Шеймас немедленно уставился на Лили. Выражение его глаз изменилось. Теперь в этой голове шел быстрый подсчет всех возможных "за" и "против". После секундной паузы головной компьютер выдал вариант ответа, и Шеймас Тидл просиял самой искренней и нежной улыбкой.
– Так мисс Смит сегодня твоя дама? У тебя губа не дура. Но я волнуюсь за вас, моя красавица. У Брюса, знаете ли, репутация! Многие матери прячут своих дочерей в чулане, когда он дает интервью по телевизору. Говорят, в Техасе было уже два случая непорочного зачатия после просмотра.
Лили усмехнулась.
– Одно из двух: либо он святой, либо демон. И то, и другое чисто теоретически способно вскружить голову любой женщине. Я стараюсь держаться.
– Тогда вы умница. А насчет плана… Сегодня волшебная ночь, давайте оставим скуку бизнеса понедельнику. В десять в моем офисе вас устроит?
– Конечно!
– Там и поговорим. Обещать могу только одно: я скажу вам все прямо и откровенно. "Да" будет означать только "да", никаких "да, может быть". "Нет" – "нет", а не "нет, хотя это неплохо". Ничего кроме правды.
– О большем я и не прошу.
Брюс приобнял Лили за плечи.
– Старина, надеюсь, ты понимаешь, почему мне так не терпится увести от тебя Лили?
– О, это совершенно ясно и не требует пояснений. Я бы и сам ее с удовольствием увел, но в данном случае мудрость и природный шарм уступают грубой силе молодости и нахальства. Веселитесь, мои дорогие.
И Шеймас Тидл вернулся к созерцанию роскошных форм, угрожающе нависших над его носом.
Брюс и Лили отошли к окну, и девушка нахмурилась.
– Мистер Кармайкл, я…
– Ой! Мы опять на "вы"?
– Хорошо, Брюс. Я очень благодарна за поддержку и вообще за все, но я могла и сама…
– А ты и сделала все сама.
– Но ты намекнул, что я твоя подружка…
– Ты и есть моя подружка, на сегодня. Лили, поверь, я ничего не сделал и ничем не помог. Возможно, слегка ускорил процесс – за это приношу свои извинения.
– Ох. Теперь в результате я же и буду чувствовать себя виноватой…
– Не-не-не, забудь вообще. Ты пойми, Шеймас Тидл – тот еще сукин сын и все такое, но в бизнесе у него свои методы, и они его еще не подводили ни разу. Кто угодно может попросить его о чем угодно – скорее всего, Шеймас просто пошлет просителя к черту, но если и не пошлет (скажем, его о чем-то попросил Президент США), то ни за что не сделает наперекор своему мнению и решению. Насчет тебя он решение принял и сделал это самостоятельно, еще до того, как увидел меня. Кстати, как ты относишься к гремучим змеям?
– Что-о?
Лили непонимающе уставилась на него, а Брюс смотрел слегка в сторону. Именно оттуда медленно и настороженно приближалась высокая, худая, голенастая платиновая блондинка с кровавыми губами и ногтями. Бриллианты на ней так и сверкали, все сплошь настоящие да крупные, но в сочетании с ее неестественной худобой производили странное впечатление. Словно скелет обвешали зажженными лампочками.
Невесомое меховое боа, тридцать сантиметров белого шелка, тонна ненависти, снобизма и глупости.
Ширли Бэнкс, наследница империи "Бэнкс энтерпрайз".
Белокурая Сучка Ширли. Белобрысая Дрянь.
Ну да, и к ней прилагается экземпляр мужчины, красивого, но глупого. В принципе, хорошая будет пара…
Джереми ван Дайк.
Оба они целеустремленно скользили сквозь толпу, почему и напоминали гремучих змей. Оба не сводили глаз с Брюса и его спутницы.
Брюс немедленно принял единственно верное решение. Он привлек Лили к себе и решительно поцеловал ее. Совсем не так, как до этого в машине.
Скажем так, гораздо тщательнее.
Возможно, так, как будто никакого "завтра" у них вообще не будет.
5
Брюс поцеловал ее слишком неожиданно и слишком горячо, она просто не успела подключить мозги и прочитать нужные мантры про Кентукки. А потом стало поздно, да и ни к чему.
Жар и огонь раскатились по телу, кровь зазвенела в ушах, ноги постепенно превратились в желе, каждая клеточка ее тела молила о продолжении. Лили покорно закрыла глаза и с удовольствием погибала в объятиях лучшего мужчины на свете. Сладкий яд тек по жилам, звуки музыки звучали где-то совсем далеко, почему и напоминали музыку небесных сфер…
А потом была яркая вспышка света, и все закончилось. Лили огляделась по сторонам и обнаружила себя все еще на Земле, едва ли не в центре Голубого зала. Прямо перед ней маячило лицо Брюса Кармайкла, и оно выглядело сердитым. Причина тоже маячила неподалеку – репортер с довольным и нахальным лицом опускал на грудь фотокамеру, чья вспышка и вернула Лили к действительности. Репортер явно радовался своей удаче и хорошему кадру, Брюс – нет. Интересно, почему? Потому что негоже принцам целоваться с цветочницами, или… Или он тоже испытал нечто, подобное тому, что пережила сейчас Лили Смит?
