ТОМАС
Пасхальные каникулы были неофициальным началом весеннего туристического сезона в горах. Кафе превратилось в сумасшедший дом. Чудные ароматы поднимались над кастрюлями на огромной плите. Горшочки с овощными запеканками, картофельное пюре со сливками, мясные рулеты, вареная кукуруза, салаты с турнепсом и беконом, и это все даже не начало списка.
- Господь восставал из мертвых не для того, чтобы все эти люди тащились сюда с палатками! - крикнула нам Клео, хватая полные тарелки и унося их в зал.
Дельта, жарившая капусту, улыбалась.
- Господь понимает, как важны единение с природой и моя чудесная еда.
Когда я притащил полный поднос грязных тарелок и начал сгружать их в раковину, вошел Пайк. Он забросил шерифский стетсон на полку с чистыми кастрюлями и начал помогать Джебу и Беке укладывать контейнеры с персиковыми пирогами в большую картонную коробку. Кто-то из нового гольф-клуба в Тартлвилле собирался на пасхальный пикник. Кто знает, может, Господь воскрес ради восемнадцатой лунки?
- Техасский холдем ровно в девять вечера у меня в кабинете, - объявил Пайк нашей покерной банде. - Прилагаются шоколадные пасхальные кролики в несметных количествах.
"Кабинет" Пайка на самом деле был старым строительным трейлером. Главными его чертами был стол для покера, старый холодильник "Кока-кола", битком набитый пивом, и деревянное заднее крыльцо, где гости могли плевать, курить и беззастенчиво мужественно мочиться на горку хвороста. Иными словами, все было идеально.
- Сколько денег я выиграл у тебя на прошлой неделе? - спросил я.
Пайк хрюкнул.
- Двести пятнадцать тысяч долларов и пятьдесят два цента. Примешь еще одну долговую расписку?
- Нет, но хочу двух шоколадных кроликов. Вперед.
- Кто-нибудь, включите телевизор, - скомандовала Дельта, вынимая из духовки противень с бисквитами. - Сегодня "Энтертейнмент Тунайт". Иногда они говорят, как там дела у Кэти. Она не смотрит это шоу. Я сказала, что передам ей, если они ляпнут какую-то глупость.
- А что, в этих ток-шоу бывает что-нибудь кроме глупостей? - вмешался Джеб, и мать бросила в него бисквитом. Он поймал "снаряд" в воздухе и забился в угол, чтобы съесть без проблем. Бисквиты в кафе Дельты не выбрасывались, даже если ими бросались. На ланч и в обед Дельта подавала их со свежим маслом и медом. На завтрак - со сливочной подливкой. Подливкой, в которую добавлялись кусочки острых сарделек. Если Бог существует, эти блюда должны быть включены в меню рая. Соевые сардельки для кошерных ангелов и веганов.
- Томас, грязные столы не станут ждать, когда ты очнешься от похмелья, - сказала Дельта, глядя, как я методично переставляю тарелки в раковине. - Давай шевелись.
- Мне не доплачивают за психологическое давление. Мне, если честно, вообще тут не платят.
- Ты получаешь бесплатную еду и общество людей, которые любят тебя таким, какой ты есть. Вот ваша плата, мистер. - Она протянула мне бисквит.
Темнокожая рука выхватила бисквит у меня из-под носа.
- О, спасибо вам, мисс Дельта, - сказал Энтони, курьер UPS, который только что просочился через черный ход. - Благодарю, белый парень.
- На тебе форма. Разве не против правил есть мои бисквиты в рабочую смену?
- Полчаса назад я отвез последнюю посылку в Тартлвилль. И теперь отправлюсь домой, как только Дельта упакует мне мой заказ. Я пообещал жене поужинать в кафе.
- Можешь приехать сыграть с нами в покер на выходных. Слушай, там будет целая корзина шоколадных кроликов.
- Напомни мне в субботу. Жена собиралась на выходные к матери в Детройт.
- Может, я оставлю тебе бисквиты, а может, и нет. Зависит от того, получу ли я сегодня свою долю.
Дельта фыркнула на меня.
- Цыц. Шоу начинается. - Она ткнула пальцем в пульт, и кухню затопило звуками заставки. На экране возникла светловолосая ведущая.
- Важные новости относительно трагедии Кэтрин Дин, - объявила она. - После первого года брака ее муж подал заявление на развод, а несколько часов назад мы узнали, что в связи с инфекцией Кэтрин снова перевели в палату интенсивной терапии. Врачи говорят, что состояние у нее крайне тяжелое.
Дельта застыла. Я тоже. А когда она ко мне обернулась, я увидел слезы в ее глазах.
- Она умрет, - сказала Дельта.
Я покачал головой.
- Нет, если я смогу ей помочь.
КЭТИ
Уже весь мир знал, что Геральд меня бросил.
Переживаний, одиночества и боли первых недель лечения было достаточно и без предательства любимого человека. Медики обращаются с тобой, как с лабораторным животным, крадут лекарства, зеркал вокруг нет, и через некоторое время начинает казаться, что тебя просто не существует. Стоит добавить предательство человека, который клялся в вечной любви, и с тем же успехом ты можешь испариться.
