За все те годы, что она и Антонио работали на нас, Бонита никогда не рылась в моих вещах. Кто предупредил ее о таблетках? Никто не знал о моем тайнике.
- Их назначил врач, - сказала я.
- Что? Врачи уже несколько месяцев как перестали вам их назначать. - Она постучала ногтем по баночке. - Я же вижу здесь дату. Вы их прячете для… вы знаете! Ах, querita! Миллионы монашек молятся за вас, но и они не отмолят, если вы наложите на себя руки!
- Епископанцы не попадают в ад. Нас отправляют в кантри-клуб.
- Значит, вы признаете. Вы собирались себя убить!
- Я хранила эти таблетки на случай мигрени.
- Мигрени? Ох, не лгите мне. Моя дочь мне лгала. Я должна была разглядеть все признаки. И должна была сделать это для моей дочери. - Бонита скрылась в ванной.
Я побежала за ней, но ноги у меня заплетались, пришлось хвататься за мебель. Услышав шум воды в унитазе, я снова крикнула:
- Мне их назначил врач!
Но было поздно. Я успела увидеть только стульчак и то, как моя смертельная доза уплывает в водовороте в Тихий океан. Бонита захлопнула крышку и развернулась ко мне.
- Я знаю, что вы можете купить еще, - мрачно сказала она. - Эти наркоторговцы разъезжают тут на "мерседесах", называют себя "друзьями" и предлагают таблетки в красивых упаковках, но они еще хуже уличных дилеров. Если вы с ними свяжетесь, мы с Антонио тут же уволимся. Мы уйдем.
- Вы не можете меня бросить! - всхлипнула я.
Она схватила меня за плечи и обняла.
- Мы не хотим бросать вас, querita. Но я не хочу однажды зайти в комнату и увидеть, что вы умерли от таблеток!
- Я просто хотела… прекратить боль.
- Я знаю, знаю. Ш-ш-ш. - Она помогла мне добраться до кровати, убрала книги и держала меня за руку, пока я устраивалась под одеялом.
- Но что мне делать с моей жизнью? - простонала я. - Я умею только служить украшением, и больше ничего. Я стала бояться всего и всех, кроме тебя и Антонио. Кто тебе подсказал искать таблетки в моей комнате?
- Я вам не скажу.
- Никто не знал. Никто.
- Кто-то мог догадаться. Друг, у которого тоже бывали мрачные мысли. Тот, кто знает, что значит отчаянье. Нельзя винить друзей за то, что они о вас беспокоятся.
Дельта? Но нет, она была самой радостной и спокойной душой во Вселенной. Нет, она никогда не думала о самоубийстве. Томас? Милый незнакомец, заботливый дедушка, который посылал мне фотографии закатов и цветов, витражных окон дома бабушки Нэтти? Томас, который говорил мне по телефону: Раньше я думал, что плохие вещи случаются только с другими людьми. Но это не так.
В его жизни была трагедия. Он знал, что такое отчаянье. Возможно, он знал меня лучше, чем я думала.
Томас.
ТОМАС
Мой новый мобильный ожил в пять утра и выдернул меня из кошмара. Я задыхался в туче пыли, смотрел на руки, покрытые пеплом и застывающей кровью. И снова смотрел, как падают башни. Не в силах пошевелиться.
- Джон? - спросил я, поднося трубку к уху. - Что случилось?
К тому времени я уже стоял, голый, возле кровати. Енот и два опоссума выскочили из хижины, оставив на полу разворошенное мусорное ведро и пустые жестянки из-под тушенки. Жестянки блестели в холодном лунном свете.
- Томас? - спросил голос Кэти. - Это был ты, так ведь? Это ты вечером звонил моей домоправительнице. Ты сказал ей, что таблетки нужно искать в моей спальне. Ты понял, что я собираюсь покончить с собой.
Я резко вздохнул и провел ладонью по лицу.
- Судя по твоему голосу, я был прав. У тебя были таблетки. И ты собралась их принять. Верно?
- Прописанные врачом. Все совершенно легально. Ты не имел права пугать моих людей.
- Да? Смерть - это смерть, и не важно, от врача таблетки или от парня на углу.
