Следует сказать несколько слов о том, что представляла собой Франция в начале XIV в., годы, на которые пришлась деятельность Ангеррана де Мариньи и то состояние дел, с которым ему пришлось столкнуться. Тогда Французское королевство достигло зенита своего политического и экономического могущества. Длительная борьба с английскими королями из династии Плантагенетов, претендовавшими на некогда принадлежавшие им владения на континенте владения, казалось, завершилась миром, который закрепил брак между дочерью Филиппа IV Красивого Изабеллой и английским королем Эдуардом II в 1308 г. Французская монархия постепенно втягивала в орбиту своего влияния находившиеся по соседству земли – графства Савойю, Дофине, Франш-Конте, Эно (Геннегау) и Брабант, пыталась упрочить свою власть над сравнительно недавно присоединенными городами Лионом и Монпелье. Второй сын Филиппа IV, будущий французский король Филипп V Длинный, стал графом Бургундским (Франш-Конте). Французские агенты активно вмешивались в борьбу между двумя враждебными политическими группировками в Италии – гвельфами и гибеллинами. Один из представителей династии Капетингов правил в Неаполитанском королевстве. Подобное положение дел ущемляло интересы императоров Священной Римской империи, чей власти теоретически подлежали многие из вышеперечисленных земель. Но в XIV в. германские императоры уже не обладали могуществом времен Оттона I и Фридриха I Барбароссы. "Великое междуцарствие", раздиравшее германские земли, позволило Франции без особенных препятствий укрепиться на международной арене как самой влиятельной силе. Серию внешнеполитических успехов Филиппа IV увенчала и победа над папой Римским Бонифацием VIII, стремившимся сосредоточить в своих руках всю духовную и светскую власть над христианским миром. Вскоре, в 1304 г., папой был избран бордосец Бертран де Го. Став понтификом под именем Климента V, новый папа перенес свою резиденцию в Авиньон. Так начался период так называемого "Авиньонского пленения пап", во многом подверженных французскому влиянию. Филипп и Климент нуждались друг в друге: королю требовалась поддержка папы в его взаимоотношениях с германским королем, для благополучного разрешения процесса над тамплиерами, папа же искал во французском короле могущественного защитника и покровителя. Правда, между Филиппом IV и Климентом V оставались значительные противоречия. В переговорах с папой по этим и иным вопросам принимал участие и Ангерран де Мариньи, что подробно рассматривает в своей книге Ж. Фавье.
Внутри страны Филипп IV почти не встречал сопротивления. В XIII в. территориальная база капетингской монархии не прекращая увеличивалась: короли покупали земли у крупных вассалов и церквей, обменивали, присоединяли силой или с помощью брачных союзов. Так, Филипп IV, женившись на наследной графине Шампани и королеве Наваррской Жанне, присоединил к владениям короны обширные земли своей супруги. Шаг за шагом начиная с конца XII в. Капетинги привлекали на свою сторону французскую знать, утверждая себя как верховного суверена и арбитра. Филипп IV, будучи достойным наследником своих великих предков, активно продолжал политику своей династии в этом направлении. При нем войны с вассалами превратились в обыкновенные "полицейские акции". Его представители, пожалуй чересчур рьяно, насаждали его власть повсюду. Чрезмерные злоупотребления чиновников короны, тяжелые налоги, а также требования безоговорочного признания себя подданным французской короны часто вызывали недовольство в среде всех слоев общества. Известны попытки восстания в королевском городе Каркассоне, Лионе. Мелкая знать бурлила, лишенная традиционных вольностей, например, права вести частную войну. В конце правления Филиппа IV крупные феодалы, такие, как графы Фландрии и герцоги Аквитании (которым был король Англии), чувствовали себя оскорбленными тем, что их власть ограничивают и давят население тяжкими поборами. Особенно недовольство выказывала Фландрия, где многочисленные и богатые города не желали беспрестанно пополнять королевскую казну и ущемлять свою экономику. Фландрия была для французской монархии настоящим "камнем преткновения". В 1302 г., после "Брюггской заутрени", когда в городе Брюгге восставшие горожане перебили весь французский гарнизон, король Филипп приказал ввести во Фландрию войска, чтобы примерно наказать виновных. Французская армия потерпела сокрушительное поражение от фламандцев в битве при Куртре. Лишь с большим трудом французам, которыми на этот раз командовал лично Филипп Красивый, удалось сломить сопротивление непокорной Фландрии. Был заключен тяжелый для фламандцев мир в Атисе (1305). По договору фламандцы обязались выплатить тяжелую контрибуцию (400 000 ливров в четыре года), граф Фландрии стал выплачивать королю ренту со своих владений в 20 000 ливров. Верные Филиппу IV фламандцы освобождались от участия в этих выплатах. Брюггские горожане должны были отправиться в паломничество во искупление своих прегрешений против французской короны или же откупиться от этой унизительной повинности. В качестве гаранта выполнения договора у короля оставались города Лилль, Дуэ и Бетюн, замки Касселя и Куртре. Выполнение условий этого договора давалось фламандцам с трудом. Французской короне постоянно приходилось держать наготове армию, чтобы добиться своего, но это не приводило к требуемым результатам. Именно эту проблему пришлось разрешать Ангеррану де Мариньи, и она стала венцом его дипломатической карьеры.
