Контуры его лица и фигуры снова заколебались, казалось - еще немного, и настоящая сущность прорвет оболочку и вырвется на свободу. Максим сжался от ужаса, но - обошлось. Король даже улыбнулся и пошутил:
- Как это у вас говорится? Меньше знаешь - крепче спишь!
Искренность его улыбки не могла бы обмануть и слепого, но зато, но крайней мере, он снова стал выглядеть как человек. Ну или почти… Он помолчал, а потом продолжил уже совсем другим, деловым тоном:
- Только не воображай себе, что можешь мне помешать. Это в дешевом чтиве твоих собратьев по перу всегда является избранный сирота и спасает мир. Не принимай бредни за истину. "Жизнь - не роман!" - как говорили лет пятьдесят назад. Я - уже при дверях, и ни ты, ни кто-либо другой не сможет меня остановить.
- И что будет дальше?
- Хочешь знать? - Король Террора криво усмехнулся. - Экой ты любопытный! Ну что же, если хочешь - смотри.
Он щелкнул пальцами, и потухший было экран компьютера вдруг снова ожил и замерцал пугающим черным свечением. Максим озадаченно уставился на штепсель, вынутый из розетки. Ни фига себе фокусник… Хотя, наверное, для Короля Террора это детские игрушки.
Почему-то при мысли о том, что он увидит сейчас, к горлу подступила тошнота, а лоб покрылся холодным и липким потом. Ясно же - ничего хорошего, иначе не усмехался бы он так гадко, с видом превосходства. Он хотел было крикнуть: не надо, я не хочу ничего знать, но предательская немота сковала рот.
"Он отвечает на прямые вопросы! - запоздало подумал Максим. - Помоги мне Бог, он отвечает…" Изображение постепенно прояснилось. Никогда еще на старом, много поработавшем на своем веку мониторе не было такой четкой передачи цветов, почти стереоскопического эффекта!
Вот обыкновенный дом - длинная панельная девятиэтажка, коих немерено настроили за годы советской власти от Калининграда до Магадана. Кругом деревья, детские площадки, гаражи-"ракушки"… Время ночное, из-за темноты всех деталей не разглядеть, и уличные фонари светят тускло, но в некоторых окнах еще горит свет. Видно, что здесь живут обычные люди - кто-то ждет загулявшего мужа, кто-то баюкает ребенка, кто-то читает при ночнике. А в одном окне даже можно разглядеть смутные силуэты мужчины и женщины, которые самозабвенно обнимаются, дела им нет ни до чего. Максим уже хотел было отвернуться от экрана - слишком уж заурядным было это зрелище, - когда откуда-то из середины здания к небу взметнулся огненный вихрь, и в следующий момент дом лежал в руинах.
Вот солдаты в грязной камуфляжной форме ведут каких-то людей, до глаз заросших черными бородами, заломив им руки назад. Они что-то говорят, но слов не слышно, только губы шевелятся. Потом чуть отходят, автоматная очередь - и бородачи падают, как сломанные куклы.
Старуха, замотанная платком, причитает над развалинами дома. Мужчины в папахах исполняют какой-то странный танец, встав в круг друг за другом. Это выглядит странно, даже немного смешно, но лица их серьезны и не предвещают ничего хорошего.
Картинка резко меняется. Вот пейзаж Нью-Йорка с высоты птичьего полета. Максим никогда не был в Америке, но в фильмах видел нечто подобное. Фокус внимания постепенно устремляется на башни-близнецы - символ горделивой архитектурной фантазии представителей последней супердержавы. А что, красиво… На фоне ярко-синего неба с редкими белыми облачками они вздымаются вверх, как будто хотят сказать всему миру: вот мы! Смотрите и восхищайтесь! И серебристый самолетик на их фоне кажется таким маленьким-маленьким… Он постепенно приближается, и вот - врезается в башню, входит в нее, как нож в масло, оставляя за собой шлейф огня и черного дыма!
Вот лето, Москва, и тополиный пух летает повсюду. Огромный плакат с надписью "Рок-фестиваль". Возле кассы толпится много народу, в основном - молодежь. Сквозь толпу пробирается девушка. Она - ровесница остальных, но слишком странно и инородно выглядит здесь - одета слишком тепло, совсем не по погоде, но главное - выражение лица не соответствует обстановке. Как будто не живой человек, а ходячий покойник из фильма ужасов. Видно, что ей не до веселья и не до гулянья… Зачем она здесь? Максим совсем было потерял ее из виду, когда парни и девушки вдруг побежали в разные стороны с растерянными, искаженными от ужаса лицами. Трупы, кровь на асфальте…
Вот военные самолеты летят низко над землей, сбрасывая бомбы на глинобитные дома. Люди в ужасе бегут прочь… Вот бравые американские солдаты (и среди них - женщина!) с улыбкой позируют фотографу рядом с голыми смуглыми мужчинами, распяленными в каких-то хитрых приспособлениях, словно туши в мясной. Еще какие-то взрывы… Кому-то отрезают голову…
Не хочу этого видеть, не хочу!
Король Террора наблюдал за ним с той же нехорошей улыбкой.
- Ну что, любезный писатель? Ты видел достаточно - или продолжим слайд-шоу?
