Когда Ральф прощался с Тиной, в его глазах она прочла вопрос. Интересно, что у него на уме? Нужно быть совсем слепым, чтобы не понять, какие чувства испытывает его сестра к Джону. И Ральф, вполне естественно, встревожен развитием событий. Он производил впечатление человека, избегающего конфликтов, поэтому Тина, сама всегда крайне болезненно реагирующая на острые ситуации, ободряюще ему улыбнулась.
– Очень приятно было познакомиться, Тина, – заверил Ральф, потом попрощался за руку с Джоном, и дворецкий проводил их с Паулой до парадных дверей. Послышался рев мотора, и спортивная машина гостей умчалась в темноту.
– Паула за рулем! – Когда Джон взглянул на Тину, на его лице появилась улыбка, больше похожая на гримасу. Потом он подошел к жене и обнял ее за плечи. – Ты произвела впечатление на Ральфа. Он хороший парень, не правда ли? Вы оба очень добрые.
– Только добрые? Или еще симпатичные? – Тина застенчиво улыбнулась и игриво посмотрела на Джона. Теперь она встретилась с Паулой и поняла, что ей предстоит каждодневная борьба за мужа, который мог испытывать страстное влечение к этой бледнокожей дьяволице. К женщине, которая стояла и смотрела, как тонет его жена! Которая потом захотела быть с ним – и требует этого даже сейчас!
– Ты что, пытаешься меня соблазнить? – Джон заправил прядь пепельных волос ей за ухо, и ее щеки залил румянец. Когда Тина покраснела – о, проклятье! – он прижал ее к груди и тихо прошептал: – Ты валишься с ног от усталости, детка. Иди-ка спать.
Супруги пересекли гостиную и подошли к широкой дубовой лестнице, по бокам которой стояли напольные вазы с цветами и диким виноградом. Джон велел Натаниелю запереть двери. Они поднялись по ступенькам, и в их близости сейчас было что-то очень теплое и приятное. Тина приехала в дом, где царила довольно тревожная атмосфера, но сердце англичанки переполняли отвага и надежда.
Их комнаты разделял небольшой уютный холл с арочными входами, закрытыми золотистыми парчовыми портьерами по обеим сторонам. Багаж Тины был уже распакован, ее пеньюар лежал на широкой кровати, бледно-лиловое покрывало которой касалось сиреневого цветистого ковра, подобранного под цвет штор на окнах. Панельная обшивка имела медовый оттенок, в зеркальных шкафах отражались лампы под шелковыми абажурами янтарного цвета и обтянутые вельветом низкие кресла. На стеклянной поверхности туалетного столика кто-то заботливо разложил новенькие расчески, рядом с которыми стояли серебряная гравированная шкатулка для безделушек или украшений и пульверизаторы из граненого стекла, ждущие, когда хозяйка наполнит их своими любимыми духами.
От этих очаровательных нежных красок у Тины перехватило дыхание. Все казалось настолько свежим и новым, что сама собой напрашивалась мысль, будто Джон отдал распоряжения заранее, тщательно продумав обстановку для комнаты своей молодой жены. Осматриваясь, Тина ломала голову – занимала ли эту комнату раньше красавица Джоанна? Тогда здесь, по идее, должна преобладать другая, более экзотическая цветовая гамма. А вот пастельная идеально подходила для простушки Тины.
Новая хозяйка готовилась ко сну, уставшая, но вместе с тем настолько возбужденная, что решила несколько минут постоять на балконе. Его перила утопали в шелестящих благоухающих цветах жасмина. Ночной воздух был совсем теплым, и Тина жадно его вдыхала. Ее сердце застучало сильнее, когда на соседний балкон вышел Джон. Его темная голова, широкие мускулистые плечи и стройная фигура в сером шелковом халате отчетливо вырисовывались на фоне освещенных окон.
– Скучаешь по Англии? – тихо спросил он.
– Вовсе нет. Просто вышла подышать свежим воздухом перед сном. Меня просто пьянят эти запахи – должно быть, здесь тысячи оттенков, витают себе в воздухе, словно большие бабочки.
Джон улыбнулся, засовывая руки в карманы.
– Как тебе Лиз?
– Она похожа на тебя, Джон. – Глаза Тины могли выдать ее смятение, поэтому она обратила взгляд к темному саду, который казался живым существом – так громко стрекотали цикады. – Она что-нибудь сказала обо мне?
– Девочка думает, что ты очень молодая и добрая. – Голос Джона немного изменился, будто мысль о дочери вызвала у него сильные эмоции. – Разве я не говорил, что добиться ее расположения проще простого?
– Господи, как же я рада! – Тина нервно рассмеялась. – Только подумай, сколько бы возникло новых проблем, не понравься я Лиз!
– Что ты имеешь в виду под "новыми проблемами", Тина? – Его голос звучал довольно резко, и когда Тина подняла ресницы, то увидела, что Джон хмурится. Ее сердце охватил страх. Черт дернул ее за язык – и именно сейчас, когда Джон оттаял!
– Я не имела в виду ничего особенного, Джон. – Одолеваемая беспокойством, Тина вцепилась в разделяющие их железные перила. – Просто неудачно выразилась.
