Слезинка скатилась по её щеке. Она дрожала, но не отводила от него глаз.
- Мой отец умер от сердечного приступа. Меня не было рядом, меня вообще не было в
стране. Но если бы я имел всего один крохотный шанс спасти его - я бы отдал свою
жизнь. Не задумываясь, я бы отдал ангелам всё, что бы они не попросили за его жизнь.
Моя мать умерла от рака уже около десяти лет назад, а я каждый день говорю Богу, что он
мог забрать у меня всё, деньги, здоровье, всё, но только не мать. Только не моих
родителей. Ну, да, что ты можешь знать о родителях? О любви в семье? Есть ли в тебе хоть
что-то человечное?
Девушка не могла говорить, только слёзы текли по щекам.
- Да, он монстр. Он забрал у тебя самое дорогое, что может быть у женщины. Но Макс
болен, у него явные проблемы с головой. Этого не видит только слепой. Его болезнь
совсем не означает непременное прощение, но можно его понять. А ты убила Джека
осознанно. Считай, взяла нож и перерезала ему горло.
- Нет, - замотала головой. - Нет.
- Да! - Алексей взял её за руки и поднял их к лицу. - Видишь на них кровь? Этими
ухоженными руками ты свернула старику шею!
- Я не делала этого, - заплакала Ирина.
- Хватит, прошу тебя! Я знаю, что сказали врачи. Время сыграло против него. Если бы
помощь была оказана вовремя, всё могло обойтись. Но помощь сидела рядом и скалилась, говоря про себя с дочкой, да? Говорила ей, что теперь она отомщена? Скажи, меня ты тоже
можешь убить? Мне бояться спать рядом? Бояться поворачиваться к тебе спиной?
- Что ты говоришь такое… Нет!
- Уйди. Не хочу видеть тебя.
- Лёш…
- Вон! - проорал он, отталкивая её от себя.
Ирина выбежала из кабинета и закрылась в своей комнате. Села в угол и заплакала. Как же
больно. Господи, как больно!
Так она и просидела до позднего вечера. В окно уже смотрела луна, отбрасывая зловещую
тень. Лёша больше не показывался, а боль душила всё сильней. Накапав себе двойную
дозу успокоительного, она сняла одежду, да так и уснула. Сон пришёл быстро, благодаря
лекарству, но спокойствия в нём не было.
Чёрные тучи густой ватой заполонили небо, закрывая собой солнце. На мир опустилась
тьма. Тёмные духи сновали из стороны в сторону, смеясь уродливыми ртами. Их лица
прорезали резкие линии, а глаза светились белым светом. Руки с ужасными когтями
тянулись к ней, но не доставали. Они издавали такие жуткие, пронзительные крики, что
хотелось закрыть уши. Неожиданно в центре этого безумия показался Джек. Бледный, похожий на духов. Его рот растянулся в мерзкой улыбке, а губы прошептали: - Убийца!
Раздался детский плач, и девушка подскочила на кровати. Голова сейчас отправлялась в
космос и не выдерживала нагрузки. Уши разрывало от воспоминания об этих криках. Она
закрыла их руками и начала раскачиваться. Плач ребенка преследовал её часто во снах, но
Лёша тогда был рядом. Он успокаивал. Сейчас не было никого. Только кровь и она, месть
и её мертвая душа.
- Почему ты плачешь? - закричала она. - Я отомстила за тебя! - Слёзы прорвали
плотину и затопили подушку, в которую она уткнулась лицом. - Я же из-за тебя запачкала
руки кровью, - прошептала девушка. - Из-за тебя… - Её сотрясали безудержные
рыдания.
Она убила человека. Живого человека. Отомстила за мёртвую дочь, которая никогда и не
жила. Мир рушился, придавливая её колоннами. Время текло сейчас назад, возвращая её в
день смерти Джека. Во всем был виноват этот ублюдок! Он наплел своему отцу, что это
она убила малышку. Всхлипы стали громче, а удушье - сильнее, дыхание постоянно
прерывалось, чтобы дать ей секунду-другую для успокоения. Лёша бил её сегодня в самое
больное - в её одиночество. Да, не было у неё никогда семьи, и не будет! Так ещё этот
гнусный подонок отобрал и дочь. Ирина дрожащими руками дотянулась до бутылька с
успокоительным и вылила половину в стакан с несколькими каплями воды. Плевать.
Уснуть бы, забыться навсегда, и никогда не проснуться…
- Здравствуй, отец. Вот и закончилось всё, - тихо сказал Макс и провел рукой по
надгробию. Его рука дрожала. - Вчера… мне не хватило сил остаться и поговорить с
тобой. И сейчас сил нет…
Мужчина замолчал. Его мало волновали набегающие тучи, предвещающие грозу. Дождь
вот-вот пойдет, но ему всё равно. Ветер больше не доставлял дискомфорта. Сердце
навсегда замерзло.
