- Тогда давай, поднимайся, и пойдем чего-нибудь перекусим. Я подожду тебя на улице… - Он с трудом сдерживался, чтобы снова не рассмеяться. Думаю, его смешила моя утренняя лохматость: обычно после пробуждения на моей голове возникало сюрреалистичное сооружение из спутанных волос, неизменно служившее поводом для веселья у домашних. Карина советовала мне постричься, но я отнекивалась.
Я встала с кровати и начала торопливо продирать упрямые космы. Алеард, человек предусмотрительный, оставил на прикроватной тумбочке расчёску. Я хотела заплести косу, но не нашла ленту. Наверное, вчера она упала в траву и была унесена ветром в неизвестном направлении.
Я заправила постель, нашла ванную и быстро умылась. Ну вот, теперь можно и выйти, вид вполне приличный.
День выдался пасмурный - какое счастье! Всё небо в рваных, быстрых, ярко-белых облаках. Дул сильный ветер, и это здорово бодрило. Алеард разговаривал с каким-то мужчиной. Я подошла к ним, сдерживаясь, чтобы не зевнуть во весь рот. В усадьбе я с утра ныряла в озеро и мгновенно просыпалась, сейчас всё ещё чувствовала себя немного усталой и сонной.
Они повернулись ко мне. Второй человек оказался японцем, он был пониже меня ростом, но выглядел устрашающе сильно. Жёсткие чёрные волосы были короткими и торчали вверх наподобие щетки, тёмные глаза глядели изучающе.
- Фрэйа, познакомься, это Санада. Он занимается боевой подготовкой ребят, - сказал Алеард.
- Здравствуй, Фрэйа, - произнёс мужчина сдержанно.
- Здравствуй! Сейчас у тебя, наверное, много забот? Люди должны быть подготовлены как физически, так и духовно к подобному путешествию. Никто не в силах предугадать, что может случиться в реальностях, отличных от нашей.
- Ты права, но я не пытаюсь убедить в этом остальных, - ответил Санада. - Дело каждого - заниматься больше или меньше. Или не заниматься совсем. Есть и те, кто не пришёл ни на одну тренировку.
- Возможно, они просто не нашли в этих тренировках нужных энергий и чувств, - предположила я.
Санада сощурил темные глаза, и я не могла понять, сердится он или хочет улыбнуться. Были такие люди, которых мне не удавалось почувствовать.
- Ты не боишься показаться невежливой, Фрэйа, хотя и не говоришь ничего неуважительного, - всё-таки улыбнулся он. Это была странная улыбка, потому как хоть губы его и растянулись, глаза оставались холодными, бесстрастными. - Я вижу, что в тебе соединены порывистость и сдержанность, хитрость и честность, желание анализировать и чувственность. Это гремучая смесь. Ты, верно, очень одинока?
Я внутренне охнула от такого откровенного вопроса, но ответила честно:
- Да, Санада, ты прав, но одиночество не тяготит меня. Те люди, с которыми нам суждено встретиться и идти рядом по жизни, обязательно появятся. В их понимании мы обретём уверенность и силу. Нужно уметь ждать.
Санада снова улыбнулся, и снова улыбка его была безрадостной и сдержанной. Я поняла, что иначе улыбаться он просто не умел. Или не тот был повод для радостных улыбок…
- Это важно - удерживать силу в сердце, - сказал он. - Думаю, у тебя с этим проблем не будет.
- С чем именно? - переспросила я. В его словах звучали незнакомые образы.
- Ты сумеешь в случае чего дать достойный отпор противнику, - ответил Санада. Тёмные глаза на мгновение задержались на мне. - Мне пора. Рад знакомству, Фрэйа, - и он склонил голову на прощание.
- До свидания! - ответила я.
Мужчина неспешно удалился, и Алеард проводил его взглядом.
- И почему он решил, что я смогу себя защитить? - спросила я.
- Санада отлично чувствует людей, он понял, что ты не из робкого десятка, Фрэйа.
- Алеард, я такая размазня! Меня легко застать врасплох, это точно. Я не убегаю от своих страхов, но и желания встретиться с ними лицом к лицу у меня не возникает.
Алеард усмехнулся.
- Страх может быть разным, Фрэйа. Если ты не бежишь - значит, ты готова сражаться. - Он взял меня за плечи, и я поглядела ему в глаза. - Смущение не идёт в разрез с решительностью, Фрэйа. Можно быть и робкой, и сильной одновременно. А вот трусливой и сильной - нельзя. Но ты уж точно не трусиха.
- Ты так думаешь? - растерялась я.
- Ага, - улыбнулся Алеард. - У тебя всё на лице написано, а я хорошо умею читать по лицам. Ладно, идём.
Мы прошли мимо домиков и направились к столовой. Она находилась на крытой веранде, куда приносили свежесобранные плоды и где периодически - по желанию - что-то готовили. Всё утопало в цветах. На плетеных стульях были мягкие сидушки с ярким цветочным рисунком, столы были светлые, круглые, и один длинный стол вдоль стены. Народу хватало. Алеард с кем-то поздоровался, а я напряжённо поискала глазами Конлета. Хорошо, что его не оказалось поблизости. Если бы он снова стал меня попрекать, боюсь, я в ответ начала бы огрызаться.
