– Поздно отказываться. Ана ждет отчета от нас обоих, – сказала она.
– Прекрасно. Мы заберем ее приз и вскоре уйдем. Таким образом, ни вам, ни мне не придется тратить на это много времени.
Да, прекрасно. Пейшенс тоже так думала. Чем меньше у нее будет времени, чтобы не угодить в беду, тем лучше.
Но тогда почему она разочарована?
Глава 5
Черное платье, которое Пейшенс извлекла из шкафа, оказалось чересчур коротким, чересчур узким и… не новым. Все в ней словно кричало "дешевка".
Когда она ходила куда-то с Аной, одежда большого значения не имела, поскольку присутствие старой женщины не вызывало трепета в желудке.
В дверь постучали.
– Пейшенс?
Это он. Трепет внутри усилился.
Она накинула на плечи шарф, чтобы закрыть низкое декольте, еще раз поправила платье и сунула ноги в туфли лодочки. Каблуки слишком высокие!
– Пейшенс?
Что ей остается? Лишь улыбаться и надеяться, что Стюарт не придет в ужас от ее наряда.
Сделав для храбрости глубокий вдох, она открыла дверь.
Боясь того, что он может прочитать на его лице, она подняла глаза. Он… потрясающий. На нем был черный строгий костюм, похожий на тот, в чем она впервые увидела его в приемной больницы, но на этот раз галстук был синий под цвет глаз. Пейшенс смутилась, заметив, что галстук и ее шарф – синие. Словно они специально подчеркивают, что они – пара.
Может, он не заметит?
– Простите, что заставила вас ждать, – сказала она.
– Не беспокойтесь. Ожидание… того стоило.
Он как-то странно запнулся. Разочарован? Все еще опасаясь поднять глаза, она продолжала смотреть себе под ноги, когда они спускались по лестнице.
– Тут недалеко, – продолжил он. – Хотите пройтись пешком или поедем на машине?
Она представила, как будет сидеть вплотную с ним.
– Я бы хотела подышать свежим воздухом, если не возражаете.
– Действительно хотите идти пешком? – Уж не намекает ли он на ее высокие каблуки? Если бы он знал, сколько часов она проходила в подобных туфлях! Пара кварталов… это просто смешно.
Они вышли на крыльцо, и Стюарт запер дверь. Приятно дул легкий ветерок, на темном небе сияли ранние звезды. Пейшенс загадала желание: пусть этот вечер пройдет для нее удачно. Вспомнив их разговор накануне, она спросила:
– Сколько минут дневного света мы потеряли сегодня?
Стюарт засмеялся:
– Нисколько. Уменьшение светового дня не начнется еще несколько дней.
– Значит, вчерашнее объяснение неправильно?
– Ну, это я говорил приблизительно. Я не предполагал, что меня будут экзаменовать.
Он легонько поддерживал ее за талию, когда она спускалась по лестнице. Пейшенс едва удержалась, чтобы не сбежать быстро вниз.
– Мне очень жаль, что Ана заставила вас идти со мной.
– А мне кажется, что мы уже выяснили это. Она заставила нас обоих.
– Да, но я все равно считаю, что должна извиниться. Я вообще-то удивилась, когда вы никак не прокомментировали то, что мы собирались пойти туда с ней вместе. Я подумала, что вы точно решили, что это – часть моего плана.
– Я собирался сказать, но я хорошо знаю, как Ана не любит ходить на такие приемы одна, и решил промолчать. – Он блеснул улыбкой. – Но особенно к этому не привыкайте.
Да, ей не следует к этому привыкать. Так же как и к тому, чтобы ходить на вечеринки со Стюартом.
Они остановились на светофоре.
– Я никогда не бывала на таких приемах, – сказала она, пока они ожидали зеленого света. – Может такое случиться, что награду вручат в начале вечера?
– Нет. Устроителям нужен стимул, чтобы люди собирались. Как еще вынудить их принять участие в аукционе? Напоить.
– А вы покупали что-нибудь на аукционе?
– Издеваетесь? Эти светские дамы налетают на тебя, как в компьютерной стрелялке "Я, гангстер". Вы удивитесь, какие вещи им удавалось мне всучить. И на какую сумму!
Пейшенс подавила улыбку, представив, как Стюарт отбивается от пожилых дам.
– Так и не удалось выиграть?
– Дважды выигрывал. Один раз – абонемент в тренажерный зал. Это хотя бы было полезно. А во второй раз – романтическую поездку в Ньюпорт.
– Романтический уик-энд? – В мозгу нарисовалась картинка изысканной женщины в модном наряде. Но его личная жизнь ее не касается, поэтому она ограничилась замечанием: – Вы хотя бы выиграли что-то приятное.
– И моя секретарша того же мнения.
– Вы взяли ее в поездку?
– Нет, я подарил поездку в качестве премии. Она взяла с собой своего мужа.
С чего бы ей чувствовать облегчение, но Пейшенс почувствовала.
