- Поль, - с отсутствующим видом обратилась она к нему, глядя куда-то вдаль, - вы знаете нового священника, ну, того, что сейчас в церкви святого Иуды?
- Еще бы не знать. Он мой шурин, муж моей сестры. А что такое?
Короткий звук, который она издала, можно было понять как реакцию на сказанное или зевок от скуки.
- Да так, ничего. Он заходил к нам в кафе на прошлой неделе, вот и все.
- Ах вот ты о чем! - Поль с радостью ухватился за предоставленную ему судьбой возможность поправить дело. - Поверь мне, теперь все изменится, и он первая ласточка! Из Роберта так и прут новые идеи, он для тебя город на уши поставит, уж поверь моему слову. Всякие там штуки - дискотека по вечерам в церкви или что-нибудь такое, вот увидишь! - импровизировал он.
- Дискотека по вечерам? - на нее это явно не произвело никакого впечатления.
- Ну не обязательно диско. Но у Роберта башка варит, он парень что надо. Вот он жил в большом городе, если хочешь знать. Четыре года служил в Перте.
- В Перте? - можно подумать, он сказал: "в раю".
- Да, Перт. Тебе бы надо с ним поговорить об этом. - "А я помогу это устроить, если надо, - подумал он про себя. - Все что угодно, лишь бы держать крошку здесь, пока не представится случай доказать ей, что не все здесь кретины и пустозвоны. В конце концов должна же быть какая-то польза от родственничка-преподобного!" - Тебе надо с ним встретиться.
- Я бы не против, - кажется, на этот раз она говорила серьезно, с одобрением отметил Поль.
- А если тебя действительно интересует работенка получше, я замолвлю словечко. У меня масса всяких связей через Союз, сама понимаешь. Нет ничего проще, как подыскать тебе чего-нибудь поперспективней, чем молочный бар!
Вдруг до него дошло, что их поездка подходит к концу.
- Ты не собираешься в субботу на танцы, Алли? Я бы подбросил тебя, если ты не против…
- Не думаю. Пустая трата времени. Да мне и танцевать-то не с кем. - Не успел он оправиться от нанесенного удара, как она вдруг столь же легко изменила решение. - Впрочем, если хочешь меня пригласить, я, пожалуй, пойду. В восемь на углу. А теперь лучше я выйду здесь, не дай Бог отец увидит…
- Знаю, знаю.
- Он нормально относится только к тем мужчинам, которых сам выбирает - а уж вас-то он люто ненавидит за то, что вы вышибли его из профсоюзного кресла. Он там просидел тридцать лет, сами знаете.
Поль с трудом удержал рвущийся на язык ответ, осторожно подъехал к тротуару, выскочил из машины и протянул ей руку. Завозившись с непомерно тяжелой сумкой, они не заметили проехавшую мимо машину. Зато ее водитель прекрасно разглядел Поля и его пассажирку.
Завернув за угол, Джим Калдер зло выругался. Чертов Эверард! Так вот оно что! То-то Алли пару раз возвращалась из бара слишком рано. У него и тогда мелькнула мысль, что тут не обошлось без какого-нибудь хахаля с машиной, - но чтобы Эверард!
Ах ты, сучка. Двуличная маленькая сучонка… Похоже, пора разок-другой хорошо проучить эту девчонку! Впрочем, не надо торопиться. Не сейчас. Посмотрим, что будет дальше…
Когда она подошла к дому, отец встретил ее у калитки с беззаботным видом, но в глазах у него светилось что-то недоброе.
- А я уж тебя поджидаю, Алли, - протянул он.
"Господи, до чего ж он противный", - подумала она, в тысячу первый раз оглядывая раздувшееся от пива брюхо, всю его неуклюжую медвежью фигуру, громадные мясистые лапищи, лоснящиеся неухоженные волосы, черные полумесяцы под ногтями и вечный кисловатый пивной дух, исходящий от него.
- Я здесь, - отрывисто бросила она и попыталась прошмыгнуть мимо него. Но отец схватил ее за руку.
- Вечером у нас гость, - хитро подмигнул он. - Не приготовишь ли чего-нибудь вкусненького? Мик, я полагаю, рассчитывает поесть как следует в доме, где есть хозяйка. Ему, старому холостяку, не часто приходится наслаждаться домашней стряпней, как ты думаешь!
- Мик? Мик Форд?
- Да, да, он самый. Чем он тебе не угодил?
Чем не угодил… Это напоминающее обрубок огромного дерева волосатое тело, эта дурацкая противная ухмылка, вечно мокрые руки, хитроватые подлые глазенки, сама дружба с отцом…
- Ничем, - только и ответила она.
- Если кто приходит ко мне в дом, его надо принять по высшему разряду, усекла? - Лицо его склонилось к ней, вызывая отвращение; угроза в голосе и железная хватка говорили яснее слов. - Что уставилась? Ты ведешь себя как твоя чертова мать, эта старая корова! Я-то думал, что научил тебя лучшим манерам. Ан нет! Но поучить еще не поздно. Усекла? - Он замолк и ждал ответа.
- Усекла, - сказала она.
Он засмеялся грубым скрежещущим смехом.
