Так и многими другими подобными способами он питал пламя, которое охватило его так, что он постепенно утратил свой румянец, силу и красоту, которая так очаровала нимфу Эхо. Однако она была рядом, и когда он воскликнул: – Увы, увы! – она ответила теми же словами. И так он весь истомился душою и умер; и когда его тень проходила стигийскую реку, он склонился с лодки, чтобы поймать свое отражение в воде.
Нимфы оплакивали его, особенно водные нимфы; и когда они били себя в грудь, Эхо тоже это делала. Они приготовили погребальный костер и похоронили бы его тело, но его нигде нельзя было найти; лишь на этом месте был найден цветок, пурпурный внутри и с белыми лепестками вокруг, который с той поры носит его имя и посвящен памяти Нарцисса.
Мильтон обращается к истории Эхо и Нарцисса в песне девушки в "Комосе". Она ищет своих братьев в лесу и поет, чтобы привлечь их внимание:
О Эхо, чья отчизна – край счастливый,
Где извивает
Свое русло Меандр ленивый,
Не видела ль ты меж ветвей,
В тени которых соловей
Тебе, незримой, душу изливает,
Двух юношей, столь царственных на вид,
Что твой Нарцисс их не затмит?
Ах, сделай милость,
Скажи, не ты ль красавцами пленилась
И прячешь их теперь,
Царица звуков, сфер эфирных дщерь?
Ответь, о нимфа, на вопрос мой честно,
И пусть твоим словам завторит свод небесный!
От редактора. Образ нимфы Эхо великий великий русский поэт А. С. Пушкин обыгрывает следующим образом в стихотворении "Рифма":
Эхо, бессонная нимфа, скиталась по брегу Пенея.
Феб, увидев ее, страстию к ней воспылал.
Нимфа плод понесла восторгов влюбленного бога;
Меж говорливых наяд, мучась, она родила
Милую дочь. Ее прияла сама Мнемозина.
Резвая дева росла в хоре богиньаонид,
Матери чуткой подобна, послушна памяти строгой,
Музам мила; на земле Рифмой зовется она.
Геро и Леандр
Леандр был прекрасным юношей, жителем Абидоса, города на азиатской стороне пролива, который разделяет Европу и Азию. На противоположном берегу, в городе Сесте, жила девушка Геро, жрица Венеры.
Леандр любил ее, и каждую ночь переплывал пролив, чтобы насладиться обществом своей госпожи, ведомый светильником, который она специально поднимала на башне. Но однажды поднялась буря, море рассвирепело; силы оставили юношу, и он утонул. Волны принесли его тело на европейский берег, где Геро узнала о его смерти, в отчаянии бросилась с башни в море, и погибла.
Историю о плавании Леандра в самом Геллеспонте веками считали за сказку, и этот подвиг казался невозможным, пока лорд Байрон не доказал его возможность, исполнив его сам. Расстояние в самом узком месте пролива – почти миля, и там постоянное течение из Мраморного моря в Эгейское.
Со времен Байрона подобный подвиг совершали и другие, но до сих пор он остается проверкой силы и мастерства в искусстве плавания, достаточных, чтобы обеспечить большую и долгую славу любому из наших читателей, кто осмелится попытаться переплыть это место. В начале второй песни поэмы "Абидосская невеста" Байрон так обращается к этой истории:
Над Геллеспонтом ветер дует,
Клубит волнами и бушует,
Как бушевал перед грозой,
Когда погиб в ночи ужасной
Тот юный, смелый и прекрасный,
Что был единственной мечтой
Сестоса девы молодой.
Бывало – только лес сгустится,
И вещий факел загорится, –
Тогда, хоть ветер и шумит,
Хоть море гневное кипит
И с пеной к берегу несется,
И небо тмится черной мглой,
И птиц морских станица вьется,
Перекликаясь пред грозой, –
Но он смотреть, внимать не хочет,
Как небо тмится – вал грохочет,
Все факел светится в очах,
Звездой любви на небесах;
Не шум грозы, но томной девы
Все слышатся ему напевы:
"Неси, волна, в полночной тьме,
Скорее милого ко мне!"
Вот старина, – и нам дивиться
Не должно ей, – быть может, вновь
Пылать сердцам велит любовь,
И эта быль возобновится.Перевод Ив. Козлова
Адмет и Алкестида
Аполлон одарил своего сына Асклепия таким мастерством во врачебном искусстве, что тот даже возвращал к жизни мертвых. Плутон был весьма этим встревожен и убедил Юпитера поразить Асклепия громом. Аполлон был возмущен убийством своего сына, но направил свою месть на невинных работников, которые сделали стрелу-молнию. Это были циклопы, чья мастерская была под горой Этна, из которой постоянно вырывались дым и пламя их печей. Аполлон послал свои стрелы в циклопов, и так этим рассердил Юпитера, что он назначил ему в наказание стать слугой смертного сроком на один год. Так вот Аполлон попал на службу к Адмету, царю Фессалии, и целых год пас его стада на зеленых берегах реки Амфрис.
