- Можете быть уверены, что Барнет знает наперечет всех папистов Англии, - отозвался Боттль: - он даже гордится этим, недаром он изъездил вдоль и поперек не только Англию, но и Францию, исполняя поручения своего начальства.
- Расскажи-ка мне еще что-нибудь про эту девушку, - сказал Гель, подъезжая ближе к Антонию, - правда ли, что она - сестра того дворянина, с которым дрался сэр Валентин?
- Да, его единственная сестра и его единственная родственница. Теперь она является его наследницей и будет, вероятно, управлять сама его имениями, так как она уже достигла совершеннолетия.
- Однако она, вероятно, очень любила своего брата, если прямо с его похорон отправилась мстить сэру Валентину?
- Не думаю, чтобы они особенно любили друг друга; они никогда не ладили между собою и не могли жить не только в одном доме, но даже в одной стране: оба они вспыльчивы и страшно заносчивы, ведь именно благодаря этим качествам брат ее и имел это несчастное столкновение с моим господином. Я еще удивляюсь тому, что при его характере ему удалось до сих пор избежать подобного конца. Говорят, у него было множество дуэлей, не здесь, так как тут все его знают и остерегаются затрагивать его, а во Франции, где он долго жил; по всей вероятности, там-то он и познакомился впервые с сэром Валентином.
- А между тем, вероятно, сестра все же любила его. Вряд ли иначе она жаждала бы так мщения за смерть брата.
- Мне кажется, что в этой женщине кипит горячая кровь и она готова собственными руками сделать то, что обыкновенно поручают другим, или что вообще не стали бы делать другие. Я уверен, что в ней говорит только фамильная гордость; она считает, что позор, нанесенный ее брату, относится также к ней, так как она одной крови с ним. Эти брат с сестрой всегда были более чувствительны к оскорблениям, которые им наносил кто-нибудь третий, чем к тем оскорблениям, которые они наносили друг другу. Я, конечно, не желаю чернить кого-либо за глаза, но что касается характера и темперамента этой женщины, то, право же, я согласен с тем, что это - не женщина, а дьявол.
- Может быть, - ответил Гель, - но что касается ее наружности и ее голоса, она походит на ангела, с этим, я уверен, никто не будет спорить. Мне ужасно неприятно было, что нам пришлось оставить ее в таком ужасном положении среди дороги с ее израненными и трусливыми слугами.
- Но, по крайней мере, эта толпа на время загородит дорогу и задержит немного Рогера Барнета, - заметил Боттль.
- Да, по всей вероятности, он уже успел теперь доскакать до нее, - ответил Мерриот. - Мне бы очень хотелось посмотреть, что-то произойдет между ними.
Сказав это, Гель замолк и задумчиво ехал впереди, сопровождаемый своими тоже молчаливыми путниками.
Между тем Барнет и его люди действительно подъехали к тому месту, где находилась Анна Хезльхёрст, и между ними произошла сцена, поведшая к самому странному результату.
Слуги Анны, все, за исключением двух, юноши, защищавшего ее своим телом, и человека, державшего фонарь, были ранены и не могли уже больше сражаться или преследовать неприятеля. Положение ее было действительно невеселое, она положительно не могла прийти в себя от ярости, что враг ее ускользнул из ее рук, но в то же время была бессильна преследовать его дальше, так как ей приходилось теперь позаботиться о том, чтобы как-нибудь устроить своих слуг, из которых многие не могли почти двигаться. Как раз в эту-то минуту и подоспел ей на помощь Барнет со своими людьми.
Анна сидела на своей лошади; около нее стоял ее верный слуга, защищавший ее своим телом; кругом лежали или сидели раненые, - вот картина, которая представилась вдруг удивленным глазам Барнета, когда он подскакал к месту, где произошло побоище. Быстро оглядевшись кругом и удостоверившись, что ни сэра Валентина, ни двух спутников его нет, среди остановившихся на дороге людей, и подивившись слегка тому, что делает ночью среди большой дороги эта женщина, окруженная такой странной свитой, Барнет, остановив на минуту свою лошадь, сейчас же приступил к интересовавшему его вопросу.
- Скажите, пожалуйста, сударыня, - обратился он к Анне: - не видели ли вы одного господина в сопровождении двух слуг, только что проехавшего по этой дороге, завернули ли они по направлению к Стивенеджу, или же повернули в другую сторону?
- Вы говорите про сэра Валентина Флитвуда? - быстро спросила Анна, сразу оживившись.
- Да, про него. Позвольте нам проехать и отвечайте скорее, куда он направился.
Рогер Барнет был человек среднего роста, крепкого, здорового сложения, с широким наглым лицом, с холодными серыми глазами и короткой черной бородой; говорил он всегда быстро и отрывисто.
- Да, сэр Валентин проехал по этой дороге. Посмотрите, как он поступил с моими людьми, когда я попробовала было остановить его. Но скажите мне, кто вы сами?
