– Там вы расслабитесь и в непринужденной обстановке расскажете мне все о себе, о своей жизни. Теперь моя очередь брать интервью.
– Вы будете разочарованы. В моей жизни было мало интересного. – Она вошла вслед за ним в гостиную и присела на диван.
– Я не могу поверить, что ваша жизнь протекала или протекает неинтересно. – Фернандо подбросил в камин полено и уселся на стул напротив Марджи.
Когда их глаза встретились, у нее неожиданно мелькнула шальная мысль: интересно, что она почувствует, если он вдруг поцелует ее по-настоящему? Ее бросило в жар, и, чтобы отвлечься от этой опасной мысли, прогнать ее прочь, она произнесла наобум первую пришедшую на ум фразу:
– Должно быть, это так приятно – иметь несколько братьев и пусть даже одну сестру; мне всегда нравились большие семьи.
Однако едва Марджи удалось отделаться от непрошеной мысли о поцелуе, как на смену ей пришла другая – она задумалась о том, что Фернандо Ретамар не был человеком ее круга. Во-первых, он был почти на десять лет старше. Во-вторых, он наверняка относился к категории тех обаятельных и искушенных мужчин, которые могли с ходу покорить и использовать понравившуюся ему женщину и тут же забыть о ней, потому что завтра в его поле зрения появится другая.
– Да, у нас большая и дружная семья, – сказал Фернандо в ответ на ее фразу, произнесенную наобум. – Все мы, за исключением Ники, занимаемся одним бизнесом. Ники же всегда держался особняком. У него свои интересы. – Он улыбнулся. – Из всех моих братьев только он, как и я, живет сейчас в Нью-Йорке. Но я его вижу лишь от случая к случаю.
– Может быть, он слишком увлекся праздной жизнью?
– Скорее всего. – Фернандо нахмурился. – Во время наших редких встреч я не перестаю твердить ему, что он должен наконец взяться за ум и начать работать. Но мои слова в одно его ухо влетают, а в другое вылетают, вот и вся история… А у вас, Марджи, есть братья, сестры?
– Нет. – Она покачала головой. – Я дочь-одиночка. Папа умер, когда мне было восемь лет, и мы с мамой остались одни… Маме при ходил ось нелегко, тем более что никаких родственников, которые могли бы помочь ей, у нас не было. Она часто уставала, выглядела очень измотанной, и в такие минуты мне становилось до слез жалко ее. – Марджи смущенно взглянула на Фернандо и сказала: – Даже не знаю, почему я рассказываю вам обо всем этом. Кстати, вот что я вспомнила еще. Однажды Ники доверительно сообщил мне, что у вас в жизни было много красивых женщин, что с некоторыми из них вы до сих пор поддерживаете связь и что вообще на счету, у вас уже миллион разбитых женских сердец.
– Николасу следовало бы вести себя осторожнее при общении с представителями прессы, – с ухмылкой заметил Фернандо.
– Не волнуйтесь, его сведения о ваших поклонницах пока нигде не зафиксированы. – Она тоже добродушно усмехнулась. – Но поскольку я сейчас не пользуюсь диктофоном, мне, возможно, придется навестить вас еще раз, чтобы сверить и уточнить факты, которые будут использованы в моем очерке или статье о вас.
– Всегда буду рад встрече с вами. – На мгновение он задержал на ней взгляд, и ее пульс сразу зачастил.
– Что ж, мне пора идти. – Марджи поспешно допила свое вино и встала из-за стола. – Пожалуй, я закажу такси. Спасибо за интервью и чудесный ужин.
– Не стоит благодарности.
Фернандо тоже поднялся и вдруг медленно направился к ней. Ее сердце сладостно сжалось в предвкушении неизбежного. Вплотную приблизившись к Марджи, он двумя пальцами приподнял ее подбородок, и их взгляды встретились.