Недавно получившая официальный статус католическая церковь с главными епархиями в Риме, Александрии, Антиохии и Константинополе в то время поигрывала мускулами и в определенном смысле очерчивала собственные рамки через гонение еретических вероучений. Заручившись поддержкой государства в 312 году, церковь почти немедленно приобрела ярко выраженный авторитарный и буквалистский характер (буквалистский в смысле самого буквального толкования Писаний). Это неизбежно сделало вольнодумство и творческую анархию христианских гностиков, которым ранее дозволялось сосуществовать с буквалистами, мишенью для охотников за ересями. В 390 году мессалиане были внесены в расширяющийся список запрещенных сект, который, как мы убедимся, уже включал несколько других, гораздо более давних групп христианских гностиков.
Мани - посланец Света
Учение и философия другой секты тоже играют важную роль в этой головоломке. Известная как секта манихеев в честь ее основателя Мани, она была моложе некоторых гностических движений в христианстве, но не менее чем на 100 лет старше мессалиан. Она тоже подвергалась суровым гонениям со стороны церкви в качестве "ереси", а не языческой религии. Однако среди ученых ведутся дебаты о том, являлось ли манихейство христианским вероучением в подлинном смысле этого слова. Безусловно, оно было значительно менее "христианским", чем религия богомилов и катаров, которую, как мы могли убедиться, тоже нельзя с полным правом назвать "христианством". По сути дела, это было совершенно иное вероучение, хотя и основанное на тех же текстах и персонажах Нового Завета.
Возможно, путаница возникает потому, что Мани иногда называли "апостолом Христа" (впоследствии один из титулов павликианских didaskoloi), и поскольку из сохранившихся писем между общинами манихеев в Северной Африке явствует, что они сами считали себя христианами. Общепризнанным является и тот факт, что в манихействе можно обнаружить несколько центральных принципов христианства, включая концепцию "искупительного смысла вещей".
С другой стороны, многое в манихействе выглядит явно не христианским. Для начала, это была абсолютно дуалистическая религия того же толка, что и вероучения катаров и богомилов. Она рассматривала человечество, бесконечно возобновляемое в силках воспроизводства, как творение Бога Зла - идея, безусловно отвергаемая христианством. Кроме того, манихейцы не пользовались или почти не пользовались текстами Нового Завета. Они поклонялись Солнцу и Луне как "сосудам Света" и в этом были совершенно не схожи с катарами и богомилами. Известно, что Мани, иногда называвший себя "апостолом Христа", также часто пользовался более широким определением "апостол Божий". Это означало, что он был эмиссаром или посланником и рассматривал себя как преемника Христа в ряду самых ранних, нехристианских апостолов.
Очевидно, что церковь усматривала в этом опасную ересь. Манихейство признавало Христа, но явно принижало уникальность его миссии, ставя его наравне с основателями хорошо известных языческих религий. Одно из сохранившихся суждений Мани по этому вопросу в его "Книге для царя Шапура" (около 250 года н. э.) не оставляет сомнений по этому поводу:
"От одной эпохи к другой апостолы Божьи неустанно несли людям мудрость и труды духа. Так, в одну эпоху мудрость пришла в землю Индии через апостола, которым был Будда; в другую эпоху она пришла в землю Персии через Зороастра; в третью эпоху она пришла в земли Запада через Иисуса. В эту последнюю эпоху откровение и жребий пророчества снизошли на меня, Мани, апостола истинного Бога в земле Вавилонской".
В этом фрагменте Будда, Зороастр, Иисус и Мани даны как примеры, а не окончательный перечень апостолов Божьих. В другом сохранившемся фрагменте текста Мани называет еще двух "посланцев": греческого философа Платона (427–347 гг. до н. э.) и греческого бога Гермеса. Во времена Мани Гермес, с которым мы еще встретимся в части II, обычно приравнивался к Тоту, древнеегипетскому богу мудрости.
Встреча с двойником
Несмотря на обширные гонения на манихеев, предпринятые при разных режимах и в разные исторические периоды за сотни лет, некоторые подробности биографии Мани и его притязаний на священную миссию дошли до нас из вполне доступных источников.
Он родился примерно в 216 году н. э. в деревне Мардину к югу от города Ктесифон в окрестностях Вавилона - примерно в 32 км к юго-востоку от Багдада в современном Ираке. Во времена Мани Ктесифон, где находилась "зимняя столица" царя, был важным центром Персидской империи, обладавшим огромным богатством и политической властью. Он выполнял эту функцию при парфянской династии, которая правила в империи с 247 года до н. э. по 224 год н. э. (когда Мани было около восьми лет), и приобрел еще большее значение во времена империи Сасанидов (224–642 гг. н. э.), которая пришла на смену парфянской династии.
Династия Сасанидов имела четко выраженный национальный характер. Первый ее царь, Ардашир I (224–241 гг. н. э.), сразу же учредил древнеперсидское учение зороастризма в качестве официальной религии Персидской империи и наделил ее жрецов (магов) огромными полномочиями. Поскольку Мани в то время жил в окрестностях Ктесифона, мы можем быть уверены, что он был хорошо знаком с зороастризмом, хотя предание о том, что он сам некоторое время являлся "магом", вряд ли соответствует действительности. Зороастризм находился на культурном перекрестке Древнего мира, и такой молодой человек, как Мани, глубоко интересовавшийся духовными вопросами, должен был испытать влияние целого ряда других систем вероучений, включая вавилонскую астрологию, иудаизм, индийский буддизм и греческую философию.
Утверждается, что Мани воспитывался в малоизвестной секте христиан-иудеев, которые называли себя елхасаитянами. Некоторые ученые считают их гностиками и связывают с ессеями из Кумрата. Они были мистиками и визионерами со строгим кодексом благочестия и многочисленными ритуалами, против которых восставал Мани. Но благодаря им он познакомился с учениями христианских гностиков, оказавшими жизненно важное влияние на его мировоззрение. Хотя впоследствии эти учения подвергались преследованию как ересь, в первой половине III века они все еще имели свободное хождение и оказали существенное воздействие на формирование собственного вероучения Мани, имевшего явно гностический характер.
Секретные тексты, существовавшие в секте елхасаитян или в его собственной семье, тоже могли сыграть свою роль. В этом отношении интересно, что в некоторых повествованиях Мани называют приемным сыном пожилой вдовы. После своей смерти она оставила ему драгоценное наследство в виде четырех священных книг, из которых, по предположению критиков, он почерпнул многие учения, которые впоследствии приписал себе.