Несмотря на достаточно ясную лунную ночь потребовалось некоторое время, чтобы разобрать, что свои лупят по своим: роту капитана Деева принял за авангард наступающих беляков взвод лейтенанта Васюка из роты капитана Асмоловского. Пятеро ребят погибли…
Майору Лебедю в этот день положительно не везло.
Теперь он помогал Глебу в организации засады и искренне надеялся, что белым гадам на этот раз икнется. Рота Асмоловского, свежая и полностью укомплектованная боезапасом, задаст им шороху. А потом они спокойно оторвутся и уйдут отсюда. Преимущество в скорости у них есть, а на закуску белякам можно оставить несколько приятных сюрпризов.
В организации засады активно участвовали и спецназовцы. По крайней мере, трое из них. Майор знал, что, в отличие от десантников, они никуда отсюда не уйдут. Если Грачев не собирался делать из арьергарда смертников, то начальство Верещагина, видимо, напрочь забыло о старлее. А он, как тот хлопчик, который дал честное слово, никуда не двинется без приказа. Обсуждение этого вопроса было давно закончено.
Если бы майор знал, о чем думает Асмоловский, он бы отматерил капитана и приказал ему думать о деле.
Потому что капитан, покончив с устройством засады, переключился на свой больной вопрос: «А не засланный ли казачок». Он уже и сам себя ругал на чем свет стоит, но эта мысль не давала ему покоя. Свежей пищей для нее стала оговорка Шамиля. Даже не оговорка — так, чепуха собачья. Но Глеб готов был поклясться, что Шамиль, сказав «капитан», обращался не к нему.
Скатился вниз грачевский «мерседес» в сопровождении БМД охранной роты. Из машины вышли двое: подполковник и полковник. Генерал остался внутри.
Лебедь откозырял вышедшим.
— Ave, Caesar! Morituri te salutant, — полушепотом прокомментировал Верещагин.
— Только цезаря что-то не видать, — так же тихо ответил Глеб. — Даже выйти не соизволил, сука.
Подполковник дал им знак подойти.
Смешно — они, не сговариваясь встали по ранжиру: полковник, подполковник, майор, капитан и старший лейтенант…
* * *
«Флеш-стрит», — подумал Артем.
Подполковник и полковник пожали ему, «смертнику», руку. Большая честь. Странно, но они выглядели совершенно нормальными людьми. Артем легко мог представить любого из них в крымской форме со знаками старших офицеров. Подполковнику Семенову очень пошли бы черные марковские погоны.
«Скатертью дорожка», — подумал он.
— Скатертью дорожка, — тихо сказал Глеб.
Они втроем стояли у шлагбаума, загораживавшего въезд к ретрансляционному центру. Был час рвущихся сумерек, обманный час, сонный и тяжелый час. Самое подходящее время для быстрого удара исподтишка.
Стоял час Быка, и нестихающий ветер выл над Роман-Кош.
* * *
Генерал Грачев за годы армейской карьеры научился чувствовать опасность задницей. И сейчас его задница просто-таки свербила от дурных предчувствий.
Нет, не имелась в виду совершенно реальная возможность налететь на белогвардейскую засаду. Опасность была не военная, а чисто армейская, карьерная, если можно так выразиться.
Это лейтенант может шутить «дальше Кушки не пошлют, меньше взвода не дадут». А генералу это очень некстати. Тем более, что сейчас появилось много вариантов южнее Кушки, и ну его на фиг ехать туда командовать хотя бы и армией. Вторжение в Крым было звездным часом Грачева, реальным шансом сделать еще один шаг к маршальским звездам. А тут какие-то мудаки этот шанс серьезно подпортили.
Грачев знал, как вставит ему Москва за начало незапланированных военных действий. А уж как вставят, если он провалит и ответный удар — и сказать невозможно. Так вставят, что лучше бы ему в Москву не возвращаться.
Террористы — вот, кто его беспокоил. То есть, ясно было, что никакие это не террористы, а самые что ни на есть регулярные войска Острова Крым, террористы не носят погон и не ездят на сочлененных транспортерах. Но, поскольку Остров присоединился, то на его территории действуют советские законы.