Правитель начинал недоумевать. Разбойник вел себя не так, как он представлял. Более того, судя по выговору и манере разговора, он не был простолюдином. Необходимо выяснить настоящее имя мальчишки по возможности не прибегая к пыткам, и проще всего это сделать, уколов его гордость. Она у него определенно имеется, пожалуй, даже в избытке: вон как головой вскидывает. Ни дать ни взять, породистый жеребчик, вот только из чьей конюшни?
- В делах должен быть порядок. Правитель обязан знать, откуда берется такая шваль как ты, - как можно более презрительным тоном произнес глава государства, дополнив слова соответствующим взглядом, и не ошибся в расчетах: пленник дернулся, будто его ударили.
- ФИлип Олкрофт.
- Что-о?
- Филип Олкрофт, это мое имя.
Правитель побледнел и поднялся на ноги. Он сверлил взглядом лицо разбойника. Тот не отводил глаз.
- Уж не хочешь ли сказать, щенок, что герцог Томас Олкрофт - твой отец?
Ив несказанно удивилась: пожалуй, никогда еще она не видела отца таким взволнованным. Происхождение пленника в данный момент ее не волновало.
- Да, он мой отец. Только очной ставки не надо устраивать. Прошло столько лет - он может меня и не узнать, а я не испытываю желания видеть его снова.
- Герцог Олкрофт уже пять лет как умер, - мрачно сказал Правитель. - Остается один способ узнать правду: снимай штаны.
Ив насторожилась.
- Зачем?
Известие о смерти отца (если герцог Олкрофт действительно приходился парню отцом), казалось, не произвело на пленника никакого впечатления.
- Уж конечно не затем, чтобы дать мне насладиться зрелищем твоего главного и единственного достоинства, - ответил Правитель не без сарказма. - Быстро, иначе я позову стражу, и их с тебя снимут!
Пленник пожал плечами и повиновался. Это казалось странным в такой ситуации, но он не спешил, не терял достоинства, движения его были даже красивы. Любуясь, Ив затаила дыхание и, наконец, увидела предмет своего вожделения обнаженным. Действительность превзошла все ее ожидания: сложен разбойник был потрясающе, а размеры его члена молва ничуть не преувеличила. Даже в спокойном состоянии он впечатлял, а стоило подумать об эрекции, так даже дух захватывало.
- Повернись ко мне правым боком, - приказал Правитель, брезгливо морщась.
- Хорошо, что не задом, у меня прям от сердца отлегло, - проворчал разбойник, поворачиваясь.
Правитель предпочел сделать вид, что не расслышал, а Ив в своем тайнике тихонько фыркнула в ладонь. Присмотревшись, она поняла, что хотел (вернее, боялся) увидеть отец. Сбоку на правом бедре пленника темнело хорошо заметное родимое пятно, по форме напоминавшее почку. При виде него Правитель заковыристо выругался и снова сел в кресло.
- Я могу одеться?
- Да.
- Вы хотели увидеть пятно? - спросил пленник, которого действительно звали Филипом, натягивая штаны.
- Я не хотел его увидеть, - последовал ответ.
Повисла долгая пауза. Правитель, рассеянно рассматривавший разбойника, с неудовольствием поймал себя на мысли, что мальчишка очень хорош собой, прямо как его собственная бестолковая дочь. Удивительно, как им с Томасом не повезло с детьми.
- Вы хорошо знаете… знали… моего отца? У него было такое же, - наконец прервал молчание пленник.
- Я не только знал твоего отца, но и был его лучшим другом, а также крестным единственного сына. И это пятно я видел много лет назад на ножке младенца, когда его окунали в крестильную купель.
- Мать твою… - вырвалось у Филипа.
- Заткнись и слушай! - тут же прервал его Правитель, быстро собравшийся с мыслями и принявший решение. - Ты мой крестник, щенок. Твой отец был великим человеком, прекрасным другом и верным соратником.
При этих словах Филип нахмурился и хотел что-то сказать, но промолчал.
- Не думал, что придется говорить такое, - продолжал Правитель, - но теперь я рад, что Томас не дожил до этого дня. Он считал: его сын мертв, лучше б так и было.
- Спасибо на добром слове, крестный. Вы можете сделать желаемое действительным хоть сейчас.
- Если ты еще раз позволишь себе раскрыть рот, пока я не закончу…
У Филипа внезапно возникло странное желание раскрыть рот и тупо воззриться на Правителя, но он счел за лучшее сдержаться. Ив почему-то представила себе то же самое и чуть не рассмеялась. Девушку радовало, что кто-то, наконец, позволил себе разговаривать с отцом в таком тоне, какого он, по ее мнению, заслуживал. Пленник начинал нравиться ей не только своей внешностью.
- Я не могу допустить казни единственного сына моего друга, к тому же приходящегося мне крестником. Не знаю, как поступил бы на моем месте твой отец, но я принимаю решение оставить тебе жизнь и дать еще один шанс, при условии, что ты пообещаешь навсегда покончить со славным разбойничьим прошлым.
