(14.30.4.1-4, Holder 547.1-16)
[1] Между тем герцог Генрих (Лев), собираясь предпринять поход, послал авангард со многими штандартами, [состоящий] из графа Адольфа Гольштинского (II), префекта города Шверина Гунселлина, назначенного Генрихом (Бадевиде) Ратцебургским, недавно получившего от саксов разрешение на право власти в границах владений, а также некоего Регнальда, более известного своими необузданными поступками, нежели блестящим происхождением. [2] Когда славяне узнали о вторжении (частично по слухам, частично из собственного опыта), они решили отразить его, предпочтя напасть на часть вражеских сил, нежели на врага целиком, зная по своему опыту, что если разбить авангард, то остальное войско разбежится. [3] После тщательной подготовки они с самоотверженным пылом бросились на своих врагов: было видно, что над ними реяло ужасное демоническое изображение высшего [происхождения], [4] которое как бы являло собой данное свыше подтверждение покровительства наступлению и предрекало победу; [и славяне] решительно двинулись, внезапно ворвались в лагерь и перебили не ожидавший [этого гарнизон].
[1] Interea Henricus Holsatiorum principem Adolfum cum Henrico Razaburgensi praefectumque Suerini oppidi Guncellinum, quod nuper a Saxonibus in potestatem redactum ius et formam civitatis acceperat, nec non Regnaldum quendam, parum origine liberum operibusque quam genere clariorem, cum insigni copiarum parte praemittit, expeditum sibi transitum paraturos. [2] Quorum ingressum Sclavi cum partim fama, partim experimento cognovissent, cum parte hostium confligere quam universos aggredi maluerunt, multum ex eorum robore, si praevios oppressissent, defluxurum credentes. [3] Cumque summa cura ac flagrantissimo studio ad eos opprimendos contenderent, daemonem horrendae formae superne verticibus imminentem videre. [4] Quo monstro tamquam divinitus dati ducis adventu firmati, sumptis victoriae auspiciis, ex improviso hostium se castris immergunt eosque imparatos confodiunt.
(14.30.5.1-3, Holder 547.16-24)
[1] Адольф и Регнальд были убиты в этой атаке на лагерь, кровью заплатив за пренебрежение военной предусмотрительностью. [2] Гунселлин и Генрих, избежавшие уничтожения, в ходе битвы, вырвались из окружения, схватили знамена и, объединившись с убегавшими и собрав [их] остатки, наконец, смело атаковали занявшихся грабежом врагов, сменив [поражение] убегавших победой. [3] Так Саксы, хотя и вели войну неразумно, понеся и смирившись со множеством жертв, возобладали своей храбростью над растерянностью.
[1] Adolfus et Regnaldus, in ipso castrorum aditu interfecti, neglectae militaris prudentiae poenas sanguine persolverunt. [2] Quibus prima caede prostratis, Guncellinus et Henricus, mediis irruentium globis elapsi, correptis aquilis, ad se fugientium sociorum reliquias contraxere ac demum hostes praedae incubantes audacter adorti fugam victoria mutavere. [3] Ita Saxones, quamquam improvidi bellum tentassent, maiorem cladem gesserint an acceperint, virtute dubium reliquere.
(14.30.6.1-4, Holder 547.24-36)
[1] Генрих, понеся такие потери, вполне естественно разгневанный и движимый желанием мести, поспешил как можно скорее к осажденному городу Демин. [2] Узнав о том, что жители города сожгли его и разрушили все постройки, он приказал сровнять с землей остатки стен. [3] Так как наказать людей не удалось, он обрушил свой гнев на бездушные вещи, приказав сжечь город Козков (Гюцков), также покинутый испуганными обитателями. [4] Жители Валогаста, соcеднего города, боясь такого же разрушения, следуя примеру соседей, тайно перебрались через реку с женами и детьми, оставив город, лишь взяв домашние реликвии и ничего больше не взяв, чтобы избежать вражеского гнева.
[1] Quo accepto, Henricus, suorum caedibus, ut par erat, permotus, exigendae vindictae studio ad obsidionem Deminae urbis, quantacumque potuit celeritate, contendit. [2] Quam postquam ultro ab incolis obustam comperit, ut universa ipsius munimenta subrueret, reliquias moenium solo exaequari praecepit. [3] Et quoniam in homines grassari non licuit, tamquam a rebus mutis supplicium exacturus, urbem Cozcovam, simili incolarum trepidatione desertam, cremandam curavit. [4] Walogastini quoque, finitimarum urbium, quarum excidio terrebantur, exemplum secuti, clandestino traiectu fluminis cum uxoribus ac liberis municipium deserunt, penates dumtaxat rebus vacuos hostili saevitiae relicturi.
