На глазах Карен выступили слезы.
- Я знаю, - пробормотала она. - Но это единственное, что я могу сделать.
- Да, не повезло тебе, - хмыкнул Ференс.
Он приставил пистолет к ее виску, и Карен дернулась от холодного прикосновения металла.
Дженни плакала навзрыд.
- Прости меня, доченька, прости, - прошептала Карен.
Она закрыла глаза, мысленно произнесла молитву и в следующий миг услышала грохот выстрела.
Ференс заорал и свалился на пол. Карен вскинулась и увидела, что в дверном проеме стоит Грег - небритый, бледный, обливающийся потом. В его руке дымился пистолет.
Лейтенант тут же встал на ноги, поправил очки и ухмыльнулся:
- Стрелок из тебя довольно паршивый.
- А ты отойди подальше от жены и дочери, и я прицелюсь получше, - огрызнулся Грег.
Карен приподнялась, а Дженни истошно закричала:
- Папа!
- Ты слышал меня? - повторил Грег. - Брось пистолет на пол и сделай два шага в сторону.
Карен прижала к себе Дженни и во все глаза наблюдала за происходящим. Ференс осторожно положил пистолет на пол и попятился назад. В следующее мгновение Дженни, оттолкнув мать, бросилась к отцу и обхватила его руками:
- Папочка, ты вернулся!
От неожиданности Грег, и без того едва державшийся на ногах от слабости, покачнулся. Уолтер не упустил свой шанс - одним прыжком преодолел разделявшее их расстояние, и мужчины, сцепившись, покатились по полу. Карен на четвереньках доползла до валявшегося на полу пистолета, трясущимися руками схватила его, однако сразу же поняла, что оружие здесь не поможет. Во-первых, она не знала, как им пользоваться. А во-вторых, очень боялась, что попадет не в полицейского, а в мужа.
Беспомощно застыв с пистолетом в руке, она крикнула дочери:
- Вызывай полицию!
Дженни бросилась к телефону, но тут прогремел выстрел. Грег и Уолтер замерли, глядя друг другу в глаза, затем пальцы Грега разжались. На его рубашке расплылось красное пятно, глаза закатились.
- О боже! - закричала Карен.
Ей казалось, что все происходит в замедленном темпе: вот ноги Грега подкосились, вот он покатился по полу, все еще цепляясь за Ференса.
- Грег! - истошно завопила Карен.
Глядя на мужа, истекавшего кровью, она не могла думать ни о чем другом, и Ференс не замедлил этим воспользоваться: он бросился на Карен, вырвал пистолет у нее из рук. Она пыталась сопротивляться, но ей с ним было не сладить. Через пару секунд пистолет был у него в руках, а Карен лежала на полу. Отчаянно закричала Дженни.
Ференс довольно ухмыльнулся.
- Идеальный вариант. Я смогу убрать вас всех разом. Скажу своим ребятам, что вы заманили меня в ловушку.
Карен смотрела ему в глаза и думала: вот лицо убийцы, именно так выглядят убийцы. Этот человек убил Линду, застрелил Грега, а сейчас отнимет жизнь у нее и у Дженни. На Карен снизошло странное спокойствие. Это конец, думала она. В памяти всплыли слова двадцать третьего псалма: "Господь - Пастырь мой…"
- Бросьте пистолет, лейтенант, - раздался от двери чей-то голос.
Ференс резко обернулся и увидел в дверном проеме Ларри Тиллмана с пистолетом наизготовку. За молодым полицейским стояли еще трое в форме.
Уолтер покачал головой:
- Ларри, как я рад, что вы подоспели вовремя! Ты посмотри, кто здесь. - Он показал на окровавленное тело Грега. - Они заманили меня в ловушку. Я уцелел просто чудом.
Но рыжеволосый полицейский по-прежнему держал своего начальника на мушке, остальные трое тоже направили на него свои пистолеты. С улицы донесся приближающийся вой сирен. Захлопали дверцы машин, раздался топот ног.
- Мы обнаружили Филлис Ходжес, - заявил Ларри.
Карен приподнялась с пола, ничего не понимая. При чем здесь Филлис Ходжес? В этот момент Карен знала лишь одно - смерть отступила. Полуползком Карен подобралась к Грегу, под которым уже успела натечь целая лужа крови.
- Ради бога, - прошептала Карен. - Вызовите "Скорую помощь".
Глава 44
Двери лифта распахнулись, и Элис Эмери в сопровождении своего сына Билла вышла в коридор третьего этажа медицинского центра Норт-Кейп. Несмотря на ночное время, повсюду сновали полицейские, похожие на спасателей после какой-нибудь катастрофы. Элис уже знала, что произошло. Вечером она сидела у телевизора и вышивала, когда в сводке новостей передали сенсационное сообщение о Греге Ньюхолле и детективе Ференсе. Элис сразу же позвонила в полицейское управление. Один ее знакомый, еще со школьной скамьи, служил там сержантом и охотно сообщил ей все подробности. И вот Элис наконец добралась до госпиталя. Она подошла к стойке регистратуры, и темнокожая медсестра, которую, судя по табличке на груди, звали Вайолет Фишер, спросила:
- Чем я могу вам помочь?
