Карен на всякий случай позвонила вчера миссис Джилберт и спросила, не обременит ли ее, если Дженни переночует у них. Дочь, которая в последнее время всячески отстаивала свою взрослость и независимость, ужасно разозлилась на мать за этот звонок.
- Терпеть не могу, когда ты меня перепроверяешь! - возмущалась она.
- Я уверена, что мать Пегги поступила бы точно так же, - спокойно ответила Карен, хотя ей показалось, что миссис Джилберт была удивлена ее звонком.
- Ты обращаешься со мной так, словно я первоклашка какая-нибудь, - пожаловалась Дженни.
Карен вспомнила эту стычку и вздохнула. В последнее время все разговоры с дочерью заканчивались конфликтом. Какое бы решение Карен ни принимала, какое бы предложение ни делала, Дженни воспринимала все в штыки, говорила, что это "занудство", "скукотища" или "ограничение ее свободы".
- Ты что нахмурилась? - спросил Грег.
- Сам знаешь, какие у нас с Дженни в последнее время отношения.
- Ничего, это пройдет.
- Ты всегда так говоришь.
- В данном случае я оперирую общеизвестным фактом. Трудный возраст, переходный возраст, он же кошмарный возраст.
Карен засмеялась, но тут же нахмурилась вновь.
- Не знаю, может быть, она решила вообще не приходить, - с деланным спокойствием сказала она. - Может быть, Дженни на меня обиделась?
- Обиделась? За что? - Грег отмахнулся от этого предположения. - Она не может так поступить.
Он снова сердито взглянул на часы. Была почти половина второго.
- Может быть, все-таки сделаем заказ?
Карен помотала головой:
- Ты не думаешь, что с ней могло что-нибудь случиться?
- Нет! - слишком поспешно отрезал он.
Это и в самом деле невозможно, подумала Карен. Среди бела дня, при ярком солнце. Да и идти всего два квартала. Но логические доводы померкли, когда она вспомнила об Эмбер. Прошло семь месяцев с тех пор, как в местном заповеднике нашли скелет девочки. Полицейский художник реконструировал лицо, эксперты дали описание одежды, которая была на убитой, следствие тщательно просмотрело всю картотеку пропавших без вести, но идентифицировать останки так и не удалось. В большом городе через недельку-другую неопознанный труп забылся бы, стал бы достоянием статистики, но Бейланд был городом маленьким и спокойным. Местная газетчица Филлис Ходжес в своей статье окрестила убитую девушку именем Эмбер - она считала, что оно как нельзя лучше сочетается с осенью, с цветом опавших листьев, с увяданием природы. С тех пор все так и стали называть неизвестную. Когда стало ясно, что останки никем не будут востребованы, в городе устроили сбор средств и организовали на местном кладбище достойные похороны. Выяснить что-либо о погибшей так и не удалось, но бейландцы не забыли эту историю. В этом городе большинство людей были знакомы между собой, смириться с мыслью, что девушку-подростка кто-то убил и бросил в болото, было нелегко. Вполне вероятно, что преступник по-прежнему жил в городе, а это означало, что подрастающим дочерям бейландцев угрожает опасность.
- Я знаю, о чем ты думаешь, - насупился Грег. - Не сходи с ума. Я же говорю тебе, Джилберты живут всего в двух кварталах отсюда. Если высунуться из окна, запросто можно увидеть их дом.
- Извини, - виновато откликнулась Карен.
- Не нужно кликать беду.
- Ничего не могу с собой поделать. Может быть, позвоним им?
Грег встал и оттолкнул стул.
- Мне надоело ее ждать. Пожалуй, и в самом деле позвоню, а то ты несчастную салфетку совсем уже истеребила.
Карен нервно улыбнулась:
- Позвони-позвони. Пусть на этот раз она на тебя дуется, а не на меня.
Грег позвенел мелочью в кармане:
- Сейчас вернусь.
Карен смотрела в окно, крепко вцепившись пальцами в салфетку. Мимо столика вновь прошла официантка, и Карен извиняющимся жестом развела руками. Она думала, что официантка злится - ведь они попусту занимают место в самое оживленное время работы ресторана, но рыжеволосая женщина посмотрела на нее с искренним сочувствием, и от этого на душе у Карен стало совсем скверно. Она отвернулась к окну. Прелесть весеннего дня теперь пугала ее, казалась зловещей. Какими бы напряженными ни были их отношения с дочерью, Дженни никогда не позволяла себе подобных фокусов. Она всегда была ласковым, добрым ребенком, и Карен знала, что, несмотря на подростковую ершистость, в глубине души девочка осталась прежней. Правда, в прежние времена дочка смотрела на мать с обожанием, а теперь только фыркала и обижалась. Школьный психолог сказал, что это называется "кризис самоидентичности", свойственный всем подросткам, а в особенности тем из них, кто живет с приемными родителями. Таких детей мучают сомнения и вопросы, касающиеся их происхождения. После консультации с психологом Карен попыталась завести разговор на эту тему с Дженни, спросила, действительно ли ее мучают подобные вопросы. "Ты хочешь спросить, задевает ли меня, что моя собственная мать отдала меня на воспитание совершенно чужим людям? - осведомилась Дженни этим своим едким тоном, от которого у Карен внутри все сжималось. - Нет. Я просто в восторге от этого". Карен стала утешать дочку, говорить ей, что они, родители, любят ее больше всего на свете, любят так, как не могли бы любить и собственного ребенка. Дженни небрежно ответила, что все это уже слышала прежде. Карен покачала головой, вспомнив ожесточение, отразившееся на бледном веснушчатом личике дочери. В голубых глазах, в резком жесте, которым девочка отбросила со лба темные волосы, читалась глубоко запрятанная обида. Достучаться до Дженни в последнее время стало совершенно невозможно. "Ничего не поделаешь, трудный возраст, - в который раз напомнила себе Карен. - Ей сейчас еще тяжелее, чем мне". Но в глубине души Карен очень хотела бы, чтобы Дженни снова стала ласковым и доверчивым ребенком. Как раньше.
