Татьяна (слева) и Софья (справа) Юревич. Фото 1950-х гг. Из архива Т. А. Юревич
Мама всю жизнь, после госпиталя, работала детским врачом. Но когда я пожелала стать врачом, то она была категорически против и настояла на своем! И я пошла учиться на инженера-электрика в Политехнический институт. В этом решении тоже сказалась память об отце. Хотя я его не помнила (да и как могла помнить: его не стало, когда мне был всего год!), его присутствие ощущалось незримо. Хотя бы потому, что отцовские трансформаторы служили мне детскими игрушками. Может быть, это тоже подтолкнуло меня к дальнейшему жизненному пути...
Анкета, фото и письмо А. Юревича
В той комнате, что мама с отцом сняли в доме на Забайкальской улице, неподалеку от госпиталя, мы с мамой прожили до 1966 года. Дом пошел под снос, и мы получили квартиру на Гражданке. Долгие годы мама была тем человеком, вокруг которого собирались бывшие сотрудники госпиталя. Очень часто встречи проходили у нас в квартире на Гражданке.
Почему так прочно сохранялось "госпитальное братство" и в дальнейшей, уже мирной жизни? Наверное, потому, что находясь в течение двух с половиной военных лет по 24 часа в сутки среди людских стонов, крови и боли, им так не хватало тепла, не только физического, но и душевного, в отношениях друг с другом. Они все стали как родные.
Удостоверение А. Юревича, выданное ему в 1941 г. за подписью военврача Лифшица и старшего политрука Казакова. Из архива Т.А. Юревич
А. Юревич. Фото 1942-1943 гг. Из архива Т.А. Юревич
Мамы не стало в 1994 году, а сегодня уже нет в живых практически никого, кто работал в том госпитале на проспекте Энгельса. И до сих пор у меня хранятся бесценные реликвии, связанные с ним, – хирургические ножницы, пузырек из-под йода, графин для воды. А еще – рисунок новгородских башен Кремля, выполненный гуашью и подаренный в 1941 году маме раненым в госпитале. Кем именно, она не запомнила, и не удивительно, ведь через ее руки прошли тысячи раненых. Скорее всего, это был новгородец. Да и неважно, на каких дорогах войны они встретились, а важно то, что этот листочек с видом родного города был самым дорогим для них обоих. При взгляде на этот рисунок даже человеку, никогда не бывавшему в Новгороде, становится как-то тепло и уютно...
Будни госпиталя № 64. Фото 1943 г. Из архива Т.А. Юревич
Хранится в домашнем архиве и смертельный осколок той войны, отнявший у меня отца, – тоже лежит как страшная реликвия. Его вынули при операции в августе 1943 года, когда отец со своей машиной подорвался на мине. Наверное, рано или поздно все это станет музейными экспонатами".
Дом, где жила семья Юревичей (сначала числился по Костромскому проспекту, № 51, потом № 41, потом стал № 9 по Забайкальской улице). Фото 1964 г. Из архива Т.А. Юревич
Военный парад на проспекте Энгельса. 9 мая 1965 г. Из архива Т.А. Юревич
Сегодня кроме школьного завода "Максим" в старом здании на углу проспекта Энгельса и улицы Рашетова расположены торговые и коммерческие заведения. В нынешней Удельной не так много построек, переживших войну. Каждая из них несет частицу исторической памяти. И потому было бы, пожалуй, очень важно отметить здание бывшей школы мемориальной доской, напоминающей об удельнинской истории блокадной поры.
* * *
Объектом стратегической важности являлся в те годы парк Сосновка. Когда началась война, здесь разместились воинские части. Были вырыты многочисленные траншеи, окопы и котлованы – их следы сохранились по сию пору. И в наши дни на территории Сосновского парка иногда находят боеприпасы военного времени.
На территории нынешнего мототрека находился специальный питомник, куда в начале войны, когда объявили "всеобщую собачью мобилизацию", ленинградцы отдавали своих четвероногих друзей. Здесь собак учили премудростям связного дела.
