Стоит упомянуть о том, что национальный мемориал, впоследствии построенный в городе Вашингтоне в честь Джорджа Вашингтона, имеет форму огромного обелиска в египетском стиле и что на его восточном входе изображен древнеегипетский символ солнечного диска. Утверждалось, что во время церемонии посвящения видный масон прочитал речь, в которой после восхваления масонских добродетелей прозвучали следующие странные слова: "Их умы просвещены божественной любовью, их сердца лучатся открытием чистой любви, а их души - как души древнеегипетских почитателей Осириса - лелеют надежду на бессмертие".
Впоследствии мы убедимся, что многие символы, связанные с церемониями основания Капитолия и мемориала Вашингтона, связаны с символикой "звезды Исиды", т. е. Сириуса, а пока очевидно, что по еще не вполне ясным причинам церемонии, празднества и городские монументы, связанные с "братскими" революциями во Франции и Северной Америке, насыщены масонскими идеями и символикой и - что еще более загадочно и увлекательно - древнеегипетскими образами и концепциями.
ЧАСТЬ I
ТАЙНАЯ ВЕРА
ГЛАВА 2
ЗАТЕРЯННЫЙ МИР
В главе 1 мы попытались показать, что наряду с многими другими силами и течениями, стоявшими за французской революцией, в ней принимали участие мощные религиозные и духовные энергии. Эти энергии нашли внешнее проявление в агрессивной кампании дехристианизации, когда великие соборы, включая знаменитый Нотр-Дам в Париже, превращались в храмы, посвященные Высшему Существу. По всей стране древнеегипетские и другие "языческие" образы заменяли христианские символы, особенно символ креста, и люди даже поклонялись древнеегипетским божествам, таким, как богиня Исида. Таким образом, французский Конвент в 1794 году вовсе не имел в виду христианского бога или христианское представление о загробной жизни, когда постановил, что "французский народ признает существование Высшего Существа и бессмертие души".
Какими бы странными и поразительными ни были эти события, происходившие в конце XVIII века, уже не впервые на земле, которую мы теперь называем Францией, укоренилась религия, глубоко чуждая христианству, обнаруживающая признаки влияния Древнего Египта и глубоко заинтересованная участью человеческой души. Более чем за 600 лет до революции, в XII веке, такая альтернативная религия сформировалась в Прочнее и Лангедоке. Она возникла как будто из ниоткуда и глубоко укоренилась в сердцах и умах большой части населения. Ее влияние также ощущалось в соседних районах Восточной Испании и Северной Италии, а также в небольших общинах, разбросанных по территории Европы вплоть до Бельгии, Северной Франции и Германии.
Окситания в XIII веке.
Эта религия, столь быстро и успешно вытеснившая римскую католическую церковь в регионах, близких к престолу ее собственной власти, называлась… христианством.
Так или иначе, ее последователи называли себя "добрыми христианами", но церковь называла их еретиками с того момента, как они впервые попали в сферу ее внимания. Их современники в XII, XIII и XIV веках часто называли их "манихеями" (в честь манихейства, древней дуалистической ереси, предположительно уничтоженной в Европе за сотни лет до этого). Их знали и под разными другими названиями, из которых наиболее часто встречались "альбигойцы" (в честь Альби, одного из главных городов Лангедока) и "катары" (от греческого слова katharos, означающего "чистый").
Эти катары (название, которым мы будем пользоваться в дальнейшем) почитали Иисуса Христа ничуть не меньше, чем католики. Именно поэтому они называли себя "добрыми христианами". Но место, которое он занимал в их религии, было совершенно иным. Для католиков Христос был "Словом, которое стало плотью и жило среди нас", катары же почитали Христа как создание чистого духа - эманацию "Бога Добра" в виде призрака или проекции. Они категорически отрицали Его материальное воплощение как Сына Божьего, рожденного в человеческом теле, чтобы "жить среди нас". Кроме того, они отвергали католическое учение о Христе, распятом во искупление наших грехов. "Как Он мог быть распят, - спрашивали они, - если с самого начала не имел физического существования?" В результате катары отвергали святость и религиозное значение креста, центрального духовного символа христианства. Для них он был низменным орудием пытки, с помощью которого римская церковь совратила миллионы людей, заставив их почитать ложного идола.
Такая перелицовка самых священных символов, доктрин и догм христианства была особенностью катаров, приводившей в ярость католическую церковь и неоднократно бросавшей ей вызов в Средние века.
Источник проблем заключался в том, что в отличие от единого всемогущего и всеблагого христианского Бога катары верили в параллельное существование двух божеств: Бога Добра и Бога Зла. Каждый обладал могуществом лишь в своих собственных владениях и был почти бессилен в царстве другого. Владение Бога Добра было полностью духовным, неосязаемым, нематериальным и наполненным светом. Именно оттуда происходили человеческие души - создания Бога Добра. Владением Бога Зла была сама Земля, материальный мир и любая физическая жизнь - инфернальное место мук и наказаний, наполненное тьмой и несправедливостью. По представлению катаров, именно Бог Зла, создатель и правитель материального мира, изготовил тела (но не души) людей из "грязи и воды". И этому Злому Богу, по словам катарских проповедников, поклонялась римская католическая церковь.
Иными словами, папа римский был не слугой Бога Добра, а представителем дьявола на Земле. Цель католической церкви заключалась не в направлении наших душ в духовное светоносное царство после смерти, а в обманном вовлечении - через круговорот воплощений в человеческом облике - в преисподнюю материального мира. Лишь жизнь, наполненная самоотречением и достигающая кульминации в особом гнозисе или вдохновенном знании, достигаемом при инициации в высшую ступень катарской веры, могла спасти людей.
Это было революционное учение для Европы XII века… и крайне опасное.