Воины Кайана вложили стрелы в луки. Телохранитель Роксаны Волк вынырнул из тени с кривым скифским мечом в руке и встал между принцессой и дверью.
- Занять позиции! - приказал Кайан.
- Откройте, или Оксиарт умрет!
Взгляды Кайана и Роксаны встретились, и она увидела в его глазах нерешительность. Оксиарт не приказывал лучникам Кайана стрелять в греков, но распорядился убить женщин, если понадобится спасти их от бесчестия. Теперь, когда наступил критический момент, Роксана стала сомневаться, сможет ли Кайан принять правильное решение.
- Опустите оружие, - приказала она. - Я здесь командую. - Волк напрягся, и Роксана прикоснулась к его волосатой руке. - Иди и спрячься в пещерах, - сказала она. - Быстро!
Волк оскалил зубы. Его глаза сверкали боевым задором, он издал глухой рык.
- Уходи, мой друг, - повторила она. Если бы Волк остался с ней, то стал бы первым, чья кровь прольется на каменные плиты. - Ты понадобишься мне позже.
Какое-то мгновение на лице Волка читалось недоумение, но затем он быстро метнулся в сторону старой части дворца - оттуда темные проходы вели в горные пещеры.
Стараясь скрыть сковывающий ее тело ужас, Роксана кивнула Кайану. Он не повторил ее приказ, и она сама дала знак солдатам.
- Я - ваш командир. Бросьте на пол оружие. Если вы вступите в бой, - она посмотрела на испуганных женщин, - все они умрут вместе с вами.
- Делайте то, что она говорит, - произнес, наконец Кайан.
Роксана кивнула.
- Те, кто хочет последовать за Волком в подземелья, может сейчас отправиться туда, и это не будет считаться бесчестьем.
Никто из мужчин не сдвинулся с места, даже юный Сеид, испуганные глаза которого стали большими, как обеденные тарелки. Один за другим воины положили на пол свои тугие луки, сделанные из рогов. Роксана подошла к двери и открыла ее.
Внутрь вошли человек сорок греческих воинов в тяжелых доспехах, вооруженные короткими мечами и дротиками. Какое-то мгновение, растянувшееся на целую вечность, женщины, дети и солдаты молча смотрели друг на друга. Единственным звуком, раздававшимся в помещении, было сопение одного из младенцев. Высокомерно державшийся командир, явно высокого чина, вышел вперед. Был ли это Александр? Роксана так не думала. Волосы грека были светло-каштановыми, а вовсе не цвета соломы. Он был выше среднего роста, с надменным выражением лица. - Кто из вас, шлюхи, дочь Оксиарта? - спросил он на ломаном персидском языке.
Кайан бросился вперед, но два македонца преградили ему дорогу, приставив клинки к горлу. Митра вскрикнула, а Роксана, гордо вскинув подбородок, обратилась к предводителю греков.
- Я - принцесса Роксана. А кто ты такой? Для меня совершенно очевидно, что ты учился манерам где-нибудь в сточной канаве.
- Придержи язык, ты, сука, пока не лишилась его! - крикнул ей один из солдат.
- Как бесстрашны вы, греки, перед беззащитными женщинами! - сказала Роксана. - Дайте мне меч, и мы поговорим на равных.
Командир прищурил глаза.
- Я - Гефестион. Следуй за мной. И не вздумай применить один из своих персидских трюков, иначе мои люди используют Оксиарта в качестве мишени для стрельбы.
- Нет! - Кайан освободился от своих стражей, но один из греков ударил его по голове рукоятью меча.
Кайан качнулся вперед и рухнул на пол. Прежде чем Гефестион подтолкнул Роксану к двери, она успела увидеть, что с волос Кайана стекают капли крови.
- Где мой отец?
- Молчи! - рявкнул Гефестион.
Роксана посмотрела на Сорайю.
- Присмотри за Кайаном, если сможешь, - крикнула она на согдианском языке, - пока я не поговорю с этим македонским пастухом.
Она последовала за Гефестионом во внутренний двор, игнорируя солдат, шедших за ней следом. Группы вооруженных греков сновали уже повсюду, они открывали хранилища и опустошали их.
- Если Оксиарт рассчитывает, используя тебя, добиться благосклонности Александра, то он будет разочарован, - заявил Гефестион. - Хотя ты вовсе не приземистая темнокожая дикарка, как утверждал Александр, поспорив со мной на два золотых дарика, он отдаст тебя мне, если я его попрошу. Что ты на это скажешь, девка?
Она отстранилась от него.
- Выпроси меня у своего хозяина, ты, македонская свинья, и я кастрирую тебя, как только ты заснешь.
Гефестион выругался, но Роксана не обратила на это никакого внимания. Она увидела отца. Рядом с ним стоял светловолосый мужчина. Она протиснулась сквозь толпу и бросилась к ногам Оксиарта.
- Как ты, государь?
Незнакомец повернулся и улыбнулся ей; в этот момент его лицо осветил единственный луч солнца, пробившийся сквозь густую пелену облаков. Он сжал ее руку железной хваткой и помог встать.
- Госпожа Роксана, я полагаю?