В зал вернулся Грег. Вид у него был мрачный, и у Карен внутри все похолодело. Она со страхом смотрела, как муж медленно идет через зал.
Он сел на место, и Карен увидела, что Грег не встревожен, а сердит.
- Что стряслось? Она у Пегги?
Грег разложил на коленях салфетку и взял меню. На жену он не смотрел.
- Я разговаривал с отцом Пегги, - отрывисто буркнул он. - Он сказал, что девочки отправились в кино.
В первый миг Карен ощутила лишь неимоверное облегчение. Но сразу же вслед за этим ее лицо вспыхнуло. Дженни не пожелала присутствовать на праздничном обеде в честь Дня матери! Удар был явно нацелен на нее, Карен.
Грег отложил меню.
- Ну ничего, я с ней разберусь, - мрачно пообещал он.
Лицо его было мрачнее тучи, но Карен видела, что муж тоже растерян и обижен.
- Может быть, есть какая-нибудь серьезная причина, - упавшим голосом предположила Карен.
- Не защищай ее. Тут не может быть никаких оправданий.
- По крайней мере, она жива и здорова.
- Черт бы ее побрал! Я не могу в это поверить! Взяла и отправилась в кино!
- Не нужно, прошу тебя, - прошептала Ка рен, видя, что люди за соседними столиками смотрят в их сторону. - И без того тошно.
- Извини. - Грег откинулся на спинку стула. - Я не хотел…
- Ты ни в чем не виноват.
- Может быть, она просто забыла?
- Ничего она не забыла, и мы оба отлично это знаем.
Примерно с минуту Грег молча смотрел в окно, потом обернулся к жене.
- Ну ладно, давай закажем что-нибудь.
- Не могу. Мне уже ничего не хочется.
Грег придвинулся к ней.
- Любимая, нельзя допустить, чтобы она испортила нам праздник. Ну, не пришла, и черт с ней. Представим себе, что у нас с тобой любовное свидание. Мы вдвоем, и больше никого…
Карен беспомощно посмотрела на него.
- Но ведь сегодня День матери…
Грег вздохнул, признавая свое поражение:
- Да, верно.
- Пойдем домой?
- Хорошо.
Карен взяла сумочку, а Грег жестом подозвал рыжеволосую официантку. Он дал ей на чай, и супруги поспешно вышли из зала. У Карен было ощущение, что все смотрят им в спину, поэтому она не поднимала глаз.
Грег открыл перед ней дверь, они молча вышли к автомобильной стоянке и сели в машину.
- Пристегнись, - негромко сказал он, включая мотор.
Когда они уже выезжали на дорогу, из гостиницы выбежала официантка и замахала рукой. У Карен в сердце шевельнулась надежда. Должно быть, позвонила Дженни. Произошло какое-то недоразумение, и она сейчас будет. Карен быстро опустила стекло, а официантка подбежала к автомобилю. Ее рыжие волосы отливали медью в лучах послеполуденного солнца.
- Вот, вы забыли, - сказала она, задыхаясь.
Карен увидела, что официантка протягивает ей серебряный медальон.
- Спасибо, - расстроенным голосом поблагодарила Карен и грустно посмотрела на подарок.
- Ничего, все наладится, - негромко сказала официантка и на прощанье помахала рукой.
Грег свернул на улицу, которая вела вверх, к их дому. Вскоре после свадьбы они купили старый, изрядно обветшавший особняк в колониальном стиле. Дом располагался в самой лучшей части города. За последние годы близлежащие участки все были распроданы, на них выросли новые строения, но дом Ньюхоллов по-прежнему стоял в некотором отдалении, со всех сторон окруженный тенистыми деревьями. Грег бережно и любовно реставрировал эти старые стены. Иногда супруги говорили, что неплохо было бы переехать куда-нибудь в другое место, но где еще найдешь такой чудесный дом и такой замечательный участок?
Грег помог Карен выйти из машины, словно жена была больна. По дорожке к крыльцу он повел ее под руку, заботливо открыл перед ней входную дверь.