- Надеюсь, усекла. А теперь живо в дом и займись обедом. А пока будешь готовить, поднапряги свои мозги и поразмысли, что как бы ты высоко ни взлетала со всеми твоими прелестями, мисс, - все равно задницей о землю шмякнешься!
7
Маленький коттедж Эверардов как две капли воды был похож на другие дома, выстроенные впритык друг к другу в классическом стиле "тяп-ляп" специально для трудового люда дирекцией шахты, мало озабоченной тем, насколько отвечают эти жилища современным требованиям в плане удобств. Идя к дому родителей, Клер поневоле сравнивала изящество пасторского дома, его просторные комнаты, элегантные и такие уютные, с жильем своих стариков, и не могла отделаться от чувства вины. Всю жизнь родители надрывались, неужели они не заслужили чего-то более достойного? Особенно отец, бедняга, с этим проклятием шахтеров - болезнью легких. Ему бы жить на высоком месте, дышать чистым свежим воздухом, а не ютиться в этой низине, в уличной пыли и пекле!
- Клер! Что ж ты не сказала, что без машины - я б встретила тебя на остановке. Для пешеходных прогулок становится жарковато!
Клер тепло улыбнулась и обняла невысокую, привыкшую к труду женщину.
- Никаких беспокойств, мам! Прогулка мне только на пользу. Роберт забрал машину. У него уйма дел - сегодня он собирался на шахту.
- Как твой красавчик муженек? - Молли внимательно посмотрела на дочь. В глазах ее соседок "пасторский сынок" был невероятной удачей Клер Эверард.
Но уже в то время, когда Роберт Мейтленд, еще учившийся в колледже, начал проявлять первый интерес к Клер, Молли сердцем чувствовала, что этот брак, ежели и суждено тому случиться, не будет усыпан розами. И когда Роберт уехал из Брайтстоуна после похорон родителей, вернее, сбежал, будто адские псы гнались за ним по пятам, Джордж и Молли приняли на себя удар и нянчились с чахнущей от безнадежной любви Клер. А когда через год он вдруг попросил ее приехать к нему на другой конец Австралии в качестве невесты, кто как не Молли помогал ей покупать подвенечное платье, фату и прочее и провожал ее на поезд? О, эти невысказанные горькие чувства, понятные любой матери, лишенной возможности присутствовать на свадьбе собственной дочери…
А сейчас… нет, не все еще позади, ах, не все. Да разве может это добром кончиться, с таким человеком как Роберт? Еще не все испытания кончены, еще немало их впереди - и здесь чуткое сердце Молли не обманывало ее.
- Ничего не случилось? - осторожно прощупывала она, а ястребиная прозорливость материнской любви сразу отметила грустный взгляд Клер.
- Да ничего, мама, все у нас в порядке. Все в полном порядке.
Молли решила взять быка за рога.
- Ты как-то не очень уверенно это говоришь, доченька, - заметила она и, взяв Клер под руку, провела ее на крошечную кухоньку. - Давай сделаю чашечку чая. Папа спит в садике, так что мы можем спокойно посидеть и поболтать.
Клер взяла чашку чая с таким видом, будто в ней было спасение от всех бед.
- Да нет, я действительно в порядке, мама. Просто у меня очередное разочарование… ну, ты понимаешь, в этом месяце. На этот раз мне казалось, что я беременна. Я была так уверена, что возвращение в Брайтстоун непременно скажется, просто уверена была, что все образуется. А теперь…
- Конечно, образуется, - мягко проговорила Молли, взяв дочь за руку, - только образуется тогда, когда придет нужное время, вот и все. Надо ждать. Я знала одну женщину с Блю Маунтин Бей, так та ждала двенадцать лет, пока наконец у нее не появился первенец.
- Двенадцать лет? О, мама, ради Бога! - Клер смеялась и плакала одновременно. - Мне кажется, я умру, если нам с Робертом придется ждать так долго!
- Не умрешь, дорогая, - серьезно заметила Молли, - но горевать будешь, уж от этого никуда не денешься. Только ведь печалью горю не поможешь. От печали дети не родятся.
- Но что же делать, мамочка?
Молли задумалась, ее ясные глаза внимательно смотрели на затуманенное горем личико дочери.
- Пусть все идет своим чередом; нужно время, Клер, с этим придется смириться. Доктора не будут обследовать тебя, покуда ты еще не попробуешь как следует.
- Но сколько потребуется времени, мам?
- Месяцев шесть… год. Как долго вы с Робертом без?..
Клер вспыхнула и рассмеялась.
- Совсем недавно.
- Всегда вы так! Поднимаете шум, когда и причин для беспокойства еще нет. Или ты думаешь, стоит только муженьку повесить штаны на спинку кровати, как говорят французы, и дело сделано? Надо дать природе действовать самой.
- Я понимаю. - Клер вздохнула с облегчением и, отгоняя последние сомнения, спросила для большей уверенности: - Ну а если ничего не выйдет?
- Ну, а если не выйдет… В Сиднее лучшие гинекологи в мире, так что не бери в голову, - твердо ответила Молли. - Все будет в порядке. Природа знает свое дело. Только перестань попусту терзаться, это главное. А сейчас мне надо дать твоему отцу таблетки и ингалятор; потом можешь выйти в сад и взглянуть на него. Он будет так рад - а радостей у бедняги последнее время не много.