Тина подошла к туалетному столику, села напротив него и посмотрела на свое отражение в зеркале. "Даже когда я стану совсем старой, - подумала она, - я ни за что не забуду прикосновение его губ и его страстные объятия".
На ее глаза накатились слезы, и она заплакала. Это были горькие слезы отчаяния и безнадежности, вызванные мыслями о мрачном, беспросветном будущем.
Глава 11
- Его светлость еще не вернулись.
- Не вернулись? - воскликнула герцогиня. - Его не было и прошлой ночью, когда я посылала за ним. Теперь он снова где-то пропадает, а ведь нам через двадцать минут надо уезжать в церковь.
Тина в это время смотрелась в зеркало. Служанки герцогини тем временем поправляли складки ее наряда. Услышав слова леди Хертингфорд, Тина резко обернулась.
- Его светлость не ночевал дома? - спросила она.
Горничная, которая узнала об этом от лакея, который, в свою очередь, услышал это от дворецкого, сказала:
- Нет, миледи, то есть мисс. Мистер Джарвис сказал, что кровать его светлости всю ночь была пуста.
Тина заметила оговорку горничной - "миледи". Через час она будет иметь полное право на то, чтобы к ней обращались именно так. Она станет леди Уэлтон, но лорда Винчингема, как ей показалось, на венчании может не оказаться.
Она не видела графа с той ночи, когда он поцеловал ее. Тина понимала, что он боится, боится своих чувств, опасается ее любви, не смеет взглянуть в глаза той силе, которая безжалостно разлучит их навсегда.
Вечером, когда Тина поняла, что ей необходимо увидеть его, услышать его голос, пусть даже грубый и равнодушный, она пошла в библиотеку. Но комната оказалась пуста. На столе лежал ее брачный контракт, заверенный всеми необходимыми печатями и подписями. Документ дожидался Грейчерча, который должен прийти в библиотеку и забрать его.
Тина увидела свое имя и имя сэра Маркуса Уэлтона, а в самом низу обнаружила подпись лорда Винчингема.
В комнате все напоминало о нем. На столе стоял недопитый бокал бренди, но его самого не было. Потом Тина заметила, что дверь в сад открыта, и подумала, что он, наверное, по своему обыкновению вышел прогуляться и подышать свежим воздухом. Ей так хотелось его увидеть, что, забыв обо всем, она прошла в сад с мощеными дорожками и струящимся фонтаном.
Но лорда Винчингема там не было, и тогда Тина направилась по одной из дорожек в дальнюю часть сада, где находилась не видная за кустами чугунная калитка, которая вела в конюшни. Она тоже была открыта, и Тина поняла, что граф только что прошел через нее.
Она заглянула в темный коридор, который шел вдоль кирпичной стены конюшни, но никого там не увидела. По этому коридору редко кто ходил, поскольку там всегда было темно и сыро. По этой причине Тина не решилась зайти туда, тем более что она была в атласных туфельках. Она подумала, что лорд Винчингем должен вернуться с минуты на минуту, и решила подождать его в беседке.
Тина думала о том, как прекрасна была бы их жизнь, если бы они были вместе. У них бы были дети. Они могли бы разводить лошадей, собак. Как и любая влюбленная женщина, она была уверена в том, что смогла бы сделать его счастливым, и он бы больше никогда не пожелал той праздной холостяцкой жизни, которая привязывала его к Лондону и тем женщинам, которые заполняли часы его досуга.
- Я люблю его, - сказала Тина, обращаясь к купидону, украшавшему фонтан. - Я люблю его! - сообщила она птицам, весело щебетавшим в кустах.
Тина не знала, сколько времени она просидела в беседке, как вдруг заметила, что уже темнеет, а лорд Винчингем так и не вернулся. Только тогда она поняла, что он вообще не придет.
Тина медленно направилась к дому. Она подумала, что граф, наверное, развлекается сейчас в обществе какой-нибудь женщины из числа тех, что обычно ублажали его до ее приезда, и с нетерпением ждет ее свадьбы, чтобы вернуть себе прежнюю жизнь богатого холостяка, который может бросать деньги на ветер и получать от жизни все, что захочет.
Теперь же, спустя день, Тине показалось странным, что лорд Винчингем отсутствовал целую ночь. Наверное, он понял, что не вынесет еще одну ночь в одном доме с ней. Наверное, он понял, что его чувство к ней не позволит ему сопровождать ее в церковь.
Тина была готова расплакаться от одиночества, от того, что она не увидит больше своего любимого.
- Мы должны найти его светлость, - немного позже сказала она герцогине. - Прошу вас, пошлите лакеев во все клубы, во все места, где он только может быть. Может быть, он каким-то образом забыл время, на которое назначена свадьба?
- Я не могу этого сделать! - отрезала герцогиня.
Тина с удивлением взглянула на нее, и леди Хертингфорд добавила:
- Это непременно вызовет скандал. Если мой внук не появится в церкви в назначенный час, я скажу всем, что он плохо себя чувствует. Я не позволю, чтобы он явился на свадьбу после ночи, проведенной в обществе какой-нибудь распутницы, или в нетрезвом виде. В таком случае он станет посмешищем всего Лондона.
