Я отрицательно покачала головой. Ты пристально взглянул на меня; я всегда выпивала бокал-другой перед сном, а этот вечер был особенно напряженным. Но вино развязало бы мне язык. А я все еще не чувствовала в себе сил открыть рот. Мы уже переживали подобную ситуацию, а я так и не избавилась от дурных предчувствий; я точно знала, что повторять ее не следовало. То есть мы не могли бесконечно крутиться в столь разных параллельных вселенных без того, чтобы в конце концов не оказаться в совершенно разных местах уже в самом земном, самом буквальном смысле слова.
Мой отказ от бокала вина ты воспринял как враждебность, как вызов устоявшемуся распределению ролей: я была семейным любителем алкоголя, ты довольствовался пивом.
- Неблагоразумно было извиняться перед Пагорски после слушаний, - начал ты после мстительного глотка пива. - Это может сыграть на руку защите, если дело закончится судом.
- Дело не закончится судом, - сказала я. - Мы не станем выдвигать обвинения.
- Ну, я сам предпочел бы не подвергать Кевина такому испытанию. Однако, если школьный совет разрешит этой извращенке преподавать...
- Так больше не может продолжаться. - Даже я не была вполне уверена, что имела в виду, хотя чувство было очень сильным. Ты ждал моих пояснений. - Дело зашло слишком далеко.
- Ева, что зашло слишком далеко? Не тяни, говори.
Я облизала губы.
- Раньше это по большей части касалось нас. Моя стена, оклеенная картами. А потом разные мелочи... вроде расчесанной экземы. Однако теперь все серьезнее: глаз Селии, карьера учительницы. Я не могу смотреть на это иначе. Даже ради тебя.
- Если карьера этой дамочки под угрозой, ей некого винить, кроме самой себя.
- Я думаю, мы должны послать его в пансион. Какой-нибудь старомодный пансион со строгими правилами. Никогда не представляла, что скажу это, но, может, даже в военное училище.
- Что? Наш сын подвергся сексуальному насилию, а ты хочешь наказать его учебным лагерем? Господи Иисусе! Если бы какой-нибудь подонок приставал к Селии, ты бросилась бы в полицейский участок заполнять заявление! Ты названивала бы в "Нью-Йорк таймс" и в десяток групп поддержки жертв насилия. Тебе и в голову бы не пришла какая-то школа в Аннаполисе; ты никогда не отпустила бы Селию от своей юбки!
- Потому что, если бы Селия сказала, что к ней кто-то приставал, то в реальности положение было бы гораздо более угрожающим. Селия скорее позволит какому-нибудь грязному уроду годами трогать ее, чем станет навлекать неприятности на милого человека.
- Понимаю! Типичные двойные стандарты. Когда лапают девочку, это ужасно: спрячьте подонка за решетку. Но когда женщина соблазняет мальчика, о боже, как ему повезло, это его первый опыт, держу пари, он чертовски наслаждался! Ну, только то, что мальчик реагирует - чисто физический рефлекс, - вовсе не значит, что он не подвергся унизительному насилию!
Я прижала указательный палец ко лбу.
- Пусть мне повезло в бизнесе, но я никогда не считала себя очень умной. Истоки ума Кевина следует искать в другом месте. Ты должен по меньшей мере допустить возможность того, что это садистское обвинение - ложь.
- Только потому, что Ленни Пуг все наврал...
- Ленни не наврал, он просто не выучил свою роль. Он ленив и, похоже, паршивый актер. Однако Кевин отлично вымуштровал остальных мальчиков.
- Чушь собачья!
- Он не должен был называть ее "некрасивой". - Я содрогнулась от воспоминаний. - Он повернул нож в ране.
- Какая-то нимфоманка соблазняет нашего сына, а ты думаешь только...
- Он сделал одну ошибку, ты не заметил? Он сказал, что она заперла дверь. Потом он заявил, что "выбежал" после того, как она сделала с ним то, что хотела. Видишь ли, те двери не запираются изнутри. Я проверила.
- Большое дело! Она не буквально заперла дверь! Он очевидно чувствовал себя в ловушке. И уж если на то пошло, зачем Кевину понадобилось сочинять эту историю?
Я пожала плечами:
- На этот вопрос я ответить не могу. Но все сходится.
- С чем?
- Со злобным и опасным маленьким мальчиком.
Ты пристально посмотрел на меня:
- Ну, я не могу понять, кого ты пытаешься оскорбить - меня или его, или это какое-то неосознанное самобичевание.
- Сегодняшняя "охота на ведьм" была слишком мучительной. Можем исключить самобичевание.
- Ведьмы - миф. Педофилы реальны, как грех. С первого взгляда на ту психопатку можно сказать, что она нестабильна.
