Правда, до него мы так и не добрались.
– Почему?
– Погода испортилась Эсминец – это тебе не круизный теплоход. Знаешь, как его болтает! Мы почти все слегли от морской болезни. – Петер
рассмеялся. – Капитан повернул назад и высадил нас, бледных и измученных, в Нарвике. Так что домой мы возвращались уже по железной дороге
через Швецию. А когда нужно было переплыть на пароме через пролив, чтобы попасть в Данию, и мы снова увидели море, то многим опять стало
плохо. А там плыть-то всего двадцать километров.
Они рассмеялись, и Петер еще долго рассказывал о своих приключениях за Полярным крутом и на тропических островах.
– А я провожу лето в лагерях, – вздохнула Эрна. – Этой весной ушел в армию мой брат Мартин, и мне стало так одиноко.
Однажды, когда он не встретил ее после школы, она шла домой одна и ломала голову: что случилось? Петер не появился и на следующий день.
Вечером отец спросил ее:
– Ты чего такая тихая сегодня? В школе что-то не в порядке?
– Да нет.
– Что вы там хоть проходите по истории?
– Да так, каких-то борцов или мучеников.
– Каких-то? – удивился профессор. – Интересно, о чем же, к примеру, шла речь на последнем уроке?
Эрна поморщилась, напрягая память. Последний урок истории был как раз сегодня. Но ей было не до тяжелых шей «позорной республики». Она
думала о Петере. Придет ли он сегодня?
– О Шла…гет…
– О Лео Шлагеттере? – подсказал отец.
– Да, вроде бы о нем.
– Ну, и что? Что ты можешь сказать об этом человеке?
– По-моему, его убили не то французы, не то англичане. – Она умоляюще посмотрела на отца, взгляд которого выражал сожаление. – Он что-то
там сказал… или сделал… Еще во времена оккупации Рура ..
Выйдя на следующий день на крыльцо школы, она снова не увидела Петера. Был последний день занятий. Если он не пришел и сегодня, то, значит,
она не увидит его, как минимум, до конца каникул. Эрна вздохнула и, попрощавшись с подругами, собралась уже идти домой, как вдруг услышала
мальчишеский голос:
– Эй, тебя зовут Эрна?
Перед ней стоял карапуз, весь перепачканный снегом..
– Ну, допустим, а тебе-то что?
– Тогда держи.
Карапуз вынул из кармана запечатанный конверт, протянул его Эрне и убежал. Она тут же вскрыла конверт и прочла:
_«Приходи_сегодня_в_семь_часов_на_угол_Герцог-Рудольфштрассе_и_Кольца._Я_купил_билеты_в_кино._Твой_Петер»._
Записка так и была подписана: «Твой Петер».
Она задохнулась от радости. Пасмурное небо и промозглый ветер со снегом стали лучшей погодой в мире, Каникулы! Рождество! Что там сказали
сегодня в конце занятий? Что-то грустное… Ах да, умер генерал Людендорф. Но что ей до смерти еще одного старого борца, когда ее мальчик
написал «Твой Петер»!
Снимая дома свой яркий красный берет, из-за которого некоторые называли ее Красной шапочкой, она вдруг догадалась, по какой примете ее
узнал тот мальчишка.
– Сразу после кино домой, – строго сказала мать, когда Эрна выпархивала на их просторную лестничную площадку. – И пусть твой ухажер
проводит тебя до самого дома.