- Что теперь вас волнует больше: женщина с сигаретой или отношение к вам самому? - хитро прищурившись, спросила девушка.
Она получила свою чашку кофе и, помешивая сахар ложечкой, продолжала смотреть на Рогозина. В какой-то момент выражение ее лица вдруг изменилось. Оно перестало быть насмешливо-надменным. Превосходство и открыто выставляемая независимость сменились недоумением. Улыбнувшись, она более добродушно посмотрела на Рогозина. Повернулась к нему, протянула маленькую ладошку:
- Мария Пожарская, - и тут же добавила: - Очень приятно, Дмитрий.
- Неужели? - Рогозин был удивлен. - Мы знакомы?
- Я делала о вас два репортажа. Один о международном конкурсе парикмахерского искусства в Париже, где наша команда заняла первое место. Это был десятиминутный сюжет по телевидению. Потом писала о вас, как о восходящей звезде, стилисте с большим будущем.
- Так вы - журналистка, - как-то вяло констатировал Дмитрий.
- Да.
- Интересно, ваши коллеги столько бреда написали обо мне. Вам за них не совестно? - поинтересовался Рогозин.
- Каждый отвечает за свои слова. У меня сложилось к вам отношение исключительно положительное, отсюда и сюжеты. Уважение к трудолюбию, таланту, упорству. В столь молодом возрасте вы добились! многого. Это нельзя не признать, - Маша откровенно кокетничала, бросая на Рогозина красноречивые взгляды.
- Ого, уже лучше. Значит, в дочки вы больше не претендуете?
- Увы.
- Прекрасно. Тогда… А что-нибудь кроме кофе вы употребляете? Могу я угостить вас?
- Нет, спасибо. Я пью очень редко. Три-четыре раза в год. Сейчас хочется выпить чашку кофе и выкурить сигаретку-другую, - очаровательно улыбнулась Маша. В какой-то момент блик цветомузыки упал на ее лицо, придавая что-то мистическое большим карим глазам и полуоткрытому рту. - Общество такой личности, как вы - это неожиданный десерт.
- С ума сойти, как все меняется, - засмеялся Рогозин. - От старца к звезде и десерту - метаморфозы!
Он не заметил, как попал под обаяние этой молодой, уверенной в себе девушки. Ему захотелось понравиться ей, произвести впечатление. Это желание возникло помимо его воли. Пожарская умело выплескивала все свое женское обаяние, заманивания очередную жертву. И хотя в планы Рогозина совершенно не входило знакомство, он медленно погружался именно в волнующее состояние предвкушения новых эмоций. Напряженность последних дней способствовала подсознательному желанию расслабиться и получить дозу адреналина, только на этот раз от положительных эмоций. Рогозин был мужчиной, в конце концов, и слишком долго он пытался забыть об этом. Взрыв чувств, связанный с появлением в его жизни Юлии, помог ему проснуться, но одновременно - погрузил в неведомую ранее пучину неуверенности и неприятного, томительного ожидания. Для Рогозина это было впервые. Он мучился от неопределенности, боясь получить банальный отказ. Такого в его жизни еще не бывало, а от Юлии, кажется, можно ожидать всего, что угодно. Она не станет притворяться. А вот откровенное восхищение и вожделение в глазах Пожарской действовало на Дмитрия опьяняюще. Его бокал с крепким напитком катастрофически пустел. И Рогозин в какой-то момент престал понимать, что больше кружит ему голову - похотливые взгляды Маши или градусы, всасывающиеся в его горячую кровь. Очередная сигарета, которую Маша прикурила, искоса поглядывая на него, вызвала у него снисходительную улыбку.
- На самом деле, меня это не касается, - медленно произнес он. - Однако мне не нравится запах сигарет и вид женщины, держащей ее в зубах.
- Понимаю и уважаю ваше мнение, но ничего не могу с собой поделать. Сигарета - то немногое, что помогает мне расслабиться.
- Вредная привычка, которая помогает. Странно звучит.
- Оставим эту тему. Бессмысленно пытаться переиначить человека в темном баре, со стаканом водки с апельсиновым соком в руке, - иронично заметила Маша.
- Удар, сшибающий с ног. Один-один.
- Без потери сознания, надеюсь?
- Безусловно.
Пожарская улыбнулась. Она почувствовала, что и этот мужчина не против продолжить знакомство, но ей это было совершенно не нужно. Она в очередной раз доказала себе, что может очаровать любого. Кажется, и этот подвыпивший именитый стилист попался. Хотя он как раз и не показатель - слишком много спиртного, слишком высокое самомнение у этой звезды парикмахерского салона. Он наверняка возомнил, что она без ума от него и готова в этот же вечер раздвинуть ножки. Маша отхлебнула остывший кофе и обратила внимание на то, что Рогозин словно потерял к ней интерес. Он безучастно рассматривал остатки напитка на дне своего бокала, не решаясь заказать еще. Бармен помог ему определиться с выбором.
- Повторить? - обратился он к Рогозину и подобострастно застыл в ожидании.
