузнецов ввел в бой 2-й эшелон - 11-й механизированный корпус (командир - генерал-майор танковых войск Д. К. Мостовенко, начальник штаба - полковник С. А. Мухин). Задача была поставлена следующая: встречным ударом разгромить немецкие части и выйти на рубеж Сопоцкин - река Бобр. Зам. командира 11-го МК по политической части полковой комиссар А. П. Андреев после выхода из окружения докладывал 15 июля 1941 г.: "Связи со штабом 3-й армии и штабом округа не было, и части корпуса выступили самостоятельно… согласно разработанному плану прикрытия". Корпусной 456-й батальон связи из 19 полагающихся по штату радиостанций 5-АК имел только одну, что весьма затруднило работу штаба. Принимая во внимание свидетельства Егорова и Андреева, можно прийти к выводу, что генерал В. И. Кузнецов и штаб 3-й армии в первые часы утратили контроль над всеми подчиненными войсками, за исключением 85-й дивизии, штаб которой также размещался в Гродно. Через какое-то время штаб армии сумел связаться с мехкорпусом. Приказ мог быть передан по радио, его также мог вручить делегат связи, когда управление корпуса уже выступило из Волковыска и находилось на марше. В конце концов, в Гродно дислоцировалась 29-я танковая дивизия, и приказ можно было передать через ее штаб. Уже к 11 часам 29-я ТД (командир - полковник Н. П. Студнев, зам. командира - полковой комиссар Н. П. Лебедев) вошла в соприкосновение и завязала бой с войсками противника.
Хранящиеся в белорусских архивах воспоминания бывшего начштаба 29-й дивизии Н. М. Каланчука и бывшего командира 57-го танкового полка И. Г. Черяпкина дают представление о том, как складывалась обстановка в районе Гродно утром и днем 22 июня. Когда начался воздушный налет на Гродно, в 29-й дивизии по внутренней связи была объявлена тревога, командиры частей явились в штаб. Полковник Н. П. Студнев приказал командиру разведбата произвести разведку в направлении Сопоцкин, Соничи, Калеты с задачей войти в соприкосновение с противником, выяснить его силы и направление движения, обстановку доносить через каждые 30 минут. Командирам приказывалось вывести части в свои районы сосредоточения, где закончить укладку в танки и бронемашины артвыстрелов и дисков к пулеметам, быть в полной готовности вступить в бой. 57-му полку вывести в район Коптевка, Гибуличи матчасть 29-го артполка, не имевшего средств тяги, артполку оборудовать огневые позиции и быть в готовности к открытию огня. 29-му мотострелковому полку занять рубеж и подготовить оборону по восточному берегу р. Лососьна и быть в готовности к отражению атак противника. Затем началось выдвижение частей к назначенным рубежам; оно проходило под постоянным воздействием авиации противника и к 8 часам было в основном завершено с ощутимыми потерями. Три тысячи человек личного состава, не имевших никакого оружия, были отправлены в тыл под командованием зам. командира дивизии по строевой части полковника И. Ф. Гринина. Как сложились их судьбы, неизвестно. Организовать эвакуацию семей начсостава и старшин-сверхсрочников майор Черяпкин поручил своему заместителю старшему батальонному комиссару Третьякову, а сам выехал в полк.
Через некоторое время на КП дивизии в районе Гибуличей прибыл офицер связи с боевым приказом командующего 3-й армией, суть которого в основном совпадала с пунктами Директивы наркома обороны С. К. Тимошенко: "Противник с целью спровоцировать конфликт и втянуть Советский Союз в войну перебросил на отдельных участках государственной границы крупные диверсионно-подрывные банды и подверг бомбардировке наши некоторые города. Приказываю: 29-й танковой дивизии во взаимодействии с 4-м стрелковым корпусом, ударом в направлении Сопоцкин, Калеты уничтожить противника. Границу не переходить. Об исполнении донести". Около 9 часов командир дивизии Студнев еще раз собрал командиров полков и спецчастей и зачитал им приказ. Как только приказ по армии был зачитан, мотоциклист привез командира корпуса генерала Д. К. Мостовенко, который огласил свой почти такой же приказ, но с уточнениями: 29-я танковая дивизия наносит удар на Сопоцкин, Сувалки; левее 29-й, из района Сокулка, Индура в направлении на Липск, Августов, Сувалки, наступает 33-я танковая дивизия.
Полковник Студнев во исполнение обоих приказов принял следующее решение:
- 57-му ТП майора Черяпкина рассредоточенной колонной в постоянной готовности к ведению встречного боя двигаться по маршруту в направлении Ратичи, Сопоцкин, Соничи с задачей при встрече с противником с ходу развернуться в боевой порядок и во взаимодействии с частями 4-го стрелкового корпуса уничтожать противника, границу не переходить;
- 59-му ТП майора Егорова рассредоточенной колонной двигаться по маршруту: Барановичи (деревня западнее Гродно. - Д. Е.), Богатыри, Голынка и далее на запад, при встрече с противником во взаимодействии с 57-м танковым полком и частями 4-го стрелкового корпуса уничтожать прорвавшегося противника, границу не переходить;
- 29-му МСП майора Храброго занять и подготовить оборону на рубеже справа юго-западной окраины Гродно и далее по восточному берегу р. Лососьна до развилки дорог, в случае прорыва противника во взаимодействии с артиллерийским полком задержать его;
- 29-му ГАП майора Шомполова подготовить огневые позиции в районе Малаховцы, Гибуличи, быть готовым к открытию огня по районам Ратичи, Богатыри, Барановичи, Беляны, поддерживая мотострелковый полк;
- начало выступления - 09:45 22 июня.
К сожалению, о действиях 29-й дивизии по выполнению этого приказа можно судить только по весьма немногочисленным свидетельствам, ибо танкистов, участвовавших в боях за Гродно, до середины 80-х дожило очень мало. Когда части 29-й ТД приступили к выполнению приказа, было получено донесение из разведбатальона, которое гласило, что до сорока танков и около полка пехоты противника на бронетранспортерах и автомашинах прорвали оборону 4-го стрелкового корпуса и движутся в направлении на Сопоцкин и Гродно. Голова колонны противника - Калеты. Не дойдя до Сопоцкина, советские танковые подразделения начали развертывать свои боевые порядки на рубеже Лойки, Голынка, Липск, а затем завязали ожесточенный бой с танками и мотопехотой противника. О том, что случилось дальше и что не было видно с дивизионного КП, поведали непосредственные участники сражения.