- Прости, - Надя подошла и торопливо поцеловала ее в макушку. - Прости. Я спешу. Потом поговорим, ладно?
- Ладно.
Надя не стала вызывать лифт. Она с невероятной скоростью, перепрыгивая через ступеньки, преодолела лестницу и, выбежав из подъезда, помчалась в сторону дороги. Там у обочины всегда стояли машины, готовые отвезти тебя в любой конец города. Она быстро договорилась о цене и ехала с одной мыслью: "Только без глупостей, только дождись меня…" Надя отгоняла от себя дурные мысли. Она не могла поверить в то, что Юлия способна на последний шаг в своем безудержном отчаянии.
"И как же нехорошо получилось, - Надя закусила губу. - Наташка даже словом не обмолвилась о своих грандиозных планах. Вот мерзавка!" Андреева в душе осуждала ее, но говорить об этом Юлии было бессмысленно. Разве это по-человечески: сделать матери подарок, чтобы она отдохнула, посвежела, отвлеклась от всего, что может тяготить ее, а сразу после возвращения обрушить на нее факт скорого отъезда. Это попахивает садизмом. Хороши детки, детки-конфетки. И неужели душа у них не заболит, оставить мать одну, зная, какой нелегкий период она преодолела совсем недавно.
- Черт знает что! - Андреева заметила, что водитель удивленно посмотрел на нее. - Что? Что такое?
- Вы с кем разговаривали?
- Я? Вслух получилось, да?
- Точно так.
- Извините. Мысли вслух. Слишком много проблем и мало времени, чтобы их разрешить.
- Бывает, - усмехнулся водитель и остановил машину. - Прибыли на место.
- Спасибо, - Андреева протянула ему деньги.
- Удачи.
Она улыбнулась незнакомому мужчине, в серо-коричневых глазах которого увидела искреннее участие. Ей это было приятно и стало последней заминкой перед стремительным движением вперед. Взлетая по ступенькам крыльца дома Щеголевой, Надежда почему-то подумала, что за день добрый десяток пассажиров со своими проблемами проходят перед его глазами. Наверняка не всех он принимает так близко к сердцу, иначе не выдержать, иначе можно сломаться. И ей тоже нужно сейчас успокоиться, потому что в противном случае она не сможет повлиять на Юлю.
Остановившись перед ее дверью, она быстро перекрестилась и нажала звонок. Обычно Щеголева не медлила и сразу открывала дверь. На этот раз Надя считала каждую секунду. Судя по дверному глазку, в коридоре горел свет. Прижав ухо к двери, Андреева прислушалась - тишина, и в этот момент дверь открылась. Надя потеряла равновесие и упала прямо в объятия Юлии. Та успела подхватить подругу, недоуменно глядя на нее.
- Привет, - Андреева улыбнулась. - Спасибо, что не дала расшибить лоб.
- Пожалуйста, - не отвечая на улыбку, сказала Юлия. Она продолжала сверлить ее удивленным взглядом.
- А я к тебе, - так и не дождавшись приглашения, произнесла Надя. Она расстегнула "молнию" на куртке.
- Это я поняла. Проходи, - вздохнув, сказала Юлия.
Надя переступила порог, закрыла за собой дверь и, повесив свою одежду на вешалку, заметила чей-то белый кожаный плащ. У Юлии такого не было. Подруги всегда обсуждали обновки, а о такой Щеголева никак не могла промолчать. Поэтому Надя вопросительно посмотрела на нее и спросила:
- Ты не одна?
- Да, Наташа с малышом приехали минут пятнадцать назад. Вы случайно не сговорились? - раздраженно ответила Щеголева, проходя в гостиную. Не оборачиваясь, на ходу она крикнула: - Тапочки в коридоре, на нижней полке шкафчика. Открой - увидишь.
- И ничего мы не сговорились, - пробурчала себе под нос Надежда и увидела в проеме двери в спальню Наташу с малышом на руках. - Здравствуй, Натала.
- Здравствуйте, тетя Надя.
- Кажется, мы по одному поводу?
- Пожалуй, - Наташа опустила глаза. - Я положила трубку и поняла, что сделала глупость. Я не могла не приехать. Маме тяжело. Я знала, но все равно не могу ничего изменить.
- Почему? - Андреева подошла ближе, взглянула на малыша, который усиленно сосал пустышку и разглядывал обеих огромными карими глазами.
- Потому что мы это делаем для него, - Наташа кивнула в сторону Андрюши. - Я не хочу, чтобы он решал те же проблемы, что и его родители, бабушки, дедушки. Я хочу, чтобы у него они были другие.
- Он еще очень мал, а вы уже решаете за него, где ему расти, какие проблемы решать, - размашисто жестикулируя, сказала Андреева. - Впрочем, я не могу никого судить. Вы достаточно взрослые, чтобы принимать решения. Палка о двух концах получается…
- Тетя Надя, прошу вас, поддержите нас с Севой. Маму можно переубедить. Вы ведь знаете, какой она мягкий человек. Она всегда прислушивалась к вашему мнению. Помогите ей понять, что не бросаем ее, что мы ее очень любим. Все временно. Мы устроимся и заберем ее к себе, - эмоционально говорила Наташа, покачивая малыша.