Мы уселись в уголок, набрав на тарелки всякой еды. Я взяла овсяную кашу на сливках, ежевичный морс, свежий хлеб и масло. Хлеб был еще теплый. Я тоже пекла свой хлеб, но не каждый день.
Мы молча ели, и посматривали по сторонам, и вдруг я заметила Конлета, входящего в столовую. Алеард кинул в том же направлении быстрый взгляд, всё понял, чуть подался вперед и произнёс успокаивающе:
- Ты не должна ни перед кем оправдываться, Фрэйа. Он не прав и поймет это.
- У меня прекрасное настроение, Алеард, но если он снова будет меня обижать - я дам сдачи.
- Это как раз то, о чём мы говорили, - улыбаясь, ответил мужчина.
Конлет подошёл к нам.
- Алеард, Фрэйа, доброе утро! - сказал он вполне дружелюбно.
- Доброе, - пробурчала я в ответ.
- Привет. Садись к нам, если хочешь, - пригласил его Алеард.
Парень сел, и мы молча продолжили есть. Почему-то мне стало смешно. Наверное, я просто нервничала и не знала, куда себя деть. Часто бывало, что от волнения слова застревали в горле, и наружу выходил только глупый, сумасшедший смех. Я поглядела на Конлета исподлобья: он преспокойно уплетал молочную лапшу и выглядел бодрым и отоспавшимся.
- Как дела у Николая и Рады, продвигаются? - спросил капитан.
- Не особо, - ответил парень. - Они застряли.
- На это нужно время, Конлет, а времени у нас предостаточно. Не теребите Бури - и всё будет хорошо, - сказал Алеард. В его голосе мне почудилась хитрая весёлость.
- Я не могу понять, как такое могло произойти! - откашлялся техник. Разговоры о Бури его тревожили, а, разволновавшись, он подавился лапшой. Чтобы не встрять в разговор, я заткнула рот бутербродом.
- Ты пытаешься понять, и поэтому не понимаешь, - ответил Алеард. - Расслабься, Конлет.
- Я стараюсь во всём разобраться, но произошедшее не укладывается в голове! - словно не услышав Алеарда, сказал парень.
- И не уложится, пока ты не перестанешь всё подчинять разуму. Мы можем строить предположения, спорить и обсуждать случившееся, но нас слишком много, и каждый хочет быть услышан. В такие моменты важно не забывать, что твое мнение не единственно верное, - спокойно произнёс Алеард.
- Я знаю, - быстро ответил Конлет. - Но как бы я ни хотел поверить вам, пока что Бури для меня - всего лишь высокотехничная железяка.
Я нахмурилась и сцепила руки на груди. Какой же он недоверчивый упрямец! Ладно бы не верил мне, но Алеарду…
- Я знаю, ты из тех людей, что верят только своим глазам, Конлет, - кивнул капитан. - Поживём - увидим. Может быть, и железяка снова очнётся, дабы показать всем, на что она на самом деле способна.
Настал черёд Конлета нахмуриться. Он не оценил шутку. А вот я не выдержала и хмыкнула. Алеард перевёл взгляд на меня:
- Фрэйа, когда ты сможешь прийти?
- Я приду сегодня, после обеда, - сказала я, вставая. - А может и раньше.
Нужно поскорее расправиться с делами и вернуться в комплекс, к Бури и Алеарду! У меня свербело в затылке.
- Хорошо, тогда до встречи, - улыбнулся Алеард. Думаю, он почувствовал моё состояние и не стал задерживать.
- Пока, Фрэйа, - сказал Конлет. Он тоже улыбался, но натянуто. Напряжение сидело внутри него, сгорбившись и довольно потирая руки, и никто, кроме самого Конлета, был не в силах совладать с ним.
Я подходила к внешнему кругу высоченных тополей, когда меня окликнул знакомый голос.
- Вернулись! - изумилась я, узнав сестру. - Привет, милая!
- Фрэйа! - воскликнула Яна, и мы обнялись. - Какая ты стала хорошенькая, а ведь мы не виделись всего-то полтора года!
- Всего-то! - передразнила её я. Всё это время мы и правда общались только на расстоянии.
У Яны были резкие скулы, широкая нижняя челюсть, пухлые губы, нос тонкий и прямой, а глаза слегка раскосые, ярко-голубые, и брови как два крыла: высокие, изогнутые. Её черные волосы вились, как и мои, но на этом сходство между нами заканчивалось. Разве что ростом мы были одинаковы. У меня были круглые большие глаза и слегка курносый нос, а брови низкие, широкие и прямые. Яна называла мои глаза "грозовыми", и предлагала передать затейливый оттенок детям. Для меня они были просто серыми, и я отшучивалась, говоря, что лучше пусть глаза у малышей будут как у отца.
- И даже не важно, что у него они вполне могут оказаться, как и твои, грозовыми, - хитро щурилась Яна, и мы смеялись.
Артём и Люся ждали нас у озера. Я без утайки рассказала ребятам, что за дела творятся в комплексе. Они были теми людьми, что поддерживали на плаву мой подгнивший плот. Доверие, взаимовыручка, забота - всё это скрепляло прочными нитями полотна наших судеб. Я знала, что могу на них положиться, и всегда была готова протянуть им руку помощи.