* * *
Ты потеряешь его рано или поздно, Нэлза. Нэрган тебя предупреждал.
Я не могу. Я не хочу.
У тебя нет выбора. Ты неподходящая для него компания.
До сих пор подходила.
Он слишком хорош для тебя. Он красив и молод. У него вся жизнь впереди.
Я не могу его потерять. Он мне нужен на "Авроре".
Очнись. Вы уже нарушили субординацию. Вам нельзя работать вместе.
Он мне нужен.
Ты без него прекрасно справлялась.
С ним… лучше. Спокойнее. Теплее. Я ни с кем себя не чувствовала так, как с ним. Разве что с Джартом, да и то иногда.
Тебе это не нужно. Привязанность, ответственность, слабость. Лучше быть одной. Меньше разочарований. Меньше проблем.
Он спас мою "Аврору". И мою чертову жизнь! Он ни разу меня не подвел. Он… чудо. Мой синеглазый ангел-хранитель. Не представляю "Аврору" без него. И Джарту я обещала…
"Обещай мне, что ты не пошлешь мальчика к черту только потому, что тебе страшно вылезать из своей раковины", – сказал он тогда. Будто чувствовал, шельма, пророк хренов.
Господи, да что с ней такое? Никогда не была трусихой. И в разговоре не терялась. Надо просто вправить парню мозги. И все будет по-прежнему. Немного откровенности, доверия, душевного тепла… и все можно будет поправить.
Теперь я ему обязана. А долги надо платить.
Она подняла голову с приборной панели. Все это время она невидящими глазами пялилась на фигурку ангелочка, будто парящего над индикаторами приборов. Всего двенадцать часов двадцать три минуты с момента последнего выхода из гипера, а столько уже произошло.
Нэлза крутанулась в кресле к дверям рубки и обнаружила, что смотрит на господина Ариэля Доминика, прислонившегося к косяку.
– Прости, Нэлл. Я не могу уйти. Позволь мне остаться. Мы просто сделаем вид, что ничего не было.
– Откуда взялась эта "Нэлл"? – спросила она. Удобный повод оттянуть время и собраться с мыслями.
Он грустно улыбнулся.
– Само сорвалось. Я всегда тебя так называл, мысленно. Ну, знаешь, как домашнее прозвище, которое больше никто не знает. Не меняй тему. Что с тобой случилось? Раньше ты не стеснялась говорить о сексе.
– Тогда мой второй пилот не признавался мне в любви, – ляпнула она, не задумываясь. – Такое, знаешь ли, не каждый день бывает.
– Уставом Братства пилотов не запрещено, насколько мне известно. И когда ты принимала меня в команду и зачитывала правила, я тоже ничего такого не слышал.
– Да мне бы и в голову не пришло! Нэрган мне говорил, но я не поверила. Черт, Ариэль, где вообще твои мозги? Такое впечатление, что ты лишился ума, да еще и зрения вдобавок. Ты что, думаешь, шрамы – это прыщи, которые сходят после того, как потрахаешься? Или что я лягушка, которая после поцелуя превратится в принцессу?
– Ты – это ты, – он пожал плечами. – Я просто не замечаю твоих шрамов. Мне было в сто раз проще привыкнуть к ним, чем к тому, что ты сквернословишь на каждом шагу.
– Ну, ладно-ладно, хорошо-хорошо, это мне понятно, любовь ослепляет и всякое такое, на возраст мой тебе тоже, видимо, наплевать. Но я-то не могу тебя воспринимать, как любовника, – нервно выпалила Нэлза.
– Ты сама не замечаешь, как ты смотришь на меня. Как прикасаешься.
– Физиология, Ариэль, ничего больше. Гормоны-феромоны. Ты привлекательный парень, этого у тебя не отнять.
– А теперь расскажи, что тебе не нужен секс, что ты и думать о нем забыла, что тебя не интересуют мужчины. Давай, скажи это.
Нэлза глубоко вздохнула, скривилась и процедила:
– Ну ладно, допустим. Иногда я на тебя смотрю. Но смотреть – одно, а постель – совсем другое.
– Недостоин? – он склонил голову и неприятно усмехнулся. – Брезгуешь шлюхой? Бывшим рабом?
– По-моему, ты мазохист. С таким удовольствием именуешь себя шлюхой. Уволь меня от этого. Я сама была шлюхой. Профессия не из худших, детка.
Она сама не понимала, как могла признаться – так легко, свободно, без всякого внутреннего сопротивления. Она никогда, никому не рассказывала о своем прошлом.
Ариэль только хмыкнул. Ни малейшего удивления не отобразилось на его лице.
– Скажи мне что-нибудь, чего я не знаю.
– Откуда тебе знать, второй пилот, кем я была, пока не стала Нэлзой Торн?
– А откуда тебе, честной контрабандистке, знать, что такое "угорь", "синяя трава", "бизаррианский контракт", "эндимион", "лолита", "шираз", "вено", "золотая стрела", "Афинская лига"? И почему ты ненавидишь проституцию и рабство? И почему ты лучше всего знаешь литературу Бизарры и ее колоний?
Нэлза внимательно посмотрела на него, сдвинула брови, побарабанила пальцами по ручке кресла.