(14.39.2.1-8, Holder 564.22-565.3)
[1] Она [Аркона] была расположена на вершине возвышенности, с востока, юга и севера она была защищена нерукотворными, естественными укреплениями. Впечатляющий вид представляли собой ее крутые стены, до верхушек которых не могли достать снаряды, брошенные с метательных машин. [2] Стены также окружало бурное море, с запада был построен вал в пятьдесят локтей высотой, нижняя часть которого была земляной, а верхняя – из сплошного деревянного частокола. [3] К северу от нее бил полноводный источник пресной воды, к нему был проложен укрепленный путь, которым пользовались жители [города]. [4] Когда-то уже, Эрик [Незабвенный], жестоко перекрыв доступ к источнику, использовал для блокады жажду, переносимую более тяжело, чем военный [натиск]. [5] На центральной площади города Аркона был деревянный храм изящнейшей художественной работы, почитаемый не только за свою величественность, но и за статую местного божества. [6] Вокруг здания были установлены аккуратные резные скульптуры, но внешние стены были разрисованы грубыми и неизящными формами разного типа. [7] В храме была одна дверь, ведущая внутрь. [8] У самого храма были двойные стены, к внешним стенам крепилась пунцовая крыша, внутренние стены состояли из четырех столбов с несколькими перекладинами, на которых висели блестящие занавеси, ничем не соединяющиеся ни с внешними стенами, ни с крышей.
[1] Haec, in excelso promontorii cuiusdam vertice collocata, ab ortu, meridie et aquilone non manu factis, sed naturalibus praesidiis munitur, praecipitiis moenium speciem praeferentibus, quorum cacumen excussae tormento sagittae iactus aequare non possit. [2] Ab iisdem quoque plagis circumfluo mari saepitur, ab occasu vero vallo quinquaginta cubitos alto concluditur, cuius inferior medietas terrea erat, superior ligna glaebis intersita continebat. [3] Septentrionale eius latus fonte irriguo scatet, ad quem muniti callis beneficio oppidanis iter patebat.[4] Huius quondam Ericus usu violentius intercluso, non levius siti quam armis obsessos premebat.[5] Medium urbis planities habebat, in qua delubrum materia ligneum, opere elegantissimum visebatur, non solum magnificentia cultus, sed etiam simulacri in eo collocati numine reverendum. [6] Exterior aedis ambitus accurato caelamine renitebat, rudi atque impolito picturae artificio varias rerum formas complectens. [7] Unicum in eo ostium intraturis patebat. [8] Ipsum vero fanum duplex saeptorum ordo claudebat, e quibus exterior parietibus contextus puniceo culmine tegebatur, interior vero, quattuor subnixus postibus, parietum loco pensilibus aulaeis nitebat nec quicquam cum exteriore praeter tectum et pauca laquearia communicabat.
(14.39.3.1-9, Holder 565.3-24)
[1] Внутри храма была гигантская статуя, изображающая пребывающее в божественном величии человеческое тело целиком, из которого неожиданно торчали четыре шеи, на которых были четыре головы, две из которых, казалось, смотрели вперед, а две – назад. [2] Однако с какой бы стороны вы ни смотрели – сзади, спереди, слева или справа, – казалось, что они смотрят прямо на вас. (Дословно: Однако с какой бы стороны ни были расположены [пары голов] – сзади, или спереди, одна [из пары, глядящая] нелево, а другая направо – был виден [их] взгляд.). [3] [У голов были] расчесанные бороды, стриженные прически – художники изобразили их так, как принято было ухаживать за волосами на Рюгене. [4] В правой руке [скульптуры божества] был рог, украшенный различными металлическими деталями, в который жрец, искусный в исполнении ежегодных ритуалов, в соответствии с традицией наливал полученный из меда напиток; год спустя он делал предсказания по количеству получившейся медовухи. [5] В левой руке, простертой в сторону, был натянутый лук. [6] Туника на статуе покрывала сведенные вместе колени и сделана была из разных кусков дерева, присоединенных к коленям так,, что места их соединения невозможно было различить, если их внимательно не исследовать. [7] Были видны ступни статуи, касающиеся пола, только подошвы были скрыты. [8] Рядом с изображениями уздечки и седла виднелись несколько божественных символов. [9] [Тут же висел] впечатляющего вида огромный меч, к тому же вид прекрасных серебряных гравированных украшений его ножен и рукоятки был замечателен.