И малейшее отклонение от маршрута в сторону будет гибельным. Он должен пройти с одного раза, и хотя хозяева толкают его в смертельный тупик под нависающим карнизом, он туда не пойдет.
Вопрос — куда?
Пока что Сергеев видел лишь одного человека, с которым его объединял общий интерес: остаться в живых. Человека этого звали Вадим Востоков.
Складывалась интересная система, треугольник Сергеев-Востоков-Ниночка. Трое в одной лодке. Как можно использовать девчонку? Пока не ясно, но понятно одно: нужно не допустить, чтобы первыми ее перехватили люди Пренеприятнейшего…
Он вывел машину на одностороннюю улочку по какому-то наитию. Ведь в принципе не собирался нарушать, хотел проехать как полагается… А мог и не успеть…
Легки на помине. «Скорая», двое амбалов, третий за рулем, сучка-врачиха…
— Стоять! — крикнул он. — А ну, стоять!
Он не рассчитывал, что они послушаются, просто отыгрывал для себя и Ниночки секунду-другую. Конечно, если эти суки решили использовать тетрадотоксин, эти секунды псу под хвост. Но, может быть, они хотели сначала кое-что узнать. Ради Нины — пусть будет так!
Он вывернул руль, как мог, машина вильнула и зацепила одного из громил, того, что держал носилки. Громила полетел в одну сторону — носилки — в другую. Врачиха замахнулась на Ниночку, тонко блеснула игла — не иначе, стерва гэбэшная хотела вогнать ее девчонке в глаз. Но вот тут он уже успел… Бросился к ней, выкатываясь из-за руля, а в ладони уже лежит удобно рифленая рукоять «Стечкина», и стерва не успевает, и отлетает на четыре шага, и на белом халатике у нее горит алая клякса на месте правой груди… Вторым выстрелом Сергеев зацепил по голове державшего Ниночку амбала. Совсем слегка зацепил — но «Стечкин» хорош именно своим останавливающим действием. Действие в данном случае было не останавливающим, а приводящим в движение: амбала вместе с Ниночкой бросило на стену. Это ее, дурочку, и спасло: водитель промахнулся, выстрелил в Сергеева и тоже промахнулся, а Сергеев задел его по ребрам и сбил прицел, и он промахнулся снова, и уже вторым выстрелом полковник попал ему в живот.
Два контрольных: в первого амбала и в водителя. Ниночка вытирает с лица чужие мозги и чужую кровь и остолбенело оглядывается по сторонам.
— В машину! — он пихает ее в сторону «Волги», тащит волоком. — Быстро, быстро!
На этот раз опередил он. На этот раз. Когда же мера его везения исчерпается?
Он рванул с места, быстро, быстро поменять машину! Доставить Ниночку в безопасное место, переговорить с Востоковым.
Он не врал Лучникову: счет действительно шел на часы.
* * *
Тот же день, Москва, 2100-2215
— Тяжелая утрата постигла весь советский народ, — скорбно возвестил диктор программы «Время». — Сегодня в результате внезапного сердечного приступа на семьдесят четвертом году жизни скончался выдающийся деятель коммунистического движения, верный сын советского народа, пятикратный Герой Советского Союза (Что-о? — ахнула страна), Генеральный Секретарь Коммунистической партии Советского Союза, председатель Политбюро ЦК КПСС, председатель Верховного Совета СССР, заслуженный деятель искусств, автор романов «Малая земля», «Возрождение», «Целина»…
Все прогрессивное человечество с глубокой скорбью встретило известие о кончине этого выдающегося сына нашей страны. Свои соболезнования прислали товарищи Тодор Живков, Войцех Ярузельский, Эрих Хонеккер, Фидель Кастро, Николае Чаушеску, Ясир Арафат, Андреас Папандреу. Похороны состоятся 3-го мая на Красной Площади. Председателем похоронной комиссии большинством голосов утвержден товарищ А. (фамилия Пренеприятнейшего).
Вот тебе, бабушка, и Юрьев День!
— Опоздали, блядь, — высказал общее мнение Окающий. — Прозаседались.