Они дошли до отеля, где должен был состояться прием, как раз в тот момент, когда к парадной двери подъехал лимузин, из которого вышла пара. На руке женщины блеснуло бриллиантовое кольцо, а у Пейшенс вспотели ладони. И она будет находиться среди такой публики? О чем ей с ними говорить? Может, спросить, какую марку полироли для мебели использует ваша домработница?
– Эй, что с вами?
Она молча поправила шарф.
– Ничего. Я немного… – почему не сказать правду? – не в своей тарелке.
– Но почему? Здесь всего лишь сборище людей, разодетых напоказ.
Сборище тех, кто нанимает таких, как она. Нет, это не совсем так. Они и на порог ее не пустят, не говоря о том, чтобы взять на работу, если узнают ее историю.
– Все, о чем следует беспокоиться, так это о том, хорошо ли прожарен цыпленок.
Его рука легла ей на талию. Тепло расползлось по позвоночнику и придало ей храбрости. Это испытание всего на несколько часов. Она справится.
Когда они вошли в вестибюль, то пара, которую они увидели выходящей из автомобиля, ожидала лифта.
Пейшенс хватило десяти секунд, чтобы ее храбрость исчезла. И ровно столько же хватило мужу дамы, чтобы оценить ноги Пейшенс и улыбнуться. Хоть бы рука Стюарта все еще была у нее на спине! Тогда она могла бы сделать вид, что он – ее кавалер. Но его пальцы едва задели ей руку, когда они вошли в лифт.
У двери в зал их встретила Этил Каллоуэй, высокая, красивая дама и тоже сверкающая дорогими украшениями.
– Стюарт! Как приятно тебя видеть. – Она изобразила поцелуй, не коснувшись его щеки. – Как себя чувствует Анастасия?
– Намного лучше, – ответил Стюарт. – Ей уже не терпится вернуться к своей волонтерской деятельности. Нам пришлось буквально привязать ее к кровати, чтобы она не сбежала из больницы.
– Ну, в ее возрасте лучше не подниматься слишком рано.
В ее возрасте? Этил не намного моложе. Пейшенс мысленно возмутилась. Стюарт улыбался уголком рта: он подумал то же самое.
– Надо знать Ану, – сказала Пейшенс. – Она сделает все, чтобы быстрее поправиться, и мы все по сравнению с ней будем выглядеть бездельниками.
Этил посмотрела на нее так, будто в первый раз увидела.
– Привет. Пэтти, кажется?
– Пейшенс.
– А, да. Ана упоминала о том, что пригласит вас. Я рада, что вы пришли. – Этил повернулась к Стюарту и оказалась спиной к Пейшенс. – Вы ведь будете получать награду Аны?
Не может быть, чтобы это было сделано намеренно! Пейшенс не могла этому поверить, но тем не менее была исключена из разговора, в то время как Стюарт кивал и рассказывал детали о состоянии Аны. Что ей оставалось? Она неловко стояла рядом, улыбаясь людям, которые смотрели в ее сторону.
– Нам повезло, – сказал Стюарт, как только Этил отошла от него. – Наш столик впереди.
– И что это означает? – По его саркастическому тону Пейшенс догадалась, что ничего хорошего это им не сулит.
– Нам первым подадут жесткого цыпленка.
– А…
– И нам придется сидеть рядом с Этил. Все запоминайте. Ана захочет получить полный отчет. – Он указал на толпящихся гостей в углу. – Похоже, что там бар. Куплю что-нибудь выпить.
Они протиснулись сквозь толпу. Это было трудной задачей, потому что то и дело их останавливали знакомые Аны и расспрашивали о ее здоровье. Один из мужчин, задавший тот же вопрос, показался Пейшенс очень знакомым на вид. Она дотронулась до руки Стюарта:
– Это был…
– Мэр, – ответил он.
Вот это да. Она здесь не у дел. Господи, только бы не совершить какую-нибудь глупость.
– Вина? – спросил Стюарт, когда они наконец подошли к бару.
Пейшенс покачала головой:
– Воды с газом, пожалуйста. – Алкоголь может ударить в голову, а ей нужен ясный ум.
Мимо прошел мужчина и оглядел ее ноги. Пейшенс потянула подол вниз, тщетно надеясь закрыть колени.
– Вы прекрасно выглядите. – Дыхание Стюарта, легкое как ветерок, задело ей ухо. – Это просто кучка людей.
– Разодетых напоказ. – Она повторила его же слова. Но волнение все равно не улеглось, по коже пробежал озноб. Ясно, что она привлекает внимание, ее оценивают, и эта оценка не в ее пользу. В голове вертелась пословица про свинью в губной помаде и еще про корову и седло.
Как же она завидовала Стюарту, тому, с какой легкостью он вращался в привычной для него среде!
– Вы наверняка часто ходите на такого рода вечеринки, – сказала она.
– Только когда совершенно невозможно этого избежать. Толпы людей и вечеринки – не мое амплуа.
– Разве? А вы выглядите вполне непринужденно.
Как и все здесь за исключением ее.
– Открою вам секрет. – Он наклонился к ней. Господи, хоть бы его запах не волновал так сильно. – Постарайтесь представить, что это большая игра.
Пейшенс следила за тем, как двигаются его губы, и пропустила смысл.
– Игра? – переспросила она.