Нужно стрелять, поняла она. Иначе будет действительно поздно.
Лаки и Дюк выстрелили почти одновременно.
Пуля, предназначавшаяся Ленни, пробила грудь Клаулии, в последний момент бросившейся между ним и Дюком.
Пуля Лаки попала Дюку точно в сердце, и он упал на пол с улыбкой на кукольном личике.
Все было кончено.
Глава 45
Было начало одиннадцатого, когда Мейбелин неожиданно вызвали к начальнице тюрьмы.
- Что случилось? - сонно спросила Мила, разбуженная шумом.
- Не знаю. - Мейбелин пожала плечами. Они с Милой ссорились весь вечер, и в конце концов она решила, что ненавидит свою глупую соседку.
- Черт! - пробормотала Мила. - Надеюсь, это не из-за меня! Смотри там не болтай лишнего!
Мейбелин ничего не ответила, и надзирательница вывела ее из камеры.
Вернулась она через двадцать минут, и по ее лицу Мила сразу поняла - что-то случилось.
- В чем дело? - требовательно спросила она. - Тебя вызвали из-за меня? Что ты им рассказала? Говори, и, если ты проболталась, я тебя убью!
- Нет, - ответила Мейбелин странно спокойным и каким-то отрешенным голосом. - Меня вызвали не из-за тебя.
- А из-за чего же? Ведь должна же быть какая-то причина, чтобы вытащить тебя из камеры посреди ночи!
- Меня вызвали из-за брата. Из-за Дюка.
- А что с ним стряслось? Он замочил Ленни Голдена, как обещал? Ну конечно, он убил его и сам попался!
Мейбелин посмотрела на нее пустым взглядом:
- Он мертв - вот что стряслось. Убит.
- Убит? Как - убит?! - удивилась Мила.
- Обыкновенно. Он проник в дом, где был Ленни Голден. И кто-то его застрелил.
- Кто-то? Не Ленни? Может быть, это были полицейские?
- Я чувствую себя так, словно у меня вырезали сердце, - проговорила Мейбелин, не ответив на вопрос Милы. - Дюк был для меня всем… - Она повернулась к Миле, и лицо ее исказила гримаса ненависти и боли. - Это все ты! - крикнула она. - Если бы не ты, Дюка не убили бы!
- При чем тут я? - удивилась Мила.
- С тех пор как ты появилась в этой камере, у меня из-за тебя одни неприятности! - прошипела Мейбелин. - А теперь ты отняла у меня единственного дорогого мне человека!
- А что твой брат сделал с моей "пушкой"? - спросила Мила, сообразив, что ее револьвер так и остался у Дюка. - Куда он ее дел?
- С твоей "пушкой"? - переспросила Мейбелин. - Мой брат мертв, а у тебя только и забот что о собственной шкуре.
- Ладно, молчу, - произнесла Мила с затаенной угрозой. - Завтра мне снова придется сидеть в суде и слушать, как эти тупые адвокаты убеждают всех и вся, что это я спланировала преступление, что я застрелила эту черную суку Беркли, что я соблазнила невинного цветного мальчика…
- Ты тварь, - сказала Мейбелин с холодной ненавистью. - Если бы Дюк был здесь, он бы наказал тебя за твои грехи.
- Мне очень жаль твоего брата, но из-за него я оказалась по уши в дерьме, - возразила Мила. - Как я теперь получу свой револьвер?
- Ну ничего, бог накажет тебя за него и за меня! - убежденно заявила Мейбелин, не слушая ее. - Ты - адская тварь, сука! Дюк погиб из-за тебя!
С этими словами она сунула руку под матрас и выхватила оттуда свою самую большую драгоценность - длинный и острый осколок стекла. Последовал молниеносный выпад, и стекло с легким сухим треском вошло в горло Милы.
Мила даже не поняла, в чем дело. Покачнувшись, она захрипела и мешком осела на пол.
- Так тебе и надо, - злобно прошипела Мейбелин. - Отправляйся обратно в ад - мне плевать.
И она легла на койку и с головой укрылась одеялом, оставив Милу истекать кровью на полу.
Прайс читал "Лос-Анджелес тайме", когда Ирен, войдя в комнату, спросила, нельзя ли ей с ним поговорить.
- Может, попозже? - уточнил Прайс, откладывая газету. - Я что-то неважно себя чувствую.
- Мне очень жаль, но… Я должна кое-что объяснить. Во всем, что произошло здесь в последние месяцы, виновата я.
- Вот как? - удивился Прайс. Он действительно чувствовал себя скверно, но что-то в голосе Ирен заставило его насторожиться.
- Да. - Ирен с мольбой сложила на груди руки. - Я плохо воспитывала Милу и не всегда была к ней добра. Я была ей скверной матерью…
- Но при чем тут это? - нахмурился Прайс.
- Я недолюбливала ее с тех самых пор, как она родилась. - Ирен покачала головой. - Она… она встала между нами. Между мной и тобой.
- Мила встала между нами? В каком смысле? - Брови Прайса удивленно приподнялись. - Послушай, Ирен, мы действительно были близки в физическом смысле, но я, кажется, не давал тебе поводов надеяться, что между нами может что-то быть.