- И вы мне поверите? - с мрачной иронией спросил Филип.
- Ты меня еще ни разу не обманул.
- Может, просто случая не было. Я ж преступник, шваль.
- Ты мог бы соврать насчет своего имени. И я рад, что ты вполне трезво себя оцениваешь, - хмыкнул Правитель, забавляясь норовом парня. - Это может стать началом исправления.
Снова возникло непродолжительное молчание. Ив не знала, радоваться или печалиться. Все планы летели к черту, отец налагал лапы на очень заинтересовавшего ее мужчину, хотя, с другой стороны, это давало возможность лучше его узнать, прежде чем совершать опрометчивые поступки. "Н-да, впечатление он производит, но все эти бордельные истории… Так даже удобнее: можно переспать с ним, а потом сбежать одной", - с долей цинизма подумала она.
- Так что ты решаешь? - прервал тем временем молчание Правитель. - Говоришь, тебе все равно. Попробуй начать сначала. Не сможешь - всегда успеешь попасть на виселицу.
- Мне нравится ваша прямота, крестный, - усмехнулся пленник. - Попробую. Даю вам слово: с этой минуты с преступным прошлым покончено.
- Хорошо. Но этого не достаточно. Какое-то наказание понести ты должен.
- И какое же? Прикажете высечь кнутом на площади и поставить клеймо на лоб?
- Почти угадал, - злорадно заявил Правитель. - Простоишь сутки у позорного столба и получишь десять ударов бичом.
- Небольшая плата за мои прегрешения, - сказал Филип, слегка побледнев. - А что вы скажете своим людям, которые меня схватили? И под каким именем я буду стоять у столба?
- Уж конечно не под именем твоего отца! Поймала тебя Тайная служба, они привыкли не задавать вопросов. С такими патлами лицо твое вряд ли кто-то хорошо рассмотрел, тем более, сейчас ночь, а в борделях не любят яркий свет.
- Не удивительно, что вы стали Правителем.
- Это ты о чем?
- На любой вопрос быстро находится вполне удовлетворяющий ответ.
- У тебя язык тоже неплохо подвешен. Посмотрим, есть ли при этом еще хоть что-то в голове.
- Ваш лучший друг считал, что нет.
- Своего отца вообще не поминай, а то я могу и передумать!
Филип помрачнел еще больше и опустил голову. Правитель встал, приблизился к пленнику и обошел вокруг, внимательно разглядывая. Потом остановился перед ним, и, схватив за волосы, заставил посмотреть себе в лицо. Они довольно долго глядели друг на друга, молодой человек не отводил глаз. Правитель, рассмотрев все, что хотел, оттолкнул голову крестника.
- На отца не похож, разве что осанка та же.
- В детстве мне говорили: я пошел в мать.
- Наверное, так и есть, герцогиню я знал плохо, - Правитель слегка задумался, вспоминая. - Дочь тоже не имеет со мной ничего общего, - вполголоса пробормотал он.
При упоминании о дочери на лице Филипа опять появилась так раздражавшая его крестного улыбка.
- А вы познакомите меня с ней? Говорят, она очень красива…
- Ну и наглец! - Правитель не удержался от недоброго смешка. - Даже если забыть, кто ты есть, какой отец станет знакомить тебя с дочерью, увидев, что у тебя в штанах? И вообще, с этого дня женщины для тебя не существуют, в особенности моя дочь.
Улыбка Филипа, совершенно очаровавшая Ив, тут же испарилась.
- Да пошутил я насчет знакомства. Мне принцессы и даром не надо, - буркнул бывший разбойник. - И что еще за условие насчет женщин? Это не по мне.
- А это я пошутил, - заявил довольный Правитель. - Поживешь в воздержании пару-тройку месяцев, там посмотрим. Сам подумай: если хоть одна женщина во дворце увидит твой инструмент, сразу пойдут разговоры. Тут и не самые сообразительные смогут связать исчезновение Жеребца с твоим появлением при дворе. Это мне не нужно, да и тебе, полагаю, тоже.
- Я не собираюсь портить ваших придворных дам и служанок, но в бордель-то почему нельзя сходить? - упорствовал Филип.
- Потому что я хочу подержать тебя несколько месяцев под домашним арестом. Думаю, меня можно понять. Да и воздержанию полезно начать учиться. Неужели тебе не приходилось обходиться без женщины? - с издевкой поинтересовался Правитель.
- Приходилось как-то около месяца, больше пробовать не хочу, - вполне серьезно ответил крестник.
- А надо. Самоудовлетворением заниматься я не запрещаю.
- С моим размером это сложно.
- Ничего, как-нибудь выйдешь из положения. Ну, а не нравится - дорога на виселицу открыта. Подумай: теперь ты попадешь туда не столько за преступные делишки, сколько из-за нежелания держать штаны застегнутыми. Удовольствие того стоит?
Филип помрачнел еще больше и промолчал.
- Я расцениваю молчание как согласие на все мои условия, - проговорил после небольшой паузы Правитель.
- Да.
- Отлично, - усмехнулся тот.