– Я слишком много болтаю, – сказала она наконец.
– Вовсе нет. Просто я умею слушать и делать выводы.
– И много ты успел сделать этих самых выводов? – спросила она не без ехидства.
Он слегка смутился.
– Ну… не так много, конечно. Но я тебя все равно знаю лучше, чем кто-либо другой.
– Ты ничего обо мне не знаешь. Деточка, вся твоя любовь – это глупые фантазии обо мне, ни на чем не основанные.
– Иди к черту, Нэлл! – взорвался он, задетый ее откровенно пренебрежительным тоном. – Ты даже не понимаешь, что последние два года проводила время только со мной, и говорила только со мной… и смотрела только на меня! И когда я… Когда я хочу расставить все по местам, ты с видом целомудренной ханжи даешь мне от ворот поворот!
– Сам иди к черту, пилот! – завопила она, вскакивая с кресла, мигом забыв все свои благие намерения. – Я не собираюсь с тобой трахаться, хоть сто раз меня ханжой обзови! Ну, давай, можешь опять сбежать и хлопнуть дверью, тебе это не поможет! Я, черт возьми, не благотворительная организация помощи малолетним проституткам! – и тут же захлопнула рот, сообразив, что она только что сказала.
Гнев угас в приливе стыда и сожаления. Нэлза судорожно переплела пальцы и сказала, опуская голову:
– Извини.
– Да ладно, чего там, – ядовито произнес он. – Я уже в курсе, как ты относишься к проституткам. Твое прошлое дела не меняет.
– Ты ничего не понимаешь, Ариэль, – выдавила Нэлза. – Ты…
– Да, я не понимаю! Потому что не умею читать мысли, а ты ничего не объясняешь. Ты вообще меня ни в грош не ставишь. Пока я молча делаю свою работу, все нормально. Но когда доходит до нормальных человеческих отношений… – Ариэль, не закончив, отвернулся.
Она беззвучно выругалась. Разговор опять заходил в тупик. Положение казалось безвыходным.
– Послушай, дело не в тебе. Я не хочу тебя обижать. Просто эти самые нормальные отношения – они не для меня, вот и все.
– Предпочитаешь никому не доверять и ни в ком не нуждаться?
– Типа того.
– И я для тебя вообще ничего не значу?
– Зачем ты задаешь дурацкие вопросы? – сказала она с досадой.
– Хочу получить дурацкий ответ, – буркнул он. – Что-нибудь вроде: "Да, второй пилот, вы мне нравитесь, и я ценю ваше общество".
Нэлза подошла ближе, склонила голову и примиряюще улыбнулась.
– Ариэль, давай просто все забудем, – сказала она, постаравшись придать своему тону максимум убедительности. – Мне нравится с тобой работать, и я не хочу, чтобы мы поссорились, как пара идиотов, у которых сдали нервы после драки.
Он молчал, и сердце ее замерло. Она подошла еще ближе, ловя его взгляд. Лицо его было странно отрешенным, как будто он вообще не слушал. Как оказалось, так и было; он думал не о примирении, а совершенно о другом, потому что вдруг произнес с кривой улыбкой, решительно и отчаянно:
– Нэлл. Я тебя сейчас поцелую. Потом ты можешь меня убить, но только потом, ладно? – и, не дожидаясь ответа, наклонился к ней и прижался к ее губам.
Рот у него был теплый и нежный. Ну, не слишком уж нежный – нормальные мужские губы. Поцелуй вышел довольно неловким и торопливым. Сознание Нэлзы бесстрастно регистрировало все эти детали, пока она сама пыталась прийти в себя под бурей нахлынувших ощущений. Для начала, ее убийственные рефлексы полностью отключились. Если бы он только посмел ее облапать, она не колеблясь пустила бы в ход кулаки. Но он только коснулся ее губ своими, не пытаясь прижаться, обнять. И касание было приятным, нежным. Немного даже волнующим. Она машинально закрыла глаза и прислонилась к стене. Стоять было почему-то тяжело, ноги подгибались, и дыхание перехватывало. Она чуть-чуть раскрыла рот, чтобы вздохнуть, и язык его коснулся внутренней стороны губ… это было уже слишком, как ожог или удар тока.
Она вскрикнула и отшатнулась, машинально прижав пальцы ко рту. Посмотрела в замешательстве на Ариэля. Он ответил ей взглядом жарким и жадным, неровно дыша, пылая румянцем. Бедный мальчик был до крайности возбужден. Нэлза нервно хихикнула.
– Я… я уже забыла, как это. Сто лет не целовалась.
Он вздохнул с явным облегчением, но ничего не сказал.
– Держи язык и руки при себе, второй пилот, – сказала она и сама его поцеловала.
Как натура практичная, она легко справилась со своим замешательством, как только поняла, чего ей в действительности хочется. Целовать его было не только приятно, это казалось вдобавок чем-то правильным и нужным. Чем-то естественным.
Но когда он, тихонько застонав в ее рот, обхватил ее талию, Нэлза ударила его по рукам и высвободилась. Ее затрясло.
– Н-нет, – сказала она, стуча зубами. – Ничего не выйдет, Ари. Я не могу. Я никогда не смогу, вот дьявол!