XIII – нач. XIV вв. ознаменовались для Французского королевства значительными экономическими изменениями и потрясениями. Деньги стали непременной частью феодального общества. Деньгами оплачивалась феодальная военная служба, служба при дворе и в провинциях. Увеличившийся размах европейской торговли привел к необходимости использовать более крупные, нежели мелкие серебряные денье, монеты. На рынке оказались востребованы крупные золотые и серебряные монеты – но оказалось, что в королевстве существует явная нехватка драгоценного металла. Французская же монархия как никогда нуждалась в денежных поступлениях. Долгие крестовые походы, химерические планы овладения арагонским престолом, помощь неаполитанским королям, родственным династии Капетингов, походы в Аквитанию и Фландрию истощили королевскую казну. Чтобы восполнить ее, монархия прибегала к самым разным ухищрениям – выпрашивала у папства позволения использовать на свои нужды церковную десятину, вводила новые "экстраординарные" налоги, 'отдавала за ренту земли и сеньориальные права в аренду, предоставляла монополию на экспорт товаров за пределы королевства. Наряду с этим Филипп Красивый активно пользовался исконной королевской прерогативой менять денежный курс, облегчать по своему усмотрению вес монеты – меры, которые принесли ему в веках сомнительную славу "короля-фальшивомонетчика". Итогом столь неосмотрительной политики и стал колоссальный финансовый кризис и инфляция 1302–1305 гг. Отзвуки этого кризиса все еще были очень ощутимы, когда к власти пришел Ангерран де Мариньи. Народная молва тут же возложила всю ответственность за монетную политику короны на него. Ж. Фавье поставил для себя целью установить, насколько Мариньи был причастен к финансовой политике короны.
Биография "Ангерран де Мариньи, советник Филиппа Красивого" Ж. Фавье – великолепное историческое исследование феномена личной власти и влияния в средневековом государстве XIV в.
Карачинский А. Ю.
Роберу Фавтье,
члену Института,
с признательностью
Введение
В истории Франции XIV в. является переходным периодом. На смену существовавшим до этих пор, хотя и в совершенно неузнаваемом обличье, феодальным институтам мало-помалу стали приходить монархические учреждения. Таким образом, рассматривая механизм правления Филиппа Красивого, рычаги которого действовали отнюдь не четко и постоянно переходили из рук в руки, невозможно получить представление о последнем великом Капетинге. В то время более чем когда-либо значимость тех или иных учреждений зависела лишь от людей, которые руководили ими, важность той или иной должности мог придать лишь занимавший ее человек. Таким образом, политика Филиппа Красивого очень часто оказывалась делом рук людей, чья должность или звание на первый взгляд даже не предполагали тех задач, разрешением которых они, по очевидности, занимались. Было бы непростительной ошибкой при изучении этой эпохи ограничиться лишь рассмотрением работы институтов. Действительно, что же это за Парламент, для которого проходят незамеченными основные судебные дела, что за Палата счетов, куда счета могут не поступать в течение долгих лет, что за резиденция короля, подобная огромному спруту со множеством щупалец?