Брюс так и не выпустил ее из объятий, прижал к себе и потащил сквозь толпу. Лили не могла заставить себя перестать прижиматься к нему, но в голове уже крутились предательские и совершенно упадочные настроения.
Она никто, нигде и звать никак. Брюс – бог здешнего мира. То, что он ее целовал, ничего не значит для него и может слишком много значить для нее. Тогда она попадет в зависимость, а каждая американская девушка с рождения знает – нет ничего хуже, чем зависеть от мужчины…
Что за ахинея.
Брюс слишком усердно разворачивал ее в одну и ту же сторону, так что Лили отреагировала совершенно машинально – повернулась в другую. И увидела Белокурую Дрянь с Джереми на буксире. Парочка находилась в трех метрах от нее, и Лили успела только глубоко вздохнуть прежде, чем Джереми повернулся к ней. Она устояла на ногах, но чуть сильнее стиснула руку Брюса, и он поддержал ее нежно и твердо. Лили повернула слегка побледневшее лицо к Прекрасному Принцу. Многое становилось понятным, и чувство благодарности смешивалось с разочарованием.
– Спасибо.
– За что, прекрасная незнакомка?
– За поцелуй. Я вижу Джереми и Ширли.
– Чудная парочка. Трогательные чувства. Они украсили бы собой любое общество, не будь он так непроходимо глуп, а она – так напряжена.
– Тяжело быть вечно в форме. Особенно – в такой.
– Мисс Смит! Да вы недобрая!
– Я? Дай мне еще один бокал мартини, и я стану просто злая.
– Ого! Боюсь, мне очень хочется на это посмотреть.
– Не советую. Я начинаю говорить гадости. Делаюсь разнузданной.
– Хочу это видеть.
– Нет, до танцев на столах дело не доходит. Но ляпнуть могу что угодно.
– Чистую правду в глаза?
– Именно. А еще у меня появляется тенденция к засыпанию в самый неожиданный момент.
– Я пошел за виски. Возьму сразу бутылку.
– Брюс?
– Что?
– А ведь она меня ненавидит.
– Кто, Ширли? Не сильно ли сказано? Ширли просто никого не любит, но…
– Она смотрит на меня с отвращением. И она не сводит с меня глаз.
Брюс неожиданно погладил Лили по щеке.
– Забудь о ней, девочка. Ширли не слишком хорошая женщина, лучше держаться от нее подальше.
– Да я и не приближаюсь. Я просто не понимаю, за что? Я же ей ничего не сделала, наоборот…
– Ну как же не сделала. Ты так чертовски хороша, на тебя оглядываются все мужики в этом зале – для Ширли это главная опасность.
Лили покачнулась и крепче прижалась к Брюсу. Он рассмеялся и снова повел ее танцевать.
Через несколько минут, совершенно успокоившись, она подняла лучистые глаза на своего кавалера.
– Ты божественно танцуешь, Брюс Кармайкл.
– Это легко, когда держишь в объятиях столь послушную партнершу.
– И еще одну вещь я узнала про тебя.
– Какую же?
– Понятно, почему ты так действуешь на женщин.
– Не имею понятия, о чем ты говоришь.
– Имеешь, имеешь. Вообще-то учти, тебе совершенно необязательно… ну…
– Что же?
– Соблазнять меня!
– Ого! А я это делаю?
– Надеюсь, что да.
– Лили Смит, ты самая очаровательная и непосредственная женщина из тех, кого я знал в этой жизни. Есть хочешь?
– Да!
Она даже смутиться не успела своему порыву, потому что вдруг поняла, что голодна, как волк. Брюс взял ее за руку и повел в другой, еще более роскошный зал, где на больших и маленьких столах высились блюда и салатницы, хрустальные графины и икорницы, а бесстрастные официанты накладывали на фарфоровые тарелки самые разнообразные закуски. Лили и Брюс остановились на блинах с черной икрой, лобстерах в пряном соусе, листьях зеленого салата и каких-то невероятно вкусных кусочках в кляре, о которых можно было с уверенностью сказать только одно – это мясо. Но ОЧЕНЬ вкусное.
Лили устроилась на удобном диванчике и принялась есть, заодно разглядывая окружающих. Знаменитостей здесь было полно, и она с удивлением узнала, что Ким Бесинджер маленького роста, а Спилберги – очень приятная семейная пара. В этом зале гуляли миллионы долларов, но выглядело все вполне по-домашнему.
Потом ее мысли переключились на Джереми и Белокурую Дрянь, и она с удивлением поняла, что нисколечко не переживает больше по поводу своего неудавшегося романа. То есть гораздо больше ее волновала реакция Ширли, а вот Джереми… Лили неожиданно поняла, что он похож на удивленного индюка. Немножко… Да и роман у них был вялый. Никакой. С ним иногда бывало весело, если забыть о дурной привычке Джереми отменять свидание и не предупреждать об этом.