Я словно… исчезла.
В пасхальные выходные я лежала в ступоре на койке посреди крошечной темной палаты. Сознание металось от болезненных воспоминаний о Геральде к странным цветным снам о животных, которые выходили из стен и сгорали дотла. И вдруг со мной по громкой связи заговорил мужской голос.
- Кэти, - тихо сказал он, - меня зовут Томас, и я хочу рассказать тебе, как выглядит сегодня закат над Хог-Бэк Маунтин с парадного крыльца дома твоей бабушки Нэтти.
Голос был глубоким, звучным и странно знакомым. Где я могла его раньше слышать? Почему-то этот голос ассоциировался у меня с уютом.
- Привет, Томас, - ответила я, не открывая глаз. И не стала спрашивать его фамилию. Я знала этот голос. - У меня сегодня плохой день.
- Я знаю, милая.
- Я просто не могу понять. Почему я?
- Раньше я думал, что плохие вещи случаются только с другими людьми. Но это не так.
- Разве я это заслужила? Но я не могу понять, в чем моя вина.
- Ты ни в чем не виновата, Кэти.
Возможно, этот голос мне просто снится. Или ангел пришел поговорить со мной. Нельзя игнорировать ангелов.
- Почему ты так уверен? - спросила я.
- Мои жена и сын погибли от несчастного случая. И если бы я тогда вел себя иначе, я мог бы их спасти. Или хотя бы моего сына. В то утро была моя очередь присматривать за ним, но близилась сдача важного проекта. Мы с женой поссорились, выясняя, чей график важнее. И я настоял, чтобы она взяла сына с собой на работу.
- Ох, Томас. Мне так жаль.
- Я всегда думал, что люди, которых я люблю, защищены каким-то магическим полем - просто потому, что я их люблю. И что если Бог существует, то он ни за что не позволит чему-то страшному случиться с ними или со мной. Я был хорошим человеком. Я никогда и никого целенаправленно не обижал, за что же Бог мог меня наказать? А затем плохое случилось. Настолько плохое, что я и представить себе не мог. Все, во что я верил - в судьбу, удачу, справедливость, - полетело к чертям. С тех пор я чувствую себя так, словно стою на руинах дома, в котором прожил всю жизнь. И я мог бы отстроить его заново, но дом уже не будет прежним. Я не знаю, с чего начать.
- Пустота. Такая пустота внутри. Я понимаю.
- Я не священник, не философ и даже не терапевт. Но я много времени провел, пытаясь понять, почему люди страдают. Буддисты говорят, что дело не в понимании или объяснении, а в том, чтобы принять страдание и посмотреть, какой урок мы можем из этого извлечь, чем можем помочь себе и другим.
- Буддисты видят… луч надежды.
- Именно. А мусульмане считают страдания божественным испытанием, которое мы должны пройти. Можем ли мы встретить страдания с надеждой, смирением и храбростью? Они говорят, что без страданий в этом мире не осталось бы пути к спасению.
- Ислам… не для неженок.
- Верно. Там не повиляешь.
- Епископальная церковь… тот еще фуршет.
- Что?
- Меня растили ее прихожане. Мои тетушки… говорили… что епископальная церковь респектабельнее унитариев и… там закуски вкуснее.
Томас, мой таинственный собеседник, издал странный звук. Сквозь наркотический туман и апатию я поняла, что он смеется. Я его рассмешила. Только представьте. Возможно, часть меня до сих пор может очаровывать.
- Говори, - попросила я. - Продолжай говорить.
- О'кей. Давай посмотрим. Католики тебе говорят, что пути Господни неисповедимы и, чтобы понять природу страдания, нужно быть смиренным. Не беспомощным или покорным, нет, просто смиренным, умеющим слушать и слышать. Мой отец посылал меня и моего брата в католическую школу. Так что я могу честно сказать: если ты не станешь слушать монашенку, она продемонстрирует значение слова "смирение" и ты будешь страдать.
Я слабо улыбнулась.
- Забавно, - прошептала я.
- Было не слишком забавно, когда сестра Анджела швырялась в меня резинками. У нее была подача, как у Роджера Клемонса.
- Астроса.
- Ты разбираешься в бейсболе?
- Клемонс, Роджер. Победитель Си Янг, спец по скользящим мячам. Мой отец брал меня с собой смотреть матчи. Наше единственное общее хобби.
- Мы обязательно сходим на матч, когда ты поправишься. Договорились?
- Договорились. А пока расскажи мне что-то хорошее.
- Когда теряешь все, - медленно заговорил он, - ты слепнешь. И остается только сидеть в темноте и ждать, когда в твою жизнь вернется свет. И он начинает возвращаться, луч за лучом, немного, но этого хватает, чтобы выжить. И тебе нужно лишь верить, что этот свет однажды станет ярче.
- Я ослепла. Я сейчас вообще ничего не вижу.
- Я знаю, но не сдавайся.
- Почему?