- Вот именно! Ничего-то он не знал! Ни где деньги обыватели прячут, ни как барахло от фирмы отличить. Уж больно подозрительный домушник.
- А с чего вы решили, что он профессионал? Может, это случайный воришка? Пьянь местная? У вас дверь на честном слове держится, ее любой мог открыть.
- Тогда он просто обязан был украсть и плеер, и телефон. Ведь стол-то он перетряхнул! - все больше распалялась я. - И даже пульт от телевизора.
- Зачем ему пульт от телевизора, без телевизора? - растерянно моргнул Геркулесов.
- Они их сдают на радио рынке по 100 рублей за штуку. Вы разве не знали? Нет?
- Нет. - Устало молвил он. - Но я так и не понял, к чему вы клоните?
- Я клоню к тому, что некто, забравшийся ко мне в квартиру, что-то в ней искал. А чтобы завести вас или меня в тупик, прихватил для вида первые попавшиеся под руку ценные вещи, чтобы представить свой визит, как ограбление.
- И что?
- Что - что?
- Что он искал?
- Не знаю, - уныло молвила я.
Я и впрямь даже предположить не могла, что именно маньяку понадобилось в моей бедноватой квартире. Вернее, предположить-то я могла, да что толку, от моих гипотез легче не станет. Я, например, допускаю, что выискивал он что-нибудь из моего нижнего бельишка, трусики или лифчик. Может, ко всему прочему, он еще и фетишист. А что? Не исключено. Мало ли, какие заскоки он нам еще продемонстрирует. Мог он еще искать…
Тут мысль моя резко оборвалась, и я … уместное в этих случаях словосочетание "похолодела от страха" не подходит, так как не достаточно точно характеризует мое тогдашнее состояние… я просто заиндевела от ужаса, как вспомнила, что еще испарилась из моей хламной обители. А испарился длинный тонкий стилет, в кожаных ножнах, висящий на стене большой комнаты. Ножичек этот мама привезла из Грузии лет 10 назад, купившись на его изящество, благородство линий, тонкость работы и на горячие уговоры красавца-продавца. Привезла и повесила на ковер, дабы он украшал и облагораживал нашу стандартную комнату. Не знаю, как красавец-стилет справлялся со своей задачей, знаю только, что, водрузив его на стену, мама о нем благополучно забыла.
И вот теперь он пропал!
Я открыла рот, чтобы поведать об этом Геркулесову, я даже возбужденно вцепилась в его руку, но тут же ее одернула. Нельзя! Нельзя говорить! Вдруг сегодняшняя расправа над неизвестным говоруном неизвестного пола мне не привиделась? И тогда все было: и нож, и кровь, и труп, который убийца непонятным образом спрятал за считанные минуты. А вдруг именно моим грузинским стилетом он и убили свою жертву? И что тогда? Я лихорадочно, если не сказать, припадочно, начала вспоминать свой недавний "глюк". Значит, рука с зажатым в ней ножом, всхлип, три капли крови… Рука с зажатым… Не помню. Не помню, что был за нож.
Я вновь собралась обратиться к Коленьке, но пять захлопнула "варежку". А если на стилете мои отпечатки? Вернее, на стилете есть мои отпечатки, я же с него пыль стирала. Значит… значит, они и меня могут заподозрить, так что ли? Геркулесов, конечно, нет, а вот скорый на расправу Русов… Скажет, при первом убийстве была поблизости, при втором тоже, не говоря уже о третьем, там вообще один на один с жертвой в течении не известно какого времени. Всех жертв нашла, может, сама и укокошила. И нос свой постоянно в расследование сует, не иначе разнюхивает угрожает ли что-нибудь ее шкуре, да еще ограбление своей квартиры сымитировала, чтобы следы замести… Короче, получилось у меня, что первейший кандидат в убийцы именно я. Причем, стало это так очевидно, что я даже подивилась, почему меня до сих пор не арестовали. Когда удивление спало, сама себе ответила - погоди, вот труп с твоим ножичком в пузе найдут, сразу арестуют. Как возьмет товарищ Русов тебя за шкирку, да как упечет в "предвариливку" до выяснения обстоятельств. И будешь там сидеть, вшиветь, пока эти самые обстоятельства не выяснятся. Вон Ваську-то как захомутали, он и оглянуться не успел. Они, конечно, все выяснят, но к тому времени у тебя будут колтуны в волосах, бельевые вши, обгрызенные ногти, а может и цинга…
Тут я сказала своему разыгравшемуся воображению: "Т-пру", иначе оно и не такое выдаст, например, как я, гремя кандалами, сижу в подвале замка Иф. Все это, конечно, глупости. И задерживать меня никто не будет, и подозревать, наверняка, тоже. Допросами, конечно, задолбают, но это не смертельно. Так что про стилет Геркулесову сказать, пожалуй, стоит.
- Нож еще пропал, - вякнула я, отбрыкиваясь от малодушного страха.
- Кухонный?
- Нет. Стилет декоративный. Со стены.
- Опишите приметы, - деловито поинтересовался он и раскрыл блокнотик. Я описала, он записал. Когда, его гелевая ручка замерла, я с обреченным вздохом продолжила. - А еще я видела, как сегодня кого-то убили.