– Нечего выдумывать, – сухо оборвал ее муж. – Если каждая симпатичная дамочка, которую мы тут встретим, начнет вызывать у тебя подозрения, веселенькое это будет дело! – Он вдруг наклонился к перилам, пристально посмотрев на Тину поблескивающими голубыми глазами. – Давай начистоту: я хочу, чтобы мой второй брак оказался мирным, без ревности и сцен. Даже думать забудь об этом, поняла?
Тина машинально кивнула, провожая взглядом Джона, резко повернувшегося и скрывшегося за двустворчатым французским окном. Свет в его спальне погас, и, внезапно почувствовав холод в теплом тропическом воздухе, Тина опустила шторы на своем окне, отгородившись от звездного неба. Сердце ее сжималось от боли. Оказывается, недостаточно просто любить человека. Надо доверять ему... но атмосфера тайн и недомолвок, связанных с отношениями Джона и Паулы, никак не располагала к доверию.
Глава 5
Тину разбудил луч ослепительного солнца. Открыв глаза, девушка увидела над собой лоснящееся смуглое лицо опрятной служанки, державшей поднос с чайными принадлежностями.
– Меня зовут Топаз, мэм. – Сверкнули великолепные зубы, по контрасту с которыми белки глаз туземки казались почти голубыми. – Мистер Джон распорядился принести вам чаю. Он присоединится к вам за завтраком, после того как немного поплавает.
Топаз откинула москитную сетку, и Тина села, откинув волосы с глаз, в которые мгновенно ударили солнечные лучи. Служанка почтительно поклонилась и поставила рядом с коленями Тины чайный поднос на маленьких ножках, красиво отделанных бамбуком. Тина наполнила чашку чаем и добавила в напиток сливок из небольшого серебряного кувшинчика.
Она улыбнулась Топаз:
– Ты жена Джо, не так ли?
– Да, мэм, я его жена. – Служанка повела раскосыми темными глазами с поволокой. – Он порой похож на большого ребенка, но вообще-то хороший, поверьте.
Тина невольно хихикнула и торопливо попробовала чай. Ей показалось, что он заварен из пакетика.
– Он выглядит очень добрым и сильным. Вы долго проработали в "Доме у синей воды"?
– Я получила эту работу, как только вы приехали, миссус, – горделиво доложила Топаз, сложив пальмового цвета руки на животе. – Я долго была уборщицей. А Джо выполнял в "Доме у синей воды" много разной работы с тех пор, как тут поселился мистер Джон. Джо очень привязан к этому месту и семье... – Тут Топаз решила, что ей, как личной служанке, подобает держаться с большим достоинством и меньше болтать, и Тина, пряча улыбку, проследила, как туземка степенно подошла к сандаловому комоду и достала оттуда чистое белье.
Тина догадалась, что хозяйке большого дома нужно иметь кого-то вроде горничной. Наверное, Джон выбрал именно Топаз за ее легкий нрав и коммуникабельность.
Остальные слуги быстро бы сообразили, что вторая жена хозяина никогда не жила в таком большом особняке. Джон опасался, что повадки вышколенного слуги, Привыкшего работать у леди вроде Джоанны и Паулы, могли смутить скромную Тину.
– Большинство моих вещей осталось на катере, Топаз, – вспомнила англичанка, – поэтому мне придется надеть вчерашний костюм.
Топаз торопливо достала из шкафа жакет и юбку кораллового цвета. Принявшись готовить ванну для Тины, она забыла о былой степенности и важности и стала мурлыкать какую-то незамысловатую местную песенку. Ее энергия и детская непосредственность помогли Тине выкинуть из головы вчерашние гнетущие мысли, и она с любопытством зашла в ванную, которую делила с Джоном. Стены были отделаны черным и белым кафелем, обстановку составляли душевая кабинка, глубокое раскладное кресло и стеклянный столик с туалетными принадлежностями.
Когда Тина открыла кран душа и теплые струи воды полились ей на спину, она заметила, что ее положение замужней женщины упрочилось. Бритвенный станок Джона и его щетка для волос лежали рядом с Тининой баночкой увлажняющего крема. Их халаты висели рядом, а рядом с корзиной для белья лежала оторванная пуговица от мужской рубашки.
Тина намылила худенькую ножку и поджатые пальчики. Миссис Тина Трекарел, подумать только! Через несколько минут в дверь постучали, и девушка выскочила из ванны.
– Эй, на палубе! – Это был Джон. – Мы с Джо только что принесли твои вещи.
– О, очень мило! – Зеркало над туалетным столиком отразило обнаженное русалочье тело Тины и ярко вспыхнувшие щечки. – Начинайте завтракать, если вы проголодались, Джон. Я вытрусь и прямо сейчас присоединюсь к вам с Лиз.
Похоже, Джон стоял у самой двери, потому что Тина очень хорошо слышала, как он рассмеялся в ответ: – Женское "прямо сейчас" сродни местному "теперь-теперь", то есть примерно через полчаса. Мы завтракаем на балконе холла. Ты хорошо спала?
– Спасибо, чудесно. – Тина начала вытираться, с удовольствием отметив, что у Джона хорошее настроение.
– Проверю, не проснулся ли ребенок. Ты точно не против завтрака втроем?
– Конечно нет!