В самом Сосновском лесопарке осенью 1941 года появился фронтовой аэродром. Это было связано с тем, что после того как Ленинград попал в осаду, все крупные военные аэродромы оказались у противника, и Ленинграду срочно требовались новые аэродромы для базирования военной авиации. Поэтому за короткое время служба аэродромного строительства ВВС Ленинградского фронта за сентябрь-ноябрь построила 16 новых аэродромов, из них 12 в пригородной зоне Ленинграда и 4 на Волховском фронте.
Фронтовой аэродром в Сосновке строили инженерно-строительный батальон и отряд "стройармейцев", состоявший из мобилизованных девушек. Посреди соснового леса расчистили площадку, разровняли и утрамбовали землю для взлетно-посадочной полосы. По окраинам полосы в лесу построили укрытия для самолетов, землянки для летнего состава и склады горючего и боеприпасов.
Строился аэродром с сентября по декабрь 1941 года, а уже в первые дни 1942 года на него садились большие грузовые самолеты с продовольствием для населения и фронта.
"Ухоженного красивого соснового лесопарка тогда еще не было, – вспоминает Лидия Павловна Анисимова. – Напротив Ольгинского водоема было широкое летное поле, там стояли самолеты. По одну сторону, в лесопарке, стояли танки, по другую сторону находились всевозможные службы, обеспечивающие обслуживание самолетов и аэродрома, а в нашем и близлежащих домах располагались летчики. Мы, дети, очень радовались вот такому окружению, боготворили их, но и летчики нас тоже баловали, зная, как нам тяжело живется. Они поддерживали нас какими-то необыкновенными лакомствами. Только спустя некоторое время мы узнали, что это были пайки тех летчиков, которые не вернулись с задания. Но мы не понимали всей трагической сути подарков: мы были просто дети".
В разное время, в 1942-1944 годах, на аэродроме в Сосновке базировались 44-й бомбардировочный авиаполк (с 22.11.1942 – 34-й гвардейский), 159-й истребительный, 44-й истребительный (с 7.03.1942 – 11-й гвардейский), 26-й истребительный и 13-й отдельный разведывательный авиаполк, 22-я отдельная авиаэскадрилья связи, 6-й транспортный авиаотряд. С этого аэродрома вылетали на Большую землю руководители обороны города – А.А. Жданов, А.А. Кузнецов и др.
Обеспечение всех служб аэродрома в Сосновке занимался 38-й батальон аэродромного обслуживания (БАО). Он был сформирован в первые дни войны на Карельском перешейке вблизи советско-финской границы в местечке Элисенваара, северо-западнее Кексгольма (Приозерска). Из-за обстрелов аэродром пришлось срочно эвакуировать. Все боеприпасы, завезенные на аэродром Элисенваара, были вывезены сначала в Кексгольм, а затем в район аэродрома
Саккола (Громово). Здесь 38-й БАО уже представлял собой целую боевую часть с техникой и вооружением. Он насчитывал более 150 различных специальных бортовых (грузовых) автомашин и около 500 человек личного состава. В сентябре 1941 года батальон прибыл на вновь выстроенный аэродром в районе деревни Ковалево, южнее Всеволожска (аэродром "Смольная"), а затем в Сосновку.
По воспоминаниям, здесь была раскорчевана почва, укатан грунт и засеян (очевидно, уже весной 1942 года) быстрорастущей травой тимофеевкой для уменьшения пыли при взлете и посадке самолетов. Все самое трудное время 38-м БАО командовал майор, а затем подполковник А.Л. Горбоносов, комиссаром являлся И.Т. Воробьев.
Аэродром в Сосновке действовал в сложнейших условиях фронтового аэродрома и не раз подвергался налетам самолетов противника и артиллерийским обстрелам. Хотя полоса соснового леса хорошо прикрывала аэродром, другой природный фактор способствовал демаскировке объекта: в сухую погоду при взлете и посадке самолетов поднимались огромные облака пыли и песка. Кстати, взлетно-посадочные полосы аэродромов в Сосновке и на Гражданке прекрасно видны и на немецкой аэрофотосъемке 1942 года.