- Я пришла навести справки о состоянии здоровья мистера Ньюхолла. Как он себя чувствует?
- Он пока в операционной.
Элис взглянула на часы:
- Как, до сих пор?
- Вы родственница?
Элис заколебалась:
- Нет, не совсем. Хотя нечто в этом роде. - Она хотела объяснить, кем она приходится Грегу, но передумала. - А могу я встретиться с членами его семьи?
- Они сейчас не хотят никого видеть. Специально об этом предупредили. - Медсестра протянула Элис листок и карандаш. - Можете написать им записку. Я передам.
- Хорошо, - рассеянно пробормотала Элис. - Я просто сообщу им, что я здесь. - Она написала на листке свое имя. - Спасибо.
Элис вернулась к сыну, который стоял, прислонившись к стене. Волосы его были растрепаны, глаза опухли - когда мать позвонила и сказала, что собирается ехать в госпиталь, Билл уже спал. Одна она в столь поздний час ехать боялась и попросила сына, чтобы он ее отвез. Гленда недовольно пробурчала, что старуха совсем с ума сошла, но Билл сразу же согласился: наскоро натянул одежду, сел в машину и заехал за Элис. По дороге она объяснила ему, что произошло. Правда, трудно было разобраться, все ли он понял - судя по всему, Билл еще не окончательно проснулся.
- Ну, что там? - спросил он, видя, что мать закончила разговаривать с медсестрой.
- Он еще в операционной. Жена и дочка никого не хотят видеть.
Билл взглянул на часы:
- Однако долго его там обрабатывают.
Элис кивнула.
Билл показал в сторону лифта:
- Может, поедем?
- Да, наверно.
Он вызвал лифт, они молча стояли и ждали, пока придет кабина. Через несколько секунд раздался писк, двери открылись. Мать и сын вышли из госпиталя, он раскрыл над ней зонтик - дождь все еще накрапывал.
- Надеюсь, он выкарабкается, - сказал Билл, распахивая перед ней дверцу автомобиля.
- Я тоже, - вздохнула Элис, садясь внутрь.
Билл сел за руль, покачал головой:
- До сих пор не могу в это поверить. Когда я начинаю думать о том, сколько всего пришлось перенести нашей Линде…
У него на глаза навернулись слезы.
Мать искоса взглянула на него:
- Жаль только, что ты не проявил жалости раньше, когда она была жива.
Билл смотрел прямо перед собой на забрызганное каплями ветровое стекло.
- Я жутко на нее разозлился. Я ведь не знал ни про отца, ни про этого ублюдка Ференса. Я считал, что Линда поломала всю мою жизнь. Вот о чем я думал, когда увидел ее.
У Элис лопнуло терпение:
- Никто тебе жизнь не ломал. Ты построил свою жизнь собственными руками. Если она получилась не так, как тебе хотелось, ты сам в этом виноват. Что за привычка - обвинять в своих неудачах кого угодно, только не себя! Мне стыдно за тебя, Билл, когда ты так говоришь.
Сын не стал защищаться. Ей показалось, что он вообще ее не слышал.
- Да и что, собственно, плохого в твоей жизни? У тебя хорошая работа, хорошая семья.
Билл медленно покачал головой, не замечая, что по его щекам текут слезы.
- И ведь главное, я знал, что рано или поздно мы с ней помиримся. Сядем рядом, поговорим обо всем как следует, и все будет хорошо. Мне только хотелось ее наказать. А времени, оказывается, совсем не оставалось. У меня так и не было возможности сказать Линде, что…
Элис сердито поджала губы, а Билл опустил голову на руль. Она смотрела на дождь, вспоминала мужа, который все долгие годы совместной жизни хранил свою страшную тайну. А расплачиваться за это пришлось их дочери. Самой дорогой ценой. Как же могла она, Элис, быть такой слепой? Ей ни разу в голову не пришло усомниться в том, что́ Джек рассказывал о своем прошлом. Он был хорошим мужем, поэтому задавать себе лишние вопросы ей просто не хотелось. Так было удобнее. Если же и возникали какие-то сомнения, Элис сама находила объяснение и успокаивалась. Уголки губ у нее задрожали, Элис глубоко вздохнула, взглянула на сына, сочувственно погладила его по плечу:
- Каждый делает ошибки, - сказала она. - Всем нам хотелось бы вернуться назад и что-то исправить в своей жизни.
Карен и ее дочери отвели маленькую комнату, где можно было спрятаться от любопытных глаз. Даже в это ночное время больницу осаждали толпы репортеров. Кое-кто из пациентов, страдавших бессонницей, бродил по этажу, надеясь хоть краешком глаза увидеть семью Ньюхоллов. Карен сидела с закрытыми глазами, но ей было не до сна, она нервно вертела в руках пустую чайную чашку. Дженни то и дело пересаживалась со стула на стул, рассеянно перелистывала старые журналы.
В машину "Скорой помощи", увезшую Грега, их не пустили. Юридически ордер на его арест еще не утратил силу, хотя шеф полиции Мэтьюз лично явился в госпиталь и уверил Карен, что все обвинения будут сняты. Отныне главным обвиняемым станет детектив Ференс, скоро все их мучения закончатся, нужно только подождать.