- Скорей по-новорусски. При разводе получаешь в морду, судорожно запихиваешь трусы в пакеты и оказываешься ночью на трассе.
- Это все ваши трусы? Там, в сумках?
- Еще моей дочери.
- А сколько ей?
- Семь.
- А у меня нет детей. И вряд ли уже будут… Вы плачете? Хотите, пересядьте вперед?
Я вытерла дурацкие слезы, которые вдруг ни с того ни с сего покатились у меня по лицу, наверно, спало невероятное напряжение, в котором я находилась весь вечер. Ну и опять же про трусы подумала, которыми развлекала Виноградова. Стыдно, глупо, жалко.
- Да, спасибо, пересяду, меня сзади в хороших машинах укачивает.
- Не переживайте, мужчины этого не стоят.
Я первый раз внимательно взглянула на нее. Ей было лет… непонятно. Может быть, сорок пять, может, пятьдесят три, а может, и тридцать пять… Очень ухоженная, очень красивая женщина. Но никуда не денешь прожитые годы. Натуральная блондинка, это видно. Но сейчас, скорей всего, уже красится, чтобы скрыть седые волосы. Слишком гладкие веки - наверняка не без помощи хирургии. Прямая спина, привычка тянуть и без того длинную шею вверх, длинные стройные ноги… Надо же, нет детей. А муж? Я взглянула на правую руку. Она заметила мой взгляд.
- Последний раз я была замужем одиннадцать лет назад. Оказался таким придурком, что с тех пор я… - Она посмотрела на меня, улыбнулась и не стала продолжать мысль. - Чего он только не делал, чтобы сохранить свою драгоценную потенцию! Натирал на ночь чесночной мазью, делал контрастные ванночки, по утрам в воскресенье обкладывал прошпаренным капустным листом и так лежал. Мыл всю требуху только японским мылом с натуральным шелком. И при этом у него по разным городам голодали дети - неприятный результат приятных занятий. Я как вспомню запах, который ничем нельзя было вытравить из моей спальни!
- Да… - Я не знала, что сказать.
- Меня зовут Ольга. - Она опять улыбнулась, и я вдруг подумала - точно, ей еще нет сорока… Просто что-то в ней было такое…
- Меня - Лена. Я журналистка… - Мне хотелось как-то свернуть разговор с моих трусов в пакетах и "требухи", как она выразилась, ее бывшего мужа.
Ольга, однако, продолжала неторопливо и спокойно рассказывать мне о своей жизни, скорей всего желая меня отвлечь от грустных мыслей, которые скрыть было невозможно.
- А у меня было три мужа. Я очень рано начала выходить замуж. Как-то получилось, что за всех своих мужчин я выходила замуж. И просто до смешного неудачно. Ну а уж когда этот попался… он если джинсы обтягивающие надевал, то минут пятнадцать у зеркала яйца ровно укладывал. Так - неудобно, а так - некрасиво… Пока не разложит, из дому не выйдет… Момент… - Она ловко вывернулась из-под колес бесконечного трейлера и негромко выругалась. - Секунда - и мы бы не в лепешку, конечно, не "Жигули", как-никак, но в канаве лежали бы точно. Извини.
- Ничего, хорошо, что все в порядке, - с трудом проговорила я, стараясь дышать ровно.
- Вот мужчины часто ругаются, - Ольга перевела дух и продолжила, - видя женщину за рулем. "Не там повернула… никого не видит вокруг… не так объехала…" Но они же не понимают, какие важные разговоры у нас происходят в машине, правда? - Она засмеялась.
Я тоже с облегчением улыбнулась и услышала звонок мобильного.
- Как температура? - Голос Виноградова был другой, чем полчаса назад.
Я слышала характерные звуки ресторана и уже знакомый мне повизгивающий заливистый хохоток.
- Не знаю.
- Почему ты не знаешь?
Сколько же собак предполагалось убить одним звонком!.. Показать мне - кто хозяин, выслужиться перед Богом, с которым у Виноградова именно такие отношения: "Вот, боженька, видишь, какой я молодец, ну не наказывай меня за вчерашнее поганство, акей?" И еще, может быть, и главное сейчас - котенок со сладкими ножками должен тоже знать свое место - у Виноградова есть ребенок, дочь. Это мощное прикрытие от посягательств на его свободу. "Да ты что! Я же с ребенком должен… Я же ребенка ращу!.."
- Саш, хватит лицемерить.
- Что ты сказала?
- А то и сказала. Хватит лицемерить. Могу перевести на русский мат, если ты не понял. Ты что, приедешь сейчас и будешь сидеть с ней всю ночь?
- У нее есть мать.
- А у тебя - на все ответ.
- Достала!..
К счастью, он бросил трубку.
- Проблемы? Муж? Уже пожалел, что отпустил вас с вещами?
- Да нет… и не муж, и не пожалел… Скорей бы прошло время.
- Больно?
- Да.
- А пройдет время - и вы снова станете его ждать и наряжаться к его приходу?