- Она типична. Она хочет, чтобы ученики ее любили. Она завоевывает их расположение, нарушая правила, выбирая пикантные пьесы и употребляя на уроке неприличное слово. Может, ей даже нравится, что они таращатся на нее немного, но не такой же ценой. И нет ничего незаконного в трогательности.
- Он же не сказал, как Ленни Пуг, что она раздвинула ноги и упрашивала его, не так ли? Нет. Ее просто немного занесло. И она перешла границу. Он даже не снимал брюки. Я могу представить, что произошло. Это-то меня и убедило. Он не мог придумать ту часть о "через джинсы".
- Интересно, - сказала я. - Именно это убедило меня в его лжи.
- Не понял.
- Через джинсы. Это была рассчитанная достоверность. Правдоподобие было тщательно разработано.
- Давай проясним. Ты не веришь его истории, потому что она слишком правдоподобна.
- Вот именно, - спокойно согласилась я. - Он может быть злым и коварным, но его учительница английского не ошиблась: он чертовски умен.
- Неужели у тебя создалось впечатление, что ему нравилось давать показания?
- Конечно нет. Он гений.
И тогда это произошло. Ты упал на стул напротив меня. Ты достиг последней черты не только потому, что я считала Кевина беспринципным подлецом, а не непонятым святым, и ты не мог разубедить меня. Все было гораздо хуже. Масштабнее. Твои щеки обвисли, как вскоре я увижу у твоего отца, когда он поднялся по лестнице из подвала. Как будто все твои черты были искусственно подтянуты гвоздями, которые вдруг одновременно отскочили. В тот момент ты словно сравнялся возрастом со своим отцом.
Франклин, я никогда не представляла, сколько энергии ты тратишь на поддержание фантазии о нашей счастливой семье с мелкими проблемами, кои только делают жизнь интереснее. Может быть, в каждой семье имеется человек, чья работа - фабриковать эту привлекательную упаковку. Как бы то ни было, ты неожиданно подал в отставку. Мы неоднократно заводили подобный разговор с той укоренившейся преданностью, которая каждое лето приводит другие супружеские пары в один и тот же дом отдыха. Однако в какой-то момент такие пары, должно быть, оглядывают до боли знакомый коттедж и признаются друг другу: "На следующий год мы обязательно испробуем что-нибудь другое".
Ты закрыл глаза и прижал пальцы к векам.
- Я думал, мы продержимся, пока дети не уедут из дома, - мрачно произнес ты. - Я даже думал, что если мы протянули так долго, то может быть... Но еще десять лет и так много дней. Я смирился бы с годами, Ева, не с днями.
Никогда еще я не жалела о том, что родила нашего сына, так сильно и так осознанно. В тот момент я могла бы даже отказаться от Селии, чье отсутствие бездетная женщина за пятьдесят не восприняла бы со слишком глубокой печалью. С раннего возраста только одного я хотела так же страстно, как вырваться из Расина, Висконсин: хорошего мужчину, который любил бы меня и оставался мне верным. Все остальное было дополнением, бонусом, как призовые мили тому, кто часто летает. Я смогла бы прожить без детей. Я не могла жить без тебя.
Однако придется. Я сама создала Другую Женщину, которая в моем случае оказалась мальчиком. Я видела подобную домашнюю измену в других семьях, и странно, что не заметила ее в нашей. Брайан и Луиза развелись десятью годами ранее (здоровая семья оказалась для Брайана пресноватой: на вечеринке в честь пятнадцатилетия свадьбы разбилась банка с маринованными орехами, и его застали трахающимся с любовницей в кладовке). Конечно, разлука с двумя белокурыми дочками огорчила Брайана гораздо больше, чем развод с Луизой. Любовь и к супруге, и к ребенку не должна создавать проблем, но почему-то некоторые мужчины выбирают. Как хорошие управленцы взаимного фонда минимизируют риск ради увеличения доходности, они вынимают все, что когда-то инвестировали в своих жен, и вкладывают в детей. Почему? Дети кажутся безопаснее, потому что нуждаются в тебе? Потому что ты никогда не смог бы стать их бывшим отцом, как я могла стать твоей бывшей женой? Ты никогда до конца не доверял мне, Франклин. Я слишком много летала в наши первые годы, и как-то не замечалось, что я всегда покупала обратный билет.
У меня закружилась голова.
- Что ты собираешься делать?
- Продержаться до конца учебного года, если получится. Летом все решим... По крайней мере, с опекой проблем не будет, не так ли? - угрюмо добавил ты. - Думаю, тебе все ясно.
Конечно, тогда мы никак не могли подумать, что и Селия останется с тобой.
- Значит?.. - Я не хотела бить на жалость. - Ты все решил.
- Ева, нечего решать, - вяло сказал ты. - Это уже случилось.