Максим набрал побольше воздуха в грудь.
- Тогда зачем?..
Король Террора остановил его небрежным жестом, вытянув вперед левую ладонь.
- Хочешь узнать, что же я делаю здесь в таком случае и почему бьюсь с тобой столько времени? Охотно отвечу. Ты не лишен способностей, и было бы неразумно оставить их втуне. У тебя есть выбор - спасти себя и близких, достичь успеха, либо - быть раздавленным, как песчинка в жерновах. Земля вращается, знаешь ли… И ты можешь только вращаться вместе с ней - живой или мертвый, нравится тебе это или нет. Так что думай, работай, твори… Только поторопись. Срок тебе известен.
Вот так и становятся пособниками сил Зла, промелькнуло в голове у Максима. Спасти себя, спасти близких, достичь успеха… Да что там, у него ведь и вправду нет другого выхода!
Король Террора удивленно поднял брови.
- А кто говорит про Зло? - В голосе звучали слегка обиженные нотки. - Это, любезный писатель, все ваши выдумки! Хочешь знать правду - между нами, конечно?
Он встал, подошел к нему совсем близко и наклонился, как будто хотел поцеловать. Максим даже отшатнулся и ударился головой о стену - такая мощная волна черной энергии исходила от его ночного собеседника.
- Никто из людей не служит Злу. Все сражаются за Добро… но понимают его по-разному!
Он засмеялся, обнажая зубы - острые, словно стальные иглы. Его лицо окончательно утратило сходство с человеческим. Максим снова увидел красные глаза - настоящие глаза Короля Террора! - потом клубящийся черный вихрь подхватил его и бросил в пустоту.
Максим проснулся в своей постели. Он приподнял голову от подушки, огляделся… Вроде все как всегда. Знакомая и привычная комната, будь она неладна. Солнечные лучи пробиваются сквозь плотно задернутые шторы, с улицы пахнет скошенной травой на газоне и немного - автомобильными выхлопами.
События минувшей ночи помнились детально, до мелочей. Он почему-то ни секунды не сомневался, что и вправду беседовал с Королем Террора, а не просто бредил под влиянием нервного перенапряжения и последствий черепно-мозговой травмы. Значит, надо вставать - и работать! Времени осталось совсем мало. Какое у нас там сегодня число? Уже шестое? Он посмотрел на перекидной календарь, висящий на стене. Помнится, Леха его подарил перед Новым годом… Кажется, совсем недавно эго было, а будто в прошлой жизни! Тогда еще и Верочки не было.
Максим вспомнил про Верочку, и все история их отношений пронеслась перед глазами в один миг, как картинки в калейдоскопе. Вот она пришла в первый раз и стоит за дверью, улыбаясь, в пушистой рыжей шубке, а снежинки тают на ресницах… Вот они идут вместе по улице… Вот она хлопочет у плиты на кухне… Лицо в темноте спальни - белая кожа, огромные карие глаза… Нет, пожалуйста, не надо, слишком больно!
Он усилием воли взял себя в руки. "Хватит растекаться, будто снеговик на солнце! Хватит жалеть себя! Мужик я, в конце концов, или тряпка? А значит - надо работать и верить. Если потребуется - ослепнуть и оглохнуть, отключить все эмоции, превратиться в робота - но добиться своего. Надо переписать роман - перепишем, хоть в детектив, хоть в назидательную притчу, хоть в моральный кодекс строителя коммунизма".
Максим вышел в гостиную. Малыш поприветствовал его, лениво вильнув хвостом, и уселся возле двери в прихожей. Весь его вид как будто говорил: хозяева, дорогие, пора и честь знать! Я, конечно, собака воспитанная, но не до такой же степени!
- Твоя правда, лохматый, - половина десятого уже! - Максим со вздохом взглянул на часы с кукушкой. - Ладно, пойдем погуляем!
Чувствовал он себя намного лучше - физически, по крайней мере. Голова уже не болит, не кружится, и тошнота совсем прошла. Если заставить себя не думать о том, что пугает и мучает, не вспоминать Верочку (ох, опять она! Не думай о белом медведе…), то, пожалуй, и совсем хорошо. Тело требовало движения, так что трудно на месте усидеть.
- Пошли, Малыш!
Он вышел на улицу и с наслаждением вдохнул свежий воздух. Ну ладно, не очень свежий - городской смог проникает всюду, но все-таки приятно… Как будто провел в четырех стенах не пару дней, а несколько месяцев. И пройтись немного - до скверика у метро, где когда-то подобрал Малыша, - было просто в удовольствие! Он отпустил собаку с поводка, и, пока Малыш что-то деловито вынюхивал в траве, Максим тоже гулял, наслаждаясь погожим и жарким утром.
- Ничего-ничего! - бормотал он себе под нос, широко шагая по утоптанной тропинке. - Все еще будет хорошо! Батистовые портянки будем носить, крем-марго кушать!
Какой-то маленький, седенький, очень аккуратный старичок, прогуливающий карликовую таксу, испуганно отпрянул в сторону.
- Пить надо меньше, молодой человек! - укоризненно сказал он. - Люди работают с утра, а вы… - Он безнадежно махнул рукой и быстро засеменил дальше.