- Я совсем недавно обрел отца и… потерял. Никому и никогда я не говорил о своей
любви. Но я люблю тебя. Ты ведь слышишь? Знаю, слышишь. - Его взгляд блуждал по
надписям на плите. Дата смерти… Так быстро всё это произошло… - Вот и сейчас
маленький мальчик пришёл к твоей могиле, сказать, как ему больно и тяжело. Прости, что
я появился в твоей жизни. Прости, что забрал у тебя жизнь. Я убил её ребенка, она убила
тебя. Прости меня… - голос сорвался, и Макс снова замолчал. - И спасибо тебе за всё, отец. Кем бы я был без тебя? Может, загремел бы в тюрьму по молодости и сдох там?
Почему же Бог спас ублюдка?
Повисло молчание. Он пытался собраться с мыслями, что было чертовски тяжело сделать.
Да бл*ть! Как же так?! Его отец лежал сейчас под землей мертвый! Неправда… Неправда!
Он хотел кричать, бить надгробие, доказывая всем и, в первую очередь, себе, что отец жив.
Не мог же он умереть сейчас, когда Макс понял, что значит "любить". Не могло же всё так
закончиться…
- Я бы убил её за тебя. Но не могу. Я слабак, да? Прежний Макс похоронил бы её с тобой
вместе, но я не могу. - Обхватил голову руками, не справляясь с эмоциями. - Я не могу, черт возьми! Я… люблю её, отец. И я убил… я… убил… своего малыша. Она не говорит
прямо, кто отец, но это очевидно - я. Господи, какой-то сумасшедший круговорот крови и
мести в природе. Мы с ней больны, так? Идеальная пара. Она - идеальная пара для
монстра.
Снова пауза. Его рвало от бушующих эмоций, еще мгновение, и он сорвётся. Покалечит
сам себя, сделает непоправимую глупость. Пора было брать себя в руки.
- Не знаю, смогу ли я с этим справиться. Сейчас некому меня поддержать. Стефан тоже
сходит с ума. Мы снова с ним остались блуждающими в темноте душами. Мы оба можем
сорваться, и это будет конец всему, что ты так долго и упорно строил. Я буду стараться. Я
стану лучше. Клянусь, отец… - Скупая мужская слеза скатилась по щеке, и Макс встал.
- Прости, отец… И я люблю тебя.
Он ушёл, оставляя за собой горький шлейф горечи. Горечь эта повисла в воздухе, а всё
пространство было пропитано его раскаянием и сожалением. Боль звенела в натянутых
струнах тишины. Монстр плакал. Монстру было больно. Монстр устал быть монстром…
Глава 10.
Тишина. Она давала столько возможностей, столько шансов подумать, решить, взвесить, вынести приговор. Или просто утопить печаль в безмолвии. Молекулы времени беззвучно
кружили вокруг двух мужчин. Один из них, тот, который был всегда сильным и
трезвомыслящим, сейчас убивал не проходящую печаль на дне бутылки. Он больше не
был тем человеком. Он умер…
- Как теперь жить? - задал вопрос в пустоту, слыша в ответ тишину. В последнее время
он любил с ней разговаривать. Она всегда выслушает, помолчит в ответ, но на душе станет
легче. Иногда ответы и не нужны были. - Хватит молчать, твою мать! Как?!
- Хватит пить, Стефан, - спокойно сказал Макс и повернулся к брату. - Соберись, черт
возьми!
- Что?! - Стефан разозлился. - Что с тобой, братишка? Сегодня девять дней, как умер
наш отец! Тебе все равно, да? Эта сука оказалась дороже?
- Заткнись, Стеф. Я устал пить и плакать. Джек умер. От того, что ты будешь напиваться
и стонать, ничего не изменится.
- Как ты можешь… Господи, да он заменил мне и мать, и отца! Понимаешь? И он не
Джек, он твой отец!
Стефан опрокинул ещё одну рюмку и замер. Ещё мгновение, и он точно заплачет.
Невозможно быть сильным всё время. Неподъёмный груз давил на плечи, в душе -выжженное поле. Ходи и топчи сожжённую траву, едкие солнечные лучи выжгли глаза. Он
ослеп. Все, что было в его жизни раньше, превратилось в пыль, призраки прежних
событий витали вокруг него, нашептывая свои отвратительные молитвы в уши.
Макс резко отодвинул стул и сел напротив брата. Поставил перед ним рюмку.
- Наливай! И не смей думать, что Джек сделал для меня меньшее. Понял? Не смей!
- Тебе всё равно. Ты весь день сегодня молчал, ни слова не произнес, будто тебе плевать.
Всё из-за этой взбесившейся твари! Член победил, да? Ты отдал жизнь нашего отца этой
дряни!
Макс ударил Стефана, так, что тот упал со стула. Брат рассмеялся. Он уже ничего не
соображал.
- Теперь будешь бить меня? Бей! - Накинулся на Макса, и они покатились по полу.
Макс не сопротивлялся, позволяя брату выместить злость. Потому что был виноват.
Каждый удар был заслуженным. Пелена с глаз спала, и Стефан остановился.
- Боже… Что со мной происходит? - Закрыл лицо руками. - Прости, Макс.
- Всё нормально.
Максу было, что сказать. Но не хватало смелости… Пока не хватало.
- Открывай новую бутылку, - сказал он и сел за стол. Ссадины не болели. Болела душа.