Зина окончила текстильную академию по специальности "химик-технолог". Но проработав на заводе пару лет и поняв, что это бесперспективно и, главное, ей неинтересно, ушла в коммерческую структуру. В академии она действительно встречалась с сокурсником, но особой любви между ними не было. И они скоро разошлись с обоюдного согласия. С тех пор у нее не было ни одного серьезного, да и несерьезного романа. На личную жизнь элементарно не хватало ни времени, ни сил. Зина работала допоздна и часто в выходные. Ей нравилось зарабатывать, и крупные суммы, которые она получала в конце месяца, приятно щекотали самолюбие. Зина могла позволить себе дорогие вещи и уже давно одевалась не на рынках и дешевых распродажах, а в модных "бутиках".
Но год назад мать ушла с работы, так как решила, что ей пора серьезно заняться своим здоровьем. Почти одновременно отец вышел на пенсию. Зину поначалу это не обеспокоило, потому что родители всю жизнь проработали служащими в госструктурах и получали немного, но скоро пристрастие матери к лечению стало съедать все более крупные суммы. Зина пока не возмущалась, так как любила родителей. К тому же ей с детства внушали, что она всем им обязана и должна всячески помогать. Но последнее приобретение матери заставило Зину задуматься, она с трудом удержалась от резкого замечания. Но смолчала. В болезнях Зина не разбиралась и верила, что у матери какое-то редкое нервное заболевание. Но она не первый год работала в коммерческой структуре и знала законы продвижения товаров и реальные цены. Поэтому сумма за лекарство матери казалась ей несоответствующей его качеству.
К обеду Зина распаковала и проверила огромное количество ваз, и от этой однообразной, чисто физической работы невероятно устала и испытывала сильнейшее раздражение. Время обеда уже прошло, а они все работали.
- Нет, это черт знает что такое! - неожиданно взорвалась Зина, и ее звонкий голосок пронесся по всему складу. - Мы тут что, негры? Но и им обеденный перерыв полагается. Жанна Андреевна, - обратилась она к оторопевшей замдиректора, - нас отпустят или как?
- Конечно, Зиночка, можете идти прямо сейчас, - напряженно ответила та. - Кто еще хочет идти обедать? - спросила она и обвела сотрудников внимательным взглядом.
- Я думаю, все! - ответил стоящий рядом с Зиной Саша и подмигнул ей.
Но она отвернулась и стянула матерчатые перчатки. Сотрудники, оживленно переговариваясь, покинули склад и устремились в кафе, расположенное неподалеку от офиса. Зина вначале пошла со всеми, но потом, украдкой пересчитав деньги в кошельке, ограничилась покупкой двух пирожков в ближайшей палатке и вернулась в офис. Татьяна, все так же сидящая за компьютером, с удивлением посмотрела на нее.
- А ты почему обедать не пошла? - поинтересовалась она. - Или на диету села перед пляжным сезоном?
- Я что, такая толстая? - усмехнулась Зина и открыла пакет с пирожками.
Потом налила чай.
- Ладно, Шепелева, - сухо проговорила Татьяна, - препираться с тобой смысла нет. Ты ведь по-человечески и поговорить-то не можешь. Вечно огрызаешься. А хочешь, скажу почему?
- Ну скажи, поведай мне, неразумной, - равнодушно ответила Зина и откусила от пирожка.
- Все это оттого, Зиночка, - продолжила Татьяна и повернулась к ней всем корпусом, - что нет у тебя мужика. Недотрах и не к такому приводит!
Зина даже чаем поперхнулась от этого неожиданного умозаключения и весело уставилась на Татьяну. Откашлявшись, она вкрадчиво спросила:
- По опыту, что ли, знаешь?
- Я замужем, - с достоинством ответила та, - и муж у меня каждую ночь под боком. А у тебя что?
- А у меня вибратор. И не под боком, а между ног, - отрезала Зина и расхохоталась. - А у тебя что? - передразнила она ее.
- Тьфу, мерзавка! - разъярилась Татьяна. - Вечно одни пошлости говоришь!
- Почему пошлости? Что естественно, то…
Она не договорила, так как в этот момент дверь распахнулась, и оживленные сотрудники ввалились в офис. Они враз замолчали, глядя на красную и злую Татьяну. Потом один из мужчин громко спросил:
- И что там у нашей Зиночки естественно?
- Мы тут обсуждаем разницу между мужем и вибра… - невозмутимо начала Зина, но Татьяна ударила рукой по столу и закричала:
- Замолчи, Шепелева!
- Ладно, дамы, вы тут к согласию не пришли. Впрочем, как и всегда. Татьяна Ивановна, нам продолжать на складе или как?
- Продолжать, - сухо ответила та и отвернулась к монитору.
Все сразу приуныли и, переглянувшись, вышли из офиса. Зина отправилась следом, в душе ругая себя за то, что ввязалась в бессмысленную перепалку.
Домой она вернулась около полуночи, уставшая и злая оттого, что не могла позволить себе взять такси. Пришлось ехать на метро с двумя пересадками. Лидия Игнатьевна крепко и давно спала, а Виктор Степанович сидел на кухне и, как всегда, поджидал Зину. Когда она, наскоро приняв душ и накинув махровый халатик, вышла и села к столу, он засуетился у плиты, ставя сковородку на огонь.