- Да, конечно, вы правы, - поспешно согласилась с ней Тина. - Я об этом как-то не подумала.
- Пришлите ко мне его слугу, - скомандовала герцогиня служанке.
Девушка почтительно поклонилась, и уже через несколько секунд в дверь постучал Джарвис.
- Входи, Джарвис, - сказала герцогиня. - Я слышала, что твой хозяин сегодня не ночевал дома. Что все это значит?
- Для него это дело обычное, ваша светлость, - извиняющимся тоном произнес слуга. - Но время идет, и его светлости уже пора одеваться.
- Да, пора, - согласилась герцогиня. - Но я всегда считала, что на свадьбы опаздывают только невесты, да и те редко заставляют женихов ждать у алтаря более пятнадцати минут. Подготовь все к приезду моего внука и скажи конюху, что ему придется изо всех сил гнать лошадей, когда лорд Винчингем все-таки появится.
- Хорошо, ваша светлость, - сказал Джарвис. - Все уже готово.
- Я этого не понимаю, - нахмурилась герцогиня и хлопнула в ладоши. - Слушайте меня, Невеста одета, все подготовлено к свадьбе. Чего же мы ждем? Оставь нас, Джарвис, и скажи дворецкому, чтобы принес мне бокал вина.
- Сию минуту, ваша светлость.
Служанки сделали реверанс и удалились, закрыв за собой дверь. Герцогиня хмуро посмотрела на Тину.
- Расскажи мне, что случилось! - скомандовала она.
- Что… случилось? О чем вы, ваша светлость? - переспросила Тина.
- Да, милая. Я не совсем слепа, чтобы не заметить очевидного. Он объяснился тебе?
- Я., не понимаю… о чем вы… говорите, - робко произнесла Тина.
- Расскажи мне правду, - настаивала герцогиня. - Сейчас не время лгать или притворяться. Мой внук любит тебя. Я видела это в его глазах всю последнюю неделю. Он и раньше тебя любил, только сам не понимал этого. Так что же все-таки произошло между вами?
- Я не могу вам этого рассказать, - ответила Тина. - Это не моя тайна.
- Мне просто хочется понять, что происходит в этом доме, и мне не нужны уклончивые ответы. Лэмптон разболтал уже всему Лондону, что скоро получит чек на сто тысяч фунтов. Ты притворяешься богатой наследницей, хотя я прекрасно знаю, что ты бедна как церковная мышь. Что-то здесь не сходится.
Тина в отчаянии прижала руки к щекам.
- Так вы уже все знаете?
- Конечно, знаю, - ответила герцогиня. - Я надеялась, всем сердцем надеялась, что вы будете вместе, но, как я вижу, сильно ошибалась. Мой мальчик куда-то скрылся, а я была о нем лучшего мнения.
Герцогиня говорила жестоко и беспощадно, и это заставило Тину заступиться за лорда Винчингема.
- Неужели вы ничего не понимаете? - сказала она. - Он в отчаянии. Если он выплатит долг Лэмптону, то его кредиторы тотчас начнут ломиться к нему в дом, требуя немедленно оплатить счета. Они уже приходили и угрожали мистеру Грейчерчу. Лорд Винчингем должен тысячи, многие тысячи фунтов… Единственным выходом для нас обоих было найти мне богатого мужа.
- Отлично, ты нашла такого, - прервала ее герцогиня. - А мой внук - видит Бог, в нем течет не моя кровь, - струсил и не решается взглянуть правде в глаза. Вот уж не ожидала такого от Винчингема! - С этими словами она посмотрела на часы. - Ладно, вставай, нам нужно отправляться в церковь!
- Я не… могу… Я не… поеду без… него! - в отчаянии произнесла Тина.
- У тебя нет выбора. Я надеялась, я верила, что в последний момент он обязательно что-нибудь придумает, но, видимо, я ошибалась.
- Я люблю его, - с замиранием сердца прошептала Тина.
Герцогиня уже хотела сказать что-нибудь колкое, но, взглянув на Тину, прикусила язык. Она встала, подошла к двери и открыла ее.
- Грейчерч! - позвала она секретаря.
- Да, миледи! Слушаю вас! - послышался его голос.
- Возьмите экипаж, поезжайте в церковь и сообщите сэру Маркусу, но так, чтобы слышали все, что его светлость болеет и что я буду посаженой матерью мисс Тины.
- Слушаюсь, мадам, - коротко ответил мистер Грейчерч и поспешил выполнять ее поручение.
Герцогиня повернулась к Тине.
- Иди ко мне, девочка, - мягко сказала она. - Ты сама выбрала этот путь, и ты должна пройти его до конца, пройти так, как полагается уважающей себя женщине, с высоко поднятой головой. Вот что я тебе скажу, моя дорогая: очень часто гордость поддерживает человека, когда не хватает никакой смелости выдержать испытание.
- Это единственное, что у меня осталось, - тихо согласилась Тина, гордо подняв голову и вытерев слезы. Затем она медленно спустилась по лестнице в сопровождении герцогини.
У двери ее встретил Грейчерч, который еще не уехал. В руках он держал большой конверт с красной печатью.
- Грейчерч, почему вы еще здесь? - в недоумении спросила герцогиня.