И не дожидаясь ответа, встала и медленно направилась в сторону стоянки. Я пошел рядом, но чуть сзади. Сделав несколько шагов, Виолетта остановилась и повернулась ко мне. В ее лице появилось что-то страдальческое, и от этого оно стало более человеческим и совсем не походило на кукольное. Мне невыносимо захотелось подхватить ее на руки, прижать, как-то утешить. Но она уже взяла себя в руки.
- Так почему вы покинули машину? - сухо спросила Виолетта.
Ее лицо вновь приобрело привычное невозмутимое выражение. А глаза стали ледяными.
- Виолетта Антоновна, - начал я, пытаясь говорить решительно, - у меня к вам огромная просьба! Мне необходим фиксированный выходной в субботу.
- Личная жизнь, - усмехнулась она. - А ведь я вас сразу предупредила.
- Нет, - ответил я после паузы. - С октября начинаю учебу в институте.
- Это еще хуже, - заметила Виолетта. - У вас, милый мальчик, будут сессии два раза в год, и что мне прикажете в это время делать? Нанимать временного водителя?
Впервые она назвала меня так, и это звучало крайне неприятно. Я отчего-то внутренне обозлился и сказал:
- Я могу написать заявление хоть сейчас! Образование для меня в данный момент на первом месте, а работу водителя я всегда найду и с удобным для меня графиком!
Виолетта отошла от меня на пару шагов и окинула взглядом, словно оценщик на аукционе. Я ждал и молчал. Ее бровки нахмурились, губы искривила гримаса. Но она тут же разгладила лицо и невозмутимо произнесла:
- Я пойду вам навстречу и по субботам буду водить сама. Но ваша зарплата на какую-то часть уменьшится. Вас это устроит?
Конечно, меня это устроить никоим образом не могло, но выбора не было. И я кивнул.
С октября я начал посещать занятия. На курсе оказалось много симпатичных девчонок, некоторые стали активно заигрывать со мной, но я вдруг понял, что меня к ним совершенно не тянет. Тут только дошло, что я по уши влюблен в мадам Ло. Меня по-прежнему возбуждала ее загадочность. Это волновало с первой встречи, но со временем я так и не приблизился к разгадке ее замкнутой сдержанной натуры. По правде говоря, я никогда не знал, о чем она думает или что она сделает в следующую минуту. И это постоянно держало в напряжении.
В компании сотрудники на удивление единодушно ненавидели Виолетту. Я пока не слышал о ней ни одного хорошего слова и, по правде говоря, не совсем понимал природу такого отношения. Но атмосфера в компании внешне выглядела деловой, дружелюбной и позитивной. Виолетта разработала хитроумную систему штрафов, и благодаря ей опоздания, простои, конфликты отсутствовали. Только секретарша Сима постоянно опаздывала, за что Виолетта ее безжалостно штрафовала.
Осень выдалась сухой и теплой, и сотрудники часто выходили в положенные десятиминутные перерывы покурить на улицу. Машина стояла наготове у входа, и они с удовольствием болтали со мной. Я часто переводил разговор на предмет своего тайного обожания и пытался узнать хоть какие-то подробности ее жизни. Таким путем выяснил, что у мадам довольно туманное прошлое, что в данный момент она не замужем и ни с кем не встречается, что детей у нее нет, что в ноябре ей уже стукнет тридцать пять лет, что обитает она в одиночестве в роскошной двухуровневой квартире в тихом центре, что имеет загородный дом. Но это я знал и сам, так как отвозил ее и домой и загород. Однажды даже попал в ее квартиру. Виолетта в тот день с утра выглядела бледной, вернее, желтой с ее цветом кожи и, видимо, отвратительно себя чувствовала. Она уселась в машину, почему-то на переднее сиденье, хотя обычно всегда ездила сзади. Откинулась на спинку и закрыла глаза. Я уже тронулся с места, как ее ресницы дрогнули, веки приподнялись.
- Степан, - тихо сказала она, - я забыла документы. Вы не могли бы подняться в квартиру и принести их? Папка красного цвета лежит на тумбочке в коридоре. Вы ее сразу заметите. Сейчас я позвоню консьержке, и она вас пропустит.
- Сделаю, - ответил я и взял ключи из ее холодных подрагивающих пальчиков.
Когда я открыл дверь квартиры, то присвистнул от изумления. Холл был таких размеров, что по площади соответствовал двум нашим с мамой комнатам в коммуналке. Обилие зеркал, хрусталя, ковров, красного дерева вызывало изумление. Сбоку в углу я увидел винтовую лестницу с матово поблескивающими вычурными коваными перилами. Она, по-видимому, вела на второй этаж. Я почувствовал, как неприятно сжимается сердце, потому что, увидев все это великолепие, вдруг осознал, насколько Виолетта богата. И мгновенно приуныл, понимая, что на такого простого и бедного парня она никогда не обратит внимание. Хотя мне она нравилась вовсе не из-за ее денег или статуса, а привлекала именно как женщина, загадочная, необычная и красивая. То, что она была старше меня на четырнадцать лет, совершенно не смущало. Виолетта была поистине женщина без возраста. Я взял папку и вышел из квартиры. Когда подошел к машине, Виолетта уже явно пришла в себя. Даже ее желтоватая кожа слегка порозовела, глаза блестели. Я протянул ей папку и сел за руль.