- Чего? - Коленька очень не эстетично на меня вытаращился. - Чего?
- Убили, говорю, - тоскливо повторила я, а потом поведала ему обо всем, что видела и слышала, не забыв упомянуть про нерадивого ОМОНовца. А закончила повествование следующей фразой. - А потом стыбзил у меня стилет, чтобы вы на меня подумали.
Геркулесов внимательно меня выслушал. Потом замер, и начал что-то гонять в своей светловолосой голове. После внушительной по времени паузы, выдал:
- Не пойдет.
- Что не пойдет?
- Версия ваша.
- Почему?
- Маразм, потому что.
- Как это? - не поняла я.
- Очень просто. - Он тоскливо посмотрел на подъездную дверь, наверняка, примериваясь бежать. - Трупа нет, нет и преступления. Это во-первых.
- А что, еще и во-вторых будет?
- Будет, - заверил Геркулесов, отрывая задницу от лавки. - Во-вторых, ОН сидит.
- Кто?
- Маньяк.
- Где? - испуганно обернулась я.
- Как где? - разозлился он. - В "предвариловке".
- Да? А, дошло, - обрадовалась я. - Вы о Васе? - тут я радоваться перестала. - А ведь точно, он сидит. Так, это… Что же получается?
- Получается, что вам привиделось…
- Получается, что Вася сидит ни за что.
- Здра-а-а-асьте!
- Здоровались уже. - Я усадила возмущенного Геркулесова обратно на лавку, а-то он пока свое "Здра-а-а-астье" произносил, не просто встал, а встал на носочки, словно взлететь пытался. - Вы подумайте сами. Вася сидит, а в мою квартиру вырываются…
- Воры это! Воры! - заголосил Коленька.
Я недовольно покосилась на крикуна. Разорался, понимаешь, вместо того, чтобы меня послушать.
- А нож? - вновь завопил Геркулесов, воспользовавшись моим возмущенным молчанием.
- Что нож?
- Как вы объясните нож? А? - он торжествующе прищурился.
- Подбросили, - спокойно ответила я.
- Ну, знаете! - возмутился Геркулесов, причем, не понятно чему больше: ответу или моему спокойствию.
- А вы подумайте, - я придвинулась поближе к Коленьке. - И придете к тому же выводу. Мне ведь сразу казалась Васина кандидатура на роль душегуба неперспективной. Не тянет он на изощренного убийцу. Слишком глуп…
- Вы это специально?
- А? Что? - я недоуменно захлопала своим черными, страстными очами.
- Специально меня из себя выводите? - загрохотал он.
- Да я вам помогаю, - залепетала я.
- Вы-ы-ы? Да вы мне не только работать, но и жить мешаете! Под ногами путаетесь, следствие в тупик заводите…
- Как это завожу в тупик? Если бы не я, вы бы вообще…
- Жил припеваючи! - торжественно выдал он. - Жил бы и не тужил. - Он схватил меня за плечи и уставился своими наивными глазюками в мое лицо.
- Отстаньте вы от меня! Христом богом прошу. Идите домой, поспите…
- Да не хочу я спать…
- Ну, поешьте, попейте, гваздание сучка или ацетона, только меня не доставайте!
- Я никогда никого не доставала, - гордо молвила я.
- Никого? - он издевательски гоготнул. - Вы даже маньяка довели!
- Дове-ве-ла? - упавшим голосом уточнила я.
- Именно! Почему, думаете, он именно вам трупы эти подбрасывал? А? Почему вас сукой называл? Не знаете? И вообще, я давно вам хотел сказать, перестаньте меня вызывать по любому ничтожному поводу! Что это за манера такая, как что случится, меня вызванивать! Я не расследую ограбление квартир…
Он что-то еще говорил, но я не слышала. В ушах у меня вдруг так сильно зашумело, что я зажала их руками, закрыла глаза (перед которыми тут же поплыли рыбки) и попыталась усилием воли заставить себя не хлопнуться в обморок. Так я стояла, глухая и слепая, пока Геркулесов выплескивал на меня свой гнев. Я даже обижаться на него перестала, и не только потому, что два дела сразу делать не умею, но и потому, что понимала его злость. Он-то, наверняка, уже кучу благодарностей получил, премию, быть может, начальник для него выхлопотал, даже звездочку лишнюю к погонам пообещал присандалить, и все это за успешную поимку особо опасного преступника, а тут оказывается, что никакой этот преступник не особо, никакой не опасный, и, может, даже не преступник, а так, мелкий хулиган. Так что Коленьку я понимала, я даже ему сочувствовала, но простить его я пока не могла.
Когда рыбки перед глазами скрылись в черной мути, а шум несуществующих реактивных двигателей в ушах затих, я поняла, что избежала обморока. Мне бы радоваться, но Геркулесов не дал, увидев, что я начала реагировать на посторонние шумы, он с новой силой принялся меня костерить. Вот тут я и поняла, что он дурак. И не потому, что обзывается, и не потому, что не хочет поверить очевидному, а потому, что и тем и другим лишает себя такой неоценимой помощницы, как я.
Все! Достал. Больше я ему помогать не буду! - вынесла я приговор и гордо, стараясь не качаться, удалилась к себе домой.