- Я должна сказать тебе кое-что еще…
- Говори, и побыстрее, - поторопил ее Прайс.
Не хватало еще, чтобы экономка призналась ему в любви.
- Видишь ли, так получилось, что… - Ирен собиралась рассказать ему все, но тут зазвонил телефон, и Прайс, обрадовавшись передышке, схватил трубку:
- Алло? Да, это я… - Несколько минут он слушал, и лицо его становилось все мрачнее. - О черт! - вырвалось у него. - И что теперь будет? Ага, понятно… Хорошо, я… Я сам ей скажу. - Он осторожно положил трубку, встал и вытянул вперед руки. - Подойди ко мне, - сказал он.
Ирен приблизилась, и Прайс заключил ее в объятия.
- У меня скверные новости, Ирен…
- Какие? - Она вскинула на него испуганные глаза.
- Мила… На нее напала соседка по камере. Мне очень жаль, Ирен, но… Твоя дочь мертва.
Эпилог
Шесть месяцев спустя
- Доброе утро, - сказала Лаки, когда Ленни, Мария, Джино-младший и Леонардо вернулись с пляжа.
Волосы у всех четверых были влажными, на коже налип песок, но лица сияли улыбками. - Кто хочет есть?
Завтрак она накрыла на выходившей к морю террасе. Горячие сдобные булочки, свежие фрукты, йогурт, французские тосты и бекон выглядели очень аппетитно, и дети с радостными воплями бросились к столу.
- Я хочу, я! - кричали все трое, а громче всех - Леонардо, который после удачной операции быстро научился говорить и каждый день перенимал у Джино и Марии новые словечки.
Ласково обняв его за плечи, Лаки прижала мальчика к себе. Она успела полюбить Леонардо, который после смерти матери буквально прилип к Лаки, а она не отличала его от собственных детей. К тому же он был ей не чужой - в нем текла кровь Ленни.
Клаудии устроили трогательные и пышные похороны, поминальные молитвы читались на английском" и итальянском языках.
Лаки очень боялась, что после трагедии Ленни снова впадет в депрессию, и была счастлива, что этого не произошло. Ленни удалось не только справиться с собой, но и в корне изменить свое отношение к жизни. Теперь он регулярно ходил в тир, упражняясь в стрельбе из револьвера, и даже брал уроки карате, и Лаки мысленно аплодировала мужу. Он окреп, похудел, а главное - обрел уверенность в себе, которую не смогли бы поколебать никакие испытания.
Впрочем, Лаки надеялась, что таких жестоких испытаний в его жизни больше не будет.
Тем временем дети заспорили, кто будет сидеть во главе стола, и Лаки предложила уступить это место Леонардо.
- Но я первая сказала, что хочу сидеть на папином месте! - надулась Мария.
- Ну, может быть, завтра, - сказала Лаки, придвигая Леонардо стул. - Если будешь очень-очень, хорошей!
- Я умею быть очень-очень хорошей! - тут же похвасталась Мария.
- Я так и думала, - улыбнулась Лаки.
Ленни подошел к ней сзади и крепко обнял. С его волос сыпался песок, но Лаки не возражала.
- Как поживает сегодня моя маленькая женушка? - промурлыкал он.
- Твоя маленькая женушка поживает неплохо, - ответила она. - А как поживает мой муж?
- Счастлив как идиот, особенно сейчас, когда видит тебя. - Он уткнулся носом в ее шею.
- Послушай, Ленни… - начала Лаки. - Что?
- Мы выходим в двенадцать, так что будь добр - приготовься заранее. И не цепляйся за свой компьютер: когда я скажу "пора", ты должен тут, же спуститься. Ясно?
- Гм-м… Я попробую.
- И пробовать нечего. Да, не забудь побриться.
Ленни ухмыльнулся и снова обнял ее.
- Есть, сэр. Будет исполнено, сэр.
- То-то, - добродушно проворчала Лаки. - В конце концов, мы не каждый день бываем на свадьбах.
- Ты должна надеть это! - настаивала Бриджит.
- И не подумаю, - уперлась Лин.
- Нет, наденешь!
Лин схватила голубые с оборочками подвязки и подбросила высоко в воздух. Подвязки упали точно в ведерко, где во льду охлаждалось шампанское, и выражение лица Лин стало виновато-хитрым.
- Извини, я не хотела, - сказала она с раскаянием. - Теперь их точно нельзя надеть - они же мокрые!
Бриджит нахмурилась:
- Неужели ты никогда не слышала, что на свадьбу невеста обязательно должна надеть что-то голубое и обязательно взятое взаймы у подруги?
- Слышала, но это не значит, что я должна надевать эти глупые кружавчики! Я же черная, и они мне совершенно не идут!
- Ты невозможна! - в отчаянии вскричала Бриджит.
Черная мордашка Лин расплылась в белозубой улыбке.
- Вот и Стив так говорит!
В Лос-Анджелес Лин прилетела накануне и, сняв номер в отеле "Бель-Эйр", устроила девичник, на котором, кроме Бриджит, присутствовали также Кира, Сузи и Анник - будущие подружки невесты. Кроме свадьбы, был и еще один повод праздновать. - Лин наконец-то попала на обложку "Уорлд спорте мэгэзин" и была на седьмом небе от счастья.