- Мы - королевские гонцы, - отрывисто ответил Барнет, который снизошел до этого ответа, так как ему пришла в голову счастливая мысль при виде свежих лошадей убитых и раненых слуг Анны.
- Вы тоже преследуете сэра Валентина?
- Да, мы должны арестовать его.
- Как арестовать? За то, что он убил моего брата? Но разве ее величество уже слышала об этом?
- Я должен арестовать его за государственную измену, и если это ваши лошади, то именем короля…
Но Анна прервала его радостным возгласом:
- За государственную измену? Но ведь в таком случае как католика, его ждет верная смерть, - воскликнула она и невольно подумала, что сама судьба - на ее стороне, так как за убийство брата вряд ли правосудие нашло бы возможным покарать его. В таком случае, чтобы отомстить ему за брата, ей стоило только приложить все усилия, чтобы гонцы королевы настигли его, и тогда она будет отмщена.
- Он поехал по направлению к Стивенеджу, - сказала она: - поезжайте скорее, и я поеду с вами.
- Нет, сударыня, нас и без того много, но ваши лошади свежее моих, я возьму их и оставлю вам своих.
Он сошел с лошади и приказал своим людям сделать то же. Но потом, опустив нечаянно руку в карман, он вдруг воскликнул:
- Письма королевы, я должен доставить их вовремя, это значительно задержит меня. Сударыня, не знаете ли вы, где живут сэр Вильям Грашау и мистер Ричард Брюбай?
- Оба живут недалеко отсюда: первая дорога направо.
- В таком случае мне сейчас же надо будет ехать туда, и предоставить сэра Валентина на время самому себе. Которая из этих лошадей лучшая? Пусть один из ваших слуг проводит меня до дома этих господ.
- Но зачем вам терять время, сударь? - заметила ему Анна. - Пусть кто-нибудь из моих слуг доставит эти письма по назначению.
- Если письма поручаются мне, - гордо возразил Барнет, - то они передаются мною только в руки того, кому они назначены. Я свезу эти письма, а затем еще всегда успею захватить и изменника. С вашего позволения я возьму вот эту лошадь и эту, а также эту. Ну, живо слезайте с лошадей и переседлайте их!
- Но неужели вы не можете послать кого-нибудь в погоню за Флитвудом, пока вы сами будете отвозить эти письма? - спросила Анна, не протестуя против захвата своих лошадей (до ее лошади еще пока никто не касался).
Барнет коротко рассмеялся и сказал отрывисто:
- Мои люди едут со мной.
Может быть он не вполне доверять своим людям, может быть, он не хотел, чтобы честь поимки преступника принадлежала кому-нибудь другому, кроме него; может быть, он думал, что для предстоящей схватки понадобятся все его наличные силы, во всяком случае он видимо твердо решился не преследовать пока своей жертвы, до поры до времени.
- Но ведь вы можете совершенно упустить из виду сэра Валентина! - воскликнула Анна с нетерпением.
- Пустяки! - ответил он спокойно, - ведь троим всадникам трудно проехать так, чтобы их не заметили. Рано или поздно мы их нагоним.
Несмотря на спокойный тон его голоса, Анне все же показалось, что в душе он разделяет ее опасение.
- Его надо преследовать по горячему следу, - продолжала она, - ему надо помешать продолжать путь, его следует как-нибудь задержать, пока вы не подъедете, - горячо убеждала она.
Барнет угрюмо посмотрел на нее, как бы соглашаясь с ней и в то же время сознавая, что то, о чем она говорит, невозможно исполнить.
- У меня лучшая лошадь во всей стране, - сказала она, - я настигну его во что бы то ни стало, и если только есть какая-либо возможность, я задержу его до вашего прихода. Диксон, - проговорила она, обращаясь к слуге, который держал фонарь, - проводи этих господ до дома сэра Вильяма Грашау и мистера Брюбай, а затем отведи всех раненых домой и позаботься о том, чтобы им была оказана необходимая помощь, а Ты, Френсис, - эти слова относились к стоящему близ нее юноше, - ты поедешь со мной, так как и у тебя как раз хорошая лошадь.
- Милостивая госпожа, - нерешительно заметил Диксон, - умоляю вас, не рискуйте так своею жизнью, ведь вас могут ограбить, убить. Не ездите одни без провожатых.
- Успокойся, Диксон, и делай так, как тебе приказано. Я поеду так быстро, что сам дьявол не поймает меня, до тех пор пока не настигну этого проклятого изменника, а затем я поеду дальше с ним и его провожатыми, пока не подоспеет мне на помощь вот этот господин со своими слугами. Я даю слово, что сделаю со своей стороны все, чтобы задержать этого негодяя, я буду для него обузой, я силою и хитростью заставлю его задержаться в пути. Итак, Диксон, исполняй мое приказание, а ты, Френсис, следуй за мной. Неужели я должна быть трусихой только потому, что имела несчастье родиться женщиной и принуждена носить юбку вместо штанов? - и, говоря это, она повернула свою лошадь и понеслась по направлению к Свивенеджу, сопровождаемая своим верным пажем Френсисом.