- Да, пожалуй, - Дмитрий говорил не то, что хотел, но карие глаза Маши словно гипнотизировали его и заставляли произносить не те слова.
- И часто вы сюда захаживаете? - спросила Пожарская. Она хотела выяснить для себя степень пристрастия Рогозина к горячительным напиткам.
- Последний раз я был здесь месяца два назад, - глядя на новый бокал с коктейлем, ответил Дмитрий.
- Понятно, - нараспев произнесла Маша. Она сделала вывод, что мужчина явно топит свою проблему в бокале, а она невольно может стать орудием возмездия. Наверняка здесь замешано разбитое сердце, которое ей предстоит склеить на одну ночь. Нет, эта роль не для нее. К тому же она не собирается начинать ни романа, ни романчика. Отработка очарования, которое обычно бьет без промаха, и только. - Продолжим разговор?
- О чем? - Рогозин удивленно поднял брови и посмотрел на Машу, словно увидел ее впервые. - О чем мы можем говорить здесь, в полутьме, в сигаретном дыму?
- Вы предлагаете сменить место общения? - Пожарская провела рукой по тщательно уложенным волосам.
- А вы бы согласились? - Рогозин многозначительно посмотрел на нее. - Может быть, вы захотите взять у меня интервью. Последнее время газеты что-то перестали поливать меня грязью или хвалить. Пора покончить с забвением, вы не считаете?
- Прекрасная мысль, - Маша допила кофе, достала деньги и рассчиталась с барменом. Она поднялась со стула и протянула Рогозину визитку. - Возьмите, позвоните, когда придете в себя после "отвертки".
- После чего? - Рогозин автоматически взял визитку, недоуменно глядя на Пожарскую.
- Так называется коктейль, который вы заказываете. Одним он мозги откручивает напрочь, другим - вставляет.
- Вы намекаете, что я ничего не соображаю?
- Нет. Я прямо говорю, что благодарю за приятные минуты и больше не злоупотреблю вашим вниманием, - запахнув меховое манто, она очаровательно улыбнулась.
- Вы вот так просто уйдете? - разочарованно произнес Рогозин.
- Да.
- А если я попрошу вас остаться?
- "Штирлиц, а вас я попрошу остаться…" - деланно строго произнесла Маша и звонко рассмеялась. - У нас что-то вроде восемнадцатого мгновения весны намечается?
- Обзовем так это маленькое приключение, - пьяно растягивая слова, ответил Рогозин. Он в несколько больших глотков допил содержимое своего бокала, положил в рот ломтик сыра. - Вы принимаете мое предложение?
- Какое?
- Еще по кофе и ко мне, - Рогозин почувствовал, как перед глазами все возмутительно потеряло равновесие и, кажется, он сам подвергал себя риску, желая подняться с места. Досадуя на то, что его так развезло, Дмитрий попытался улыбнуться одной из своих дежурных улыбок под названием "штурм", но реально получилась обычная самодовольная улыбка основательно подвыпившего мужчины.
- Нет, - ответила Пожарская и для убедительности покачала указательным пальчиком перед его лицом. - Я ухожу прямо сейчас.
- Останьтесь, - упрямо повторил Рогозин, разозлившись на эту пигалицу с вызывающим личиком. Он едва сдерживался, чтобы не выпалить одну из грубых, пошловатых шуточек в ее адрес. Он часто позволял себе быть несдержанным. Ему прощался и такой недостаток. Талант и известность смазывали грань, которую запрещалось преступать простым смертным. После второго бокала коктейля Дмитрий был на грани откровенной грубости и похабной тирады. И вызывающе презрительный взгляд Маши нарушил шаткое равновесие между затуманенным разумом и рвущимся наружу хамством. Кто она такая, в конце концов? Она насмехается над ним, а это никому не позволено. Он хочет ее поиметь сегодня, и она должна понимать, что отказывать не имеет права! Ему нужно расслабиться, а завтра - пусть считает себя свободной и независимой. Ей, кажется, только это в себе и нравится. Журналисточка, проныра газетная, думает, что он действительно пленился ее чертовыми глазками и сережками, которыми утыкано ее ухо. Как бы не так.
- Спасибо. Я просто хочу сохранить приятные воспоминания о сегодняшней встрече, - уже без тени улыбки ответила Маша.
- Ну и пошла ты, писака несчастная! - приблизив к ней свое лицо, медленно проговорил Рогозин. Она отшатнулась, скривившись от крепкого запаха водки, ударившего ей в нос. А Дмитрий, видя, как ей это неприятно, снова придвинулся и прошептал уже в самое ухо, обдавая его горячим дыханием: - Храни свое подставляло для более лучших времен, не больно-то и хотелось.
Пожарская поджала губы и, состроив презрительную гримасу, наотмашь ударила Рогозина по щеке. Тот пошатнулся, оперся о стойку бара и криво усмехнулся.
- Чао, Штирлиц, - уже достаточно громко сказал он. - Я понимаю, в критические дни трудно самой получить наслаждение, а альтруизмом дама, кажется, не страдает. Иди, иди. До встречи в эфире.