К ее удивлению, глаза грека оказались почти на одном уровне с ее глазами. Он был выше ее всего на три пальца. Золотистые локоны, обрамлявшие его лицо, были влажными и казались мягкими, как у девушки. Роксана резко вдохнула, ошеломленная безупречными чертами его лица, которые больше подобали богу, чем человеку. У него был высокий лоб, квадратный подбородок, прямой нос и большие умные глаза поразительного серо-голубого цвета, напоминающие влажные опалы. Она отвела взгляд и уставилась на пыльные сандалии на его крепких ногах.
Хотя Александр не был высоким, он был мужчиной крепкого телосложения, настоящим воителем, а его мускулистое тело было испещрено шрамами многих сражений. Его обнаженная грудь была безволосой, плечи - широкими, живот - плоским, а талия - тонкой. Бедра были обернуты львиной шкурой, а на голове красовался убор из скальпа льва с зубами и гривой. Больше на нем ничего не было, не считая тяжелого перстня на левой руке.
- Не бойся, - сказал он.
Она снова поймала его взгляд и прочитала в его глазах восхищение. Такое дружеское отношение вызвало у нее болезненное ощущение.
- Я - принцесса Роксана. Почему я должна бояться варвара, подобного тебе? - Взгляд отца призывал к благоразумию, но ее запас терпения уже иссяк. - А ты, мой господин, - продолжила она на греческом, - очевидно, не кто иной, как царь Македонии Александр.
Он рассмеялся.
- Мы в восторге от того, что ты, госпожа, так хорошо владеешь нашим языком. Я приятно удивлен.
Не отпуская ее руку, он развернулся и повел ее через двор, мимо палат и коридоров, в великолепный зал приемов. Ее отец, Гефестион и человек десять военачальников поспешили следом за ними.
Александр остановился возле мраморной скамьи и жестом предложил ей присесть.
- Твой народ надолго задержал меня здесь, - сказал он. - Таких прекрасных воинов не сыскать во всей Персии. Но… - Он перешел с греческого на бактрийский, подбирая слова для тонкой похвалы. - Твоя красота известна всем, о ней уже слагают легенды. Говорят, что ясная звездочка Роксана - прекраснейшая из женщин всего мира.
- Отец учил меня остерегаться греков. Те, кто приходят с мечом в руке и с медом на устах, вдвойне опасны. Странно, государь, что ты так быстро изменил свое мнение. Разве не бился ты об заклад с Гефестионом, что я похожа на ослицу?
Александр снова засмеялся, затем встал и скрестил на груди жилистые руки.
- Мне нравится твое остроумие и нравишься ты сама, маленькая звездочка. - Да, это именно так. Я восхищен твоими медно-золотистыми волосами… почти цвета пламени. Это совершенно необычно для персиянки.
- Я вовсе не персиянка.
- Александр! - вмешался Гефестион. - Не стоит…
- А почему бы и нет? - Александр величественно взмахнул рукой, указывая на своих товарищей. - Разве все вы не твердили мне месяцами, что для меня наступило время подумать о наследнике империи?
- От македонской женщины знатного рода, - вставил Гефестион.
Александр покачал головой.
- Ты совсем лишен воображения. Безусловно, принцесса царской крови полностью удовлетворяет…
- Рожденная в самых глубоких пещерах подземного мира! - съязвила Роксана.
- Дочь моя, - увещевал ее Оксиарт, - не говори глупости.
- Да, именно так! - воскликнул Александр. - Что на это скажешь ты, принц Оксиарт? Согласен ли ты на такой почетный брак?
- Разумеется, - ответил отец Роксаны.
- Лучше мне броситься вниз с самой высокой башни и стать пищей для стервятников! - в отчаянии выкрикнула она.
- Имея такую силу духа, - продолжил Александр, - она подарит мне сыновей для…
- Ты сошел с ума! - запротестовал Гефестион. - Я не желаю принимать в этом участия.
- И я тоже, - согласилась с ним Роксана.
- Ты будешь делать то, что я скажу, - запальчиво заявил Оксиарт. - Прими…
- Принять что? - перебила его дочь. - То, что я должна отдаться этому македонскому пастуху, который сжег наши города и опустошил наши земли?
Пощечина Оксиарта заставила ее замолчать. Никогда прежде отец не поднимал на нее руку.
- Ты - наследница этого царства, - сказал он, - и у тебя есть долг перед своим народом.
- Потребуй от меня чего-либо другого, но я не могу…
Отец снова поднял руку, но Александр встал между ними.
- Подожди. Дай ей время, чтобы свыкнуться с этой мыслью.
Грек отвел Оксиарта в сторону и поговорил с ним несколько минут, а Роксана старалась сдержать слезы ярости и отчаяния. Возвратившись, отец взял ее за руку и отвел в маленькую комнату без окон, расположенную за залом приемов.
- Возьми себя в руки, - потребовал он. - И прекрати вести себя, как испорченный дурным воспитанием ребенок.
- Что же ты наделал? Продал меня, чтобы спасти свою жизнь?
Его лицо побелело.
- Мое сердце болит от того, что ты так думаешь. - Мука в его глазах заставила ее содрогнуться.