- Не надо, папа, - тихо проговорила Зина. - Я так сегодня устала, что даже есть не хочу. Только чаю выпила бы.
- Хорошо, дочка, я мигом!
Виктор Степанович надел зачем-то фартук и поставил чайник на плиту. Затем достал из холодильника сыр и колбасу. Зина молча наблюдала за его худощавой сутулой фигурой и думала о том, как странно все перевернулось в мире. Она, кормилец семьи, пришла с работы и сидит за столом, ждет, когда ей подадут есть, а мужчина суетится у плиты.
"Мать, между прочим, всегда так крепко спит, - мелькнуло в ее голове. - Трудно представить, что она серьезно больна".
- Что у мамы? - спросила Зина. - Как лечение?
Виктор Степанович замер с куском сыра в руке. Потом повернулся и тихо сказал:
- Знаешь, дочурка, мне кажется, что мама давно здорова.
- Как? - удивилась Зина. - Да я целый год слышу о серьезности ее заболевания. Она же от врачей не выходит!
- На работу ей нужно пойти, - сказал Виктор Степанович. - И тут же все ее болезни закончатся.
"Неплохо бы!" - подумала Зина, но промолчала.
Она налила чай и взяла бутерброд.
- Понимаешь, - после паузы сказал Виктор Степанович, - этот новый врач уж больно дорого берет.
- Но мама говорит, что он ей очень помогает, что она чувствует себя намного лучше!
Зина перестала жевать и внимательно посмотрела на отца.
В этот момент дверь в кухню распахнулась и показалась Лидия Игнатьевна, одетая в длинный шелковый халат нежно-персикового цвета. Волосы были взлохмачены, но заспанное лицо, несмотря на возраст, выглядело розовым и свежим.
- А, ты дома? - равнодушно спросила она и зевнула. - О чем это вы тут? Не думайте, что я сплю, как сурок. Мои нервы мне этого не позволяют. Вот услышала ваши голоса и пришла.
- Садись, мамочка, выпей со мной чаю, - мягко предложила Зина.
- Что ты, что ты! Чай ночью ни в коем случае нельзя! - запротестовала Лидия Игнатьевна. - Я сейчас и ем и пью по специально разработанной для меня схеме. Кстати, Зина, доктор разработал для меня ее в долг, так что мне срочно нужны деньги.
- Но, мама, у меня больше нет, а до зарплаты еще десять дней, - устало сказала Зина.
- Глупости! - отрезала Лидия Игнатьевна, запахнула халат и уселась за стол. - Ведь ты откладываешь себе на летний отпуск. В Таиланд собралась, не куда-нибудь в Кострому. Это мы с отцом на даче копаться будем. Так что возьми пока оттуда, а потом доложишь.
- Но, мама…
- Зиночка, родная моя, мне это очень нужно! - всхлипнула Лидия Игнатьевна. - Пойми! Мне ведь только полегчало!
- Успокойся, - вмешался молчавший до этого Виктор Степанович. - Действительно, попей чайку!
- Да нельзя мне чай! - завизжала Лидия Игнатьевна и швырнула чашку на пол.
Осколки со звоном разлетелись по кухне. Лидия Игнатьевна вскочила и вылетела за дверь, громко рыдая.
- Это все нервы, - извиняющимся тоном сказал Виктор Степанович и начал собирать веником осколки на совок. - Это понять надо.
"Интересно, а меня понять не надо?" - подумала Зина и поднялась из-за стола.
Она пожелала отцу спокойной ночи, поцеловала его и ушла в свою комнату. И уже через несколько минут крепко спала, не слыша, как родители препираются в спальне.
На следующий день сотрудникам снова предложили поработать на складе. Зина с утра пребывала в крайне раздраженном состоянии и уже решила отказаться со всеми вытекающими отсюда последствиями, но вовремя вспомнила о состоянии своего кошелька и промолчала. Она молчала весь день и, поджав губы, ловко распаковывала коробки. Сотрудники, удивляясь ее молчанию, пытались заговорить с ней, но Зина так зло смотрела на них, что они тут же отходили. К общей радости, закончили работу на складе довольно рано и около семи вечера все покинули офис.
Зина вышла на улицу одной из последних и неторопливо зашагала к метро. Апрель в этом году выдался ласковым, и деревья уже оделись в первую листву. Эти маленькие зеленые листочки пахли так сильно и густо, что их аромат почти заглушал привычный запах машин, асфальта и людей. Зина, медленно идя по улице, отчего-то начала впадать в тоску. И это, не совсем обычное для нее состояние угнетало. Ей не хотелось ехать домой, выслушивать бесконечные жалобы матери и смотреть на грустное лицо отца. Но Зина просто не знала, куда ей пойти. Она раздражалась, видя попадающиеся навстречу влюбленные парочки, хотя раньше не обращала на них никакого внимания.
"А ведь я умна и красива, - подумала она, - и зарабатываю неплохо для девушки. Зарабатывала, - тут же поправила она себя, вспомнив о финансовых трудностях, возникших в последнее время в ее семье. - Но и маму жалко. Здоровый человек так вести себя не будет".