На Феба некогда прогневался Зевес
И отлучил его с небес
На землю в заточенье.
Что делать? Сильному противиться нельзя.
Так Аполлон тотчас исполнил изреченье. –
В простого пастуха себя преобразя,
В мгновение с небес свое направил странство
Туда, где пенится Пенеев быстрый ток.
Смиренно платье, посошок
И несколько цветов – вот всё его убранство.
Адмету, доброму Фессалии царю,
Сей кроткий юноша услуги представляет
И скоро царскими стадами управляет.(М. Н. Муравьев)
Адмет, как и другие, добивался руки Алкестиды, дочери Пелия, который обещал ее тому, кто приедет за ней на колеснице, запряженной львами и вепрями. С помощью своего божественного пастуха Адмет выполнил это задание и был счастлив завладеть Алкестидой, но внезапно жених заболел и, когда был уже близок к смерти, Аполлон уговорил парок пощадить его при условии, что кто-нибудь согласится умереть вместо него.
Адмет, радуясь отсрочке, мало думал о выкупе и, возможно, помня заявления о приверженности, которые он часто слышал от своих поданных, вообразил, что ему легко будет найти замену. Но это было не так.
Отважные воины, которые охотно бы рисковали своими жизнями за господина в кровавом бою, отступали при мысли о смерти за него на постели больного; а старые слуги, которые принимали щедрость его дома с самого детства, не хотели заплатить жалкими остатками своих дней ради того, чтобы выказать ему свою благодарность. Люди спрашивали: "Почему этого не сделает один из его родителей? Они по законам природы не могут жить намного дольше детей, и кто, как не они, должны отозваться на зов о спасении жизни, которую они дали, от безвременной кончины?"
Но родители, хотя и страдавшие при мысли о потере сына, не откликнулись на зов. Тогда Алкестида с великодушным самопожертвованием предложила себя взамен. Адмет, очень любя жизнь, не должен был согласиться получить ее такой ценой, но не было средства. Условие, поставленное парками, было выполнено, и приговор окончателен. Алкестида заболела, тогда как Адмет поправился, и скоро все были уверены, что она не выживет.
Именно в это время ко дворцу Адмета прибыл Геракл и нашел домочадцев в большом страдании из-за предстоящей смерти верной жены и любимой госпожи. Геракл, для которого не было слишком трудных подвигов, решил попытаться спасти ее. Он залег в ожидании у двери в комнату умирающей царицы и, когда Смерть пришла за своей жертвой, он схватил ее и силой заставил оставить ее. Алкестида поправилась и была возвращена мужу.
Мильтон обращается к истории Алкестиды в своем сонете "Моей покойной жене":
Во сне моя усопшая жена
Ко мне вернулась, словно Алкестида,
Которую у смерти сын Кронида
Для мужа отнял в оны времена.
Я разглядеть не мог сквозь покрывало
Ее лицо, хоть взор духовный мой
Прочел, что, как и встарь, оно сияло
Любовью, бесконечной и немой.
Но ах! Шагнув ко мне, она пропала,
Проснулся я – и свет сменился тьмой.Перевод Ю. Корнеева
Пенелопа
Пенелопа – еще одна из героинь мифов, характер и поведение которой превосходили ее красоту. Она была дочерью Икария, спартанского царевича. Одиссей, царь Итаки, искал ее руки и завоевал ее, победив всех соперников. Когда пришло время невесте покинуть дом ее отца, Икарий, не способный вынести мысли о расставании с дочерью, пытался уговорить ее остаться с ним и не ехать с мужем в Итаку. Одиссей дал Пенелопе выбирать самой: остаться или ехать с ним. Пенелопа не ответила, но закрыла лицо вуалью. Икарий больше ее не уговаривал, но, когда она уехала, воздвигнул статую Скромности на месте, где они разлучились.
Одиссей и Пенелопа наслаждались союзом не больше года, когда он был прерван событиями, которые призвали Одиссея на Троянскую войну. Пока он отсутствовал, и было сомнительно, что он еще жив, и очень не правдоподобно, что он вообще вернется, Пенелопы домогались многочисленные женихи, от которых, казалось, можно было укрыться, только выбрав одного из них в мужья.