- Заглядывать так далеко вперед не стоит. Ваша мама сама себе хозяйка, в отличие от этого карапуза, - назидательно произнесла Надежда и направилась в гостиную, где, поджав колени к подбородку, в кресле сидела Юлия.
Надежда взглянула на нее и шумно выдохнула. В душе она не могла принять решение Наташи, потому что в ту минуту, когда увидела потерянные глаза подруги, вдруг поставила себя на ее место. Что, если Анфиса однажды поставит ее перед фактом тысяч километров, которые будут разделять их? Да у нее самой сердце разорвется, а чего требовать от Юлии… Недавно муж оставил, теперь единственная дочь с внуком собираются уезжать. Воистину - нет в жизни справедливости. И как бы красиво Андреева ни говорила о том, что нельзя давить на детей, что нужно дать им возможность идти своим путем, в душе она не находила поддержки собственным словам. Она просто должна была произносить их, чтобы хоть как-то поддержать подругу. Это была явная ложь, на которую Надежда шла осознанно.
- Юль, - Андреева села в кресло рядом, - послушай, что я хочу сказать.
- Не надо, - перебила ее Щеголева, продолжая смотреть на застывшую занавеску окна. - Я знаю, что не имею права держать их возле своей юбки. Умом я это понимаю, а сердцем… Я вообще удивляюсь, что я не сошла с ума, когда положила трубку и осталась наедине со своими мыслями.
- Когда ты прервала наш разговор, я подумала бог знает что, - воспользовавшись паузой, сказала Надя.
- Почему?
- Она еще спрашивает?! А твоя фраза о воротах ада. Что это было, по-твоему? Как я должна была это понимать? - Надя сорвалась с места, принялась расхаживать по комнате. - Отвечай же!
- А так и понимай, что я прожила будто бы и праведную жизнь, а на то, что попаду в рай, не рассчитываю.
- Юля, разве так можно! - Андреева села на широкую, прочную спинку кресла. - За что ж ты себя так крепко судишь?
- Я дважды хотела уйти из этой жизни. В двух шагах была от пропасти.
- Но ведь ты осталась.
- И дважды благодаря Наташе, - Юлия поднялась и подошла к окну. Она продолжила говорить совсем тихо, как будто и не хотела, чтобы кто-то услышал ее слова. - Когда ушел Лева, я сказала себе, что нужна им, а значит, должна жить. Я подумала, что кроме позора, горя не принесу своему ребенку ничего. И это может перечеркнуть все то хорошее, что было между нами. А сегодня все снова потеряло смысл. Я действительно решила уйти, но не успела проглотить эти чертовы таблетки, потому что кто-то начал открывать дверь. Я вышла в коридор и столкнулась с Наташей.
Щеголева замолчала. Ей было тяжело говорить. Все казалось каким-то безумием. Это не могло происходить с ней.
- Я посмотрела в ее глаза и испытала такой стыд, который уничтожил всю меня. Перед Наташей стоял призрак, сжимающий в ладони горсть таблеток. Вместо того чтобы ответить на ее объятие, принять на руки малыша, я трусливо сбежала на кухню и, дрожа, высыпала отраву в ведро… - Юлия оглянулась на Надю. - Я больше никому не расскажу об этом. И прошу тебя задать себе вопрос: сможешь ли ты после этого дружить с такой слабачкой?
- Глупая ты, Щеголева, - Надя подошла, обняла подругу за плечи. - Даже представить себе не могла, какая ты у меня глупая. Как же я без тебя.
- Сама не знаю, что у меня творилось в голове. И сейчас она тяжелая, словно перед простудой. Ничего не соображаю. Наташе в глаза смотреть не могу, а она все говорит, говорит. Я понимаю, что все ее слова обращены ко мне, а принять их не могу. Проходят они мимо, понимаешь? Что мне делать?
- Возьми себя в кулак и скажи, что отпускаешь их. Внутри можешь гореть синим пламенем, а им не дай этого почувствовать. Ну, хочешь, выдержи паузу. Юль! - Надежда развернула подругу к себе лицом. - Ну разве легче тебе станет от того, что Сева останется без высокооплачиваемой работы? Разве полегчает от того, что они будут рядом с тобой вариться в бесконечном кошмаре нашей непредсказуемой действительности?
- Там хорошо, где нас нет. Не слыхала такого? - не сдавалась Щеголева, только сопротивление ее уже походило на инерцию. Вот-вот остановится и начнется другое движение, другие слова.
- Слыхала.
- И будут они там вторым сортом.
- А здесь что, высший? - иронично спросила Андреева. - Разве то, что Лев - директор известного на весь мир института, гарантирует что-нибудь ему, вам? Разве бизнес Севы - это что-то стабильное?
- Но и за океаном никаких гарантий.
- Там есть возможность попробовать начать другую жизнь. Может быть, она им не понравится. Много людей возвращается. Им будет к кому вернуться, в конце концов. А тем временем, ты здесь устроишь свою жизнь. Сколько тебе лет, Щеголева? Жизнь только начинается. Дети взрослые, мы можем позволить себе роскошь обратить внимание на себя, понимаешь?
- Ты не дави на меня.
- Я не давлю, а пытаюсь убедить, - Андреева снова вернулась в кресло. - Юль, давай без эмоций, а?
- Они ничего не сказали Льву.