- Поехали, - безразличным голосом сказала она.
Мне захотелось схватить ее в объятия, поцеловать, рассказать ей о своих чувствах, но я быстро взял себя в руки, тем более перед глазами так и стояла роскошь ее квартиры.
Как-то в конце октября, когда я сидел в машине и внимательно изучал конспект с институтскими лекциями, ко мне подошла Марина, наш бухгалтер.
- Слышь, Степа, - сказала она и улыбнулась, тут же начиная кокетничать по привычке всех хорошеньких женщин, причем кокетничать без всякой цели, а так, на всякий случай, - у нашей мадам 3 ноября день рождения. Мы скидываемся. Ты будешь участвовать?
- Конечно, - улыбнулся я в ответ и выбрался из машины. - А по сколько сбрасываетесь?
- Так, по мелочи, - ответила Марина. - Обычно цветы покупаем и что-нибудь пустяшное и приятное. В прошлом году, например, подарили набор для чайной церемонии. Мадам была довольна.
- Здорово, - заметил я, отчего-то начиная волноваться.
- И потом, - продолжила она довольно зло, - с нашими-то доходами! Пусть и этому рада будет. Мы ведь деньги лопатой не гребем! А мадам все себе хапает. Никак не успокоится! Все ей мало, мало!
- Но ведь, я слышал, наша компания благотворительностью занимается, - попробовал я вступиться за Виолетту. - Вот, в прошлом месяце мы отправили в один детский дом огромную партию сухофруктов.
- Бог мой, Степа! Ты просто святая простота! Да ведь это была та самая подмоченная курага, которая покрылась плесенью и годилась лишь в помойку. Так вот, парень! Хотя откуда ты мог об этом узнать? Но я удивляюсь, как ей только совесть позволяет такие вещи делать?! Сама-то, - Марина почему-то оглянулась и понизила голос, - своего родного дитятку в детский дом отдала.
- Что?! - изумился я. - Этого быть не может! Ведь все знают, что у мадам нет детей.
- Потому-то и нет, - ответила Марина и скривила губы. - Но я тебе ничего, слышишь, ничего не говорила. Вечно болтаю, сама не знаю что! Это большой секрет нашей маленькой мадам, понял?
- Не беспокойся, - сказал я после паузы, - от меня про это никто не услышит.
- Хороший ты все-таки парень, Степушка, - вздохнула Марина и окинула меня оценивающим взглядом. - Надо тебе невесту хорошую найти. А то жаль, что такое добро пропадает!
- С этим я справлюсь как-нибудь сам, - засмеялся я, хотя настроение резко упало.
Марина взяла у меня деньги и вернулась в офис. А я сел в машину и крепко задумался. Но в голове не укладывалось, что Виолетта способна на такое. Тогда это была не женщина, а самое настоящее чудовище.
После обеда мы с мадам поехали в Шереметьево, как я понял, встречать какого-то важного гостя. Но вначале я завез ее домой. Она вышла примерно через час полностью преображенная. Ее платье в национальном стиле блестело темно-зеленым шелком, сплошь расшитым золотыми драконами. Волосы Виолетта гладко зачесала в узел, из которого торчала шпилька, оканчивающаяся золотой хризантемой. Я завороженно уставился на нее, не в силах отвести глаз. Виолетта улыбнулась кончиками губ, бросила пальто на заднее сиденье и уселась рядом со мной, вытянув ножки в поблескивающих золотом крохотных туфельках. Ее личико выглядело оживленным и необычайно хорошеньким. По дороге мы остановились у цветочного магазина, и Виолетта приобрела букет крупных темно-бордовых гладиолусов.
Возле аэропорта я ждал ее довольно долго и с нарастающим нетерпением. И вот, наконец, она появилась в сопровождении невысокого седого мужчины. Его лицо выглядело таким же кукольным, как и у Виолетты, к тому же черты лица были похожи. Он вежливо поздоровался со мной, потом уселся на заднее сиденье. Мадам устроилась рядом. Из разговора я понял, что это ее дядя из Америки. И сразу вспомнил коробки с товаром с надписью "California, Santa Clarita".
"Понятненько, - подумал я, выворачивая на шоссе, - это, видимо, тот самый дядя, который когда-то вытащил племянницу из нищеты. И он глава их бизнеса".
Виолетта решила отметить встречу, и я отвез их в японский ресторан на Октябрьской. Дядя вышел первым и подал руку Виолетте. Они медленно и чинно направились к дверям ресторана. Оба выглядели такими кукольно-невозмутимыми и респектабельными, что меня на миг разобрал смех. И мое восхищение Виолеттой несколько ослабело. Я уселся в машину и приготовился к долгому ожиданию.