Я представила себя, наряжающуюся к приходу Виноградова - короткая юбка, тонкие колготки, высокие каблучки, подтягивающие маски на ночь, которые как-то незаметно вытеснили "очищающие и увлажняющие", лучшие духи, судорожное перекалывание развалившейся прически… Крик на Варьку: "Быстрее, и не вздумай опять говорить ему гадости, как в прошлый раз…" Я попробовала улыбнуться:
- Вряд ли.
- Не муж… У вас общий ребенок?
Я кивнула.
- Мучает… Расстаетесь, встречаетесь… это может долго протянуться…
- Четырнадцать лет… Мы сейчас расстались.
- Расставайся, Лена, правда, расставайся. Хочешь, на "ты"?
- Я вообще-то не умею так быстро. Ну, давайте, давай…
- Я знаю таких мужчин. Женщина, к которой он пришел сегодня, - это та женщина, от которой он уйдет завтра. В борьбе за такого победителей нет.
- А последняя лавочка с путевкой в вечность? Ведь с кем-то когда-то он сядет на эту лавочку, возьмется за ручку…
- Тебе охота об этом сейчас думать? Да и не доживет он до этой лавочки, вот помяни мое слово. Либо будет такой развалиной, что сидеть с ним там никто не захочет, шланги придерживать, памперсы менять…
- Он много пьет, но очень следит за своим здоровьем.
- Это как?
- Пьет кучи витаминов, соки, кушает фрукты, ходит на фитнес… в сауну…
Ольга хмыкнула:
- Понятно. И что, помогает?
- Ну да… Он вообще очень здоровый. Из болезней у него только храп…
Ольга засмеялась:
- Очень романтичный любовник.
- И расстройство желудка…
- От обжорства, что ли?
Я кивнула, злясь на себя за то, что первой встречной выдаю интимные секреты Виноградова, и еще больше злясь от этого. Ну сколько можно - беречь, щадить, трепетать…
- Понятно… Значит, ни в чем себе не отказывает, но пытается всеми силами противостоять тому, что съел, выпил и поимел. Да?
- Да. И хорошо себя чувствует. В отличие от меня…
Не знаю, почему я это сказала. Наверно, потому, что мне опять стало горячо в голове и душно.
- Тебе плохо? - Голос Ольги звучал словно издалека.
- У меня в сумке нашатырь…
Она съехала на обочину, открыла окна.
- Да мне самой от этого фильтрованного неживого воздуха часто дурно становится… А ты… не беременная?
- Нет. Точно. Очень хотела, но не получилось.
- Хорошо, не расстраивайся, значит, это от нервов. - Ольга поднесла мне к лицу ватку, смоченную в нашатыре, и слегка потерла виски. - Лучше?
Сожженную от бесконечного прикладывания ваток с нашатырем кожу на висках тут же запекло.
- Да… Спасибо… Мне неудобно - села в машину…
- Ладно-ладно! - Она потихоньку тронулась. - Поедем, да?
- Конечно, конечно. У меня дочка болеет, надо быстрее… а я тут… К врачу нужно пойти, только я не знаю к какому…
- А что вообще у тебя болит?
- Да вот так становится плохо, как сейчас. А то вдруг тошно, дурно…
- Может, тебе к психиатру пойти?
- Тогда уж лучше к невропатологу…
- И давно у тебя это?
- Ну, где-то… месяц, может, меньше… Как раз все эти неприятности начались… личные…
- Ясно… Может быть, у тебя такая физиологическая зависимость от него? Вы ведь наверняка не спите этот месяц? И тебе от этого плохо?
Я взглянула на нее, думая, что она шутит, но Ольга тоже посмотрела на меня, и очень серьезно.
- А так бывает? Нет, не думаю, мы, бывало, по полгода не встречались… у нас же такой был брак… гостевой… то мы к нему в гости, то он к нам, а то - никто ни к кому…
- Ну ладно. Знаешь, у меня есть подруга… бывшая. - Ольга сощурилась. - Она очень хороший врач, невропатолог. Много лет работала в Первой градской… Сейчас она работает в итальянском медицинском центре, там очень дорогие услуги… но если ты ей позвонишь домой, скажешь, что хочешь просто проконсультироваться… Она может принять тебя и дома. Только не говори, что это я телефон дала.
- А кто?
- Да она и спрашивать особенно не будет. Раз звонишь - значит, кто-то из друзей посоветовал. Она, может, тебя и на обследование куда-нибудь организует, тоже к знакомым. Иначе - ходить не стоит. Так хоть внимательно выслушают. А деньги те же.
- Спасибо, Ольга.
- Пожалуйста, Лена. - Она улыбнулась и кивнула. - Так, ну мы подъезжаем… Куда здесь?
- К той новой башне. У меня дочка у подруги сейчас.
- А у дочки температура?
- Да.
- Ты останешься у подруги?
- Нет, конечно. Домой поедем.
- Хорошо, я отвезу вас.
- Ольга, нет, и так мне неловко.
- Выходи, я жду.
Не знаю, почему я подчинилась ее почти приказному тону. В этом было что-то странное, но мне хотелось надеяться, что все это - просто промысел Божий - встреча с такой вот Ольгой ночью на Ново-Рижской трассе. Скорей всего, я нашла себе новую подругу, пронеслась у меня мысль.
Когда Ольга высаживала нас с Варей у моего дома, она дала мне визитку:
- Свой телефон оставишь?