- У меня нет суицидальных наклонностей.
- Еще как есть.
- Ты психолог?
- Нет, но я знаю, как хочется порой сдаться, плюнуть на все и умереть.
- Даже если и так, прости, но это не твое дело.
- Мое.
- Ты посылал мне фотографии, ты говорил со мной по телефону. Я благодарна тебе за дружбу, но ты не знаешь меня по-настоящему.
- Я знаю, что ты собиралась принять эти таблетки. Так что можешь признать это.
- Не собираюсь я ничего признавать. Да какое тебе до этого дело? У тебя есть свои скрытые мотивы? Чего ты от меня хочешь?
Всего. И ничего. Больше, чем я могу сказать. Упростим задачу.
- Хорошо. Если ты правда веришь, что меня интересует только выгода, подведем итог. Я хочу купить дом твоей бабушки.
Ошеломленная тишина.
- Дом моей… Ты хочешь сказать, что три месяца подбирался ко мне только для того, чтобы я продала тебе ферму?
- Нет, этоты хочешь это сказать. Но раз уж мы подняли эту тему, тыдолжна продать ферму. Почему нет? Тебе же наплевать на нее, ты не хочешь тут жить. Ты и твой отец бросили этот дом.
- Это неправда. Папа нанял человека поддерживать там порядок. О доме хорошо заботились. Папа мне говорил. А когда он умер, его бизнес-менеджер заверял меня, что дом в хорошем состоянии.
- Значит, он лгал.
- Мой отецне лжец.
- В данном случае, боюсь, именно лжец. Слушай, тебе же не нужен дом? Отлично. Продай его мне. Я куплю его, восстановлю, буду им дорожить.
- Понятно. Значит, это правда. Ты был добр со мной, только чтобы подобраться к дому.
- Нет, ничего тебе не понятно, Кэти. Приезжай сюда, я тебе покажу. Вот тогда ты поймешь и увидишь.
- Я не могу… - Ее голос сорвался. - Я бы с удовольствием, но я не могу приехать. Ты не знаешь моих проблем.
- Знаю. Я знаю, каково это - каждую ночь закрывать глаза и бояться, что тут же увидишь и почувствуешь то, о чем мечтаешь забыть. Я знаю, каково каждый день удивляться, что есть еще силы переставлять ноги. И нет простого способа со всем этим справиться. Но ты не трусиха. Я знаю, что нет. Любой, кто может стиснуть зубы и шутить, пока медсестры обдирают ткань до живого мяса… ты очень сильная, Кэти.
- Откуда ты… ты никогда не звонил во время… - Я услышал, как она ахнула. - Так это ты звонил тогда мне в больницу! Не Геральд. Ты.
- Дельта отчаянно пыталась к тебе пробиться. Я помог. Но я не собирался тебя обманывать, просто так получилось.
- Ты.
- Да, я. И после того, что тогда услышал, я понял: в тебе достаточно сил, чтобы выжить. Не смей сдаваться сейчас.
- После всего, что я сегодня узнала, как я могу доверять твоим словам?
- Тебе небезразлично бабушкино наследство?
- Да. Что бы ты ни думал. Я люблю ее дом, воспоминания о ней, свободу, которая там меня ждала… Я люблю это место.
- Тогда поверь вот чему. Если ты убьешь себя, я сожгу ее дом дотла. Ясно? Если ты умрешь, все, что ты любишь, - и все, что она оставила для твоей любви, - тоже умрет. Клянусь тебе. Если только так тебя можно заставить сосредоточиться на жизни.
Я услышал, как она резко вздыхает.
- Ты еще более сумасшедший, чем я.
- Годы практики.
- Все, что я думала о тебе, оказалось неправдой. Ты социопат. И поджигатель.
- Тебе не нужно верить в меня или мне. Я в тебя верю. Останься в живых, приезжай в гости, докажи, что ты права.
Она повесила трубку.
Я посмотрел на себя. Что ж, я хотя бы не позволил ей принять таблетки. Я спас ее жизнь, по крайней мере сегодня. И вместе с победой заработал лучший стояк в моей жизни.