- Он обманет меня? Верочка не вернется?
Ангел ответил не сразу.
- Нет, отчего же. Король Террора выполняет свои обещания. Верочка вернется к тебе и будет, как раньше, смотреть влюбленными глазами и восхищаться твоей гениальностью, спать с тобой, готовить обеды, варить кофе… Даже тапочки подавать, если хочешь. Только это будет уже не она.
- Почему?
- А думаешь, она осталась бы с тобой, если бы знала?
Максим покачал головой. А ведь и правда! Живая, настоящая Верочка - та, которую он любил, - и правда не одобрила бы такую сделку. Как она там говорила? "Ты можешь изменить мир!" Максим вспомнил ее лицо в полумраке, отблески свечей в темно-карих глазах - и задохнулся от любви и тоски. Он справился с собой и твердо закончил:
- Без нее я все равно не смогу.
- А быть сообщником и помощником Короля Террора - сможешь? Каждый день открывать газету, включать телевизор, выходить на улицу - и ждать, что еще случится, зная, что тоже участвуешь?
Максим аж задохнулся от возмущения.
- Но я же не собираюсь подкладывать бомбы или стрелять в кого-то!
- Не важно! - Ангел оборвал его резко, даже гневно. - У него нет других рук, кроме человеческих - и твоих в том числе. Каждый помогает в меру своих сил и способностей. Тебе не нужно дергать запал, ведь нагнетать страх и ненависть гораздо эффективнее. Тем более, - он невесело усмехнулся, - у тебя в этом плане большое будущее. И возможности ожидаются немалые. Книги, фильмы, телевидение… Думаешь, сможешь остановиться?
- Что же мне делать? - тихо спросил Максим.
Ответ обескуражил его. Ангел потер лоб ладонью, как будто подыскивал правильные слова, и просто сказал:
- Не знаю. Я не могу принять решение за тебя.
- Зачем же ты пришел тогда? Схватить за рукав, чтобы я не слетел в реку, а потом объяснить, какое я, в сущности, дерьмо?
Ангел покачал головой:
- Предупредить. И… дать надежду.
- Какую еще надежду? - Максим готов был убить его в эту минуту. - На что? Протянуть еще лет десять или двадцать? Написать несколько книг, которые будут читать всякие идиоты где-нибудь в метро или просто от нечего делать? И спасибо никто не скажет, между прочим!
- Не обманывай себя. Разве ты пишешь ради этого?
Опять правда! Пусть работа иногда так надоедает, что взвыть хочется, пусть занимает практически все время, пусть не так уж хорошо оплачивается писательский труд и критики, бывает, норовят с грязью смешать, но все равно - умереть легче, чем бросить.
- Это - твой путь и твой крест. Ты не выбирал его, но пока несешь достойно, пока идешь своей дорогой - надежда есть!
- Тяжело одному будет…
- А кто сказал, что ты один? - Ангел удивленно пожал плечами. - Человек никогда не остается в одиночестве. Те, кто пришел до тебя, всегда стоят у тебя за спиной, поддерживают и помогают, даже если ты ничего не знаешь о них.
- Это кто же такие? Почему я их не видел никогда?
- Смотри! - Ангел показал рукой куда-то вдаль, и Максим увидел, как через поле, буйно заросшее травой и цветами, протянулся узкий и длинный светящийся луч. А по нему, словно по дорожке, в отблеске теплого золотистого сияния, двигается странная процессия. Мужчины и женщины в диковинных, непривычных одеждах медленно шли друг за другом - парами, словно детсадовцы на прогулке. Что-то призрачное, нереальное было в этих фигурах, чуть колеблющихся от легкого ветерка, - и в то же время удивительно знакомое и родное. Вот они все ближе… Можно различить лица…
- Бабушка! - закричал Максим.
В самом деле, это была она. Но как же изменилась! Теперь она выглядит совсем молодой. Нет больше вечной беломорины, исчезло суровое выражение лица, и скорбные складки вокруг рта разгладились. Пышные золотистые волосы убраны в высокую прическу, и кажется, даже слышно, как шуршит старомодное шелковое платье с буфами на плечах и маленьким белым воротничком. А рядом, бережно поддерживая ее под локоток, идет высокий молодой человек. Максим даже поразился - как он похож на него самого! Будто в зеркало смотришься…
Следом шли другие - молодые и старые, одетые в лохмотья или пышные одежды. Вот строгий господин в наглухо застегнутом черном сюртуке… Священник в рясе с крестом на груди… Боярин в богатой шубе, крытой цветным сукном… Они такие разные, но в лицах, улыбках и движениях было что-то общее. Казалось, они не замечали Максима - просто проходили мимо, но таким живым теплом веяло от них!
- Кто это, ангел?
- А ты еще не понял? Все эти люди - твои предки, и они живут в тебе по сей день.
Максим смотрел не отрываясь на длинную вереницу людей, которые давным-давно жили и любили ради того, чтобы он когда-нибудь появился на свет. В первый раз в жизни он ощутил себя звеном бесконечной цепи, которая тянется из глубокой древности до наших дней. Что там раскопки и книги! Каждый человек - свидетельство эпохи, даже если сам об этом не догадывается! Хотелось уйти туда, к золотому лучу, занять свое место в их ряду…
Но он и сам понимал - еще рано. Недостоин пока, не избыл своего срока, не выполнил то, что должен. А значит - жить надо так, чтобы не стыдно было стать рядом с ними!
Свет постепенно начал гаснуть и, наконец, пропал совсем. Мир обрел привычные очертания, но что-то изменилось в нем самом. Черная дыра отчаяния, в которую постепенно проваливалась душа, исчезла без следа. Слезы навернулись на глаза, но это были совсем другие слезы - светлые, очищающие душу и приносящие успокоение.
Ангел посмотрел на постепенно светлеющее небо.
- Вот и все. Мне пора.
- Подожди! - Максим схватил его за рукав. - Неужели то, что я делаю, и правда важно?
Ангел улыбнулся ему открыто и светло:
- Все важно.
- Но что изменится от этого?
Ангел пожал плечами:
- Будущее пока не определено, оно темно и зыбко, но неужели ты и теперь готов отдать его в руки Короля Террора?
- Нет! - Максим решительно замотал головой. Даже сама мысль об этом теперь выглядела чудовищно, отвратительно и нелепо. - Я сделаю все, что смогу!
Ангел крепко взял его за плечо, и Максиму показалось, что через его прикосновение в тело вливается удивительная, неведомая прежде сила.
- Помни, что Король Террора правит только в душе человека. Он создает чудовищ, и страх - вот его главное оружие. Но тени исчезают без следа, когда приходит настоящий Свет. И потому в твоих силах победить его. Прощай.
- Нет, еще минуту!
Максим замялся. Ему хотелось сказать так много, но слова совершенно не шли на ум. Кажется, в первый раз в жизни он не знал, как выразить свои чувства.
- Ну, это… В общем… Кто бы ты ни был - спасибо тебе!
- Не за что! - Ангел улыбнулся беззаботной, почти мальчишеской улыбкой. - Я рад, что ты меня все-таки понял.
- Тебя подвезти?
- Нет, не надо.
Он вышел из машины, хлопнув дверцей, и в последний раз махнул рукой на прощание. Потом повернулся и легкой, упругой походкой пошел прямо через поле, туда, где уже занимался восход, озаряя нежно-розовым светом кучевые облака, громоздящиеся друг на друга.
Максим наблюдал за ним, как завороженный. Сначала он и сам не понял, что его так удивило, вроде бы его ночной знакомец шел, как ходят все люди, - разве что очень уж красиво и грациозно. Ну, в этом тоже нет ничего удивительного. Может, спортом занимается или танцами. Только вот траву он не сминал на ходу! Стоптанные, видавшие виды кроссовки не касались ее и не оставляли следов.
Маленькая фигурка удалялась все дальше… Вот он и дошел до самой черты горизонта, а потом - стал подниматься по облакам, как по лестнице.
Прямо в небо.
Максим добрался до дому к шести утра, когда город только начал просыпаться. Дворник лениво шоркал метлой у подъезда. Улицы были пустынны и тихи. Только хмурые работяги да сонные собачники выходят из дому в такое время.
И совершенно зря, между прочим! Утренний воздух чист и свеж, словно люди не успели еще отравить его дымом заводов, автомобильными выхлопами, а главное - злой, нетерпеливой и раздраженной суетой большого города. Солнце сияет, но пока не палит, и небо, чуть подернутое легкими облачками, радует глаз глубокой и ясной синевой. Кажется, что новый день раскрывает глаза удивленно и радостно, как ребенок, который проснулся в кроватке и улыбается…
Максим еще постоял немного у подъезда, наслаждаясь утренней свежестью. Подумать только - чего люди себя лишают, когда дрыхнут в кровати до полудня!
В квартиру он постарался войти очень тихо, на цыпочках, чтобы не разбудить Наташу. Он от души надеялся, что потом удастся соврать ей что-нибудь убедительное о своих ночных похождениях. Прислушался - вроде тихо все. Только Малыш поднял голову и посмотрел на него с упреком: мол, где тебя носит? Максим присел на корточки и погладил пса по голове.
- Не выдавай меня, ладно? - сказал он шепотом прямо в мохнатое ухо.
Максим чувствовал себя усталым, как будто вагон разгрузил. Еще в студенческие годы, когда они с приятелями бегали пополнять скудный бюджет на товарную станцию, было у него иногда такое ощущение после работы - вроде все в порядке, и не болит ничего, а ни рукой, ни ногой шевелить не хочется! А хочется только одного - упасть в подушку и голову не поднимать часов пятнадцать, как минимум.
Он тихо прошел в свою комнату и начал раздеваться. В самом деле, поспать бы неплохо! Все остальное - потом.
В нагрудном кармане рубашки что-то зашуршало. Максим сунул туда руку. Неужели деньги завалялись? Достать надо, а то не усмотришь - Наташка в стиральную машину засунет.