- Да, конечно, - отвечает он хладнокровно. Его глаза заполняет пелена ненависти. Видимо, он все-таки ненавидит меня за все, что я ему наговорила и сделала. Ненавижу себя за это. - Но не сейчас, я занят, - говорит он.
Я делаю глубокий вдох, чтобы успокоиться и прийти в себя, потому что волнение мне сейчас не товарищ и не друг.
- Николас, пожалуйста, - складываю руки вместе, приложив их к губам, словно вымаливаю у него время на разговор. - Я не отниму много времени. - Чувствую себя настолько жалкой, насколько это вообще возможно.
Николас несколько секунд сомневается, после чего поворачивается и жестом приглашает меня войти:
- У тебя есть ровно пять минут! - сухо бросает он.
- Хорошо, - облегченно вздыхаю я и пулей залетаю в кабинет вслед за ним.
- Слушаю, - говорит он, сложив руки на груди и вопросительно изогнув бровь. Боже, он красив как черт, просто глаз не отвести! Я так соскучилась по нему. - Ну? - прерывает он мои мысли. Видимо, я слишком долго молчу.
- Ах, да! - откашливаюсь я. - Николас, извини меня, пожалуйста. Извини за все, что я тебе тогда наговорила! За все мои дурацкие поступки, я не хотела тебе причинить боль! - держу я руку у сердца, пытаясь показать всю искренность своих намерений.
Глаза Николаса округляются и он словно звереет:
- Что, прости? Извинить тебя? - шипит он, не отводя от меня своего пристального взгляда. - Да ты хоть знаешь, как себя чувствуешь, когда на тебя выливают такой ушат дерьма?
Я не выдерживаю гнева в его глазах и отвожу свой взгляд, глядя на свои руки.
- Я понимаю, что не заслуживаю твоего прощения. Но если бы ты хотя бы дал мне надежду, что когда-нибудь сможешь простить меня, я бы себя не так дерьмово чувствовала, - бормочу я.
- Да ты в своем уме, Стелла? Ты меня унизила и вышвырнула из своей жизни. Да еще и на прием пришла с этим надутым болваном! Ты вообще нормальная? Ты вообще соображаешь, о чем меня просишь? - Николас начинает переходить на крик, и я инстинктивно вжимаюсь в стул, закрыв от стыда глаза, когда картинки того вечера проносятся в моей голове с бешеной скоростью. Я сама себя никогда не прощу за эти глупости, которые натворила. И все ради чего?
- Николас, я…
- Что ты? Какое у тебя оправдание всего того, что я от тебя выслушал? Всего того дерьма, которым ты меня облила? Назови мне причину, по которой я тебя должен простить? - начинает он гневно кричать, размахивая руками. И в этот момент я чётко осознаю, что таким злым Николаса я никогда не видела. Я его разозлила как никогда.
Он прав. Несомненно, прав во всем, и мне нечего ему возразить. Мне так стыдно и горестно за свои поступки, но, к сожалению, прошлого нельзя изменить, можно лишь подкорректировать. Поэтому я сразу же перехожу к тяжелой артиллерии и решаю сказать ему всю правду сразу же. На одном выдохе.
- У нас будет ребенок, - тихо шепчу я, а в ответ я получаю застывшего Николаса, который стоит ко мне спиной, словно вкопанный, не произнося ни звука.
Но когда он поворачивается, то я понимаю со всей серьезностью, что я наломала таких дров, что можно отопить весь штат Пенсильвания и еще несколько соседних штатов.
"Стелла, какая же ты дурочка!", - говорю я себе, но потом понимаю, что сказала это вслух.
Николас
Какого черта она только что сказала? Или я ослышался? Я хочу задать ей миллион вопросов и понимаю, что не в силах произнести не звука. Эта ситуации для меня сравнима с той, что я испытал много лет назад, будучи преданным и просто разбитым.
Но сейчас я начинаю думать, что более абсурдной ситуации, чем сейчас, со мной уже и не могло случиться.
- Что ты только что сказала? - ошеломленно спрашиваю я Стеллу, которая сидит передо мной с подавленным видом, как побитая собака. Мне ее становится жаль, и так отчаянно хочется подойти обнять и пожалеть. Но нет, я не могу изменять своим принципам. Я дал себе слово, и сдержу его.
- У нас будет ребенок, - снова повторяет она.
- В смысле? - понимаю, что сморозил какую-то глупость.
- Я беременна! От тебя! - отрывисто повторяет она, и между нами повисает молчание, которое иголками сковывает мое горло, не позволяя мне сказать ничего. Ни слова, ни слога, ни буквы.
Какого хрена? Что здесь происходит? Да как она могла?
- Почему ты молчишь? - смотрит она робко на меня, а мой язык словно заморожен.
- А что я тебе должен сказать?
- Хоть что-нибудь, - морщит она лоб. - Только не молчи, прошу! - умоляет она меня.
- И когда ты мне собиралась сказать? - сглатываю я. Когда Стелла слишком долго молчит и виновато смотрит на меня, то я, кажется, начинаю понимать, в чем дело. - Ты не собиралась мне говорить, так? - горько ухмыляюсь я.
- Я не знаю, - отвечает она. - Я просто не знала, что делать и как поступить.
- И поэтому было лучше порвать со мной, наговорив мне всяких глупостей? - не унимаюсь я, потому что меня душит горечь, обида, злость и тысячи разновидностей ярости, существующих на белом свете.
- Я не знала о беременности, когда порвала с тобой. Узнала совсем недавно. Когда решила тебе все рассказать, то не могла до тебя достучаться, - всхлипывает она, быстрыми движениями вытирая слезы.
- А почему решила сказать? - мне и правда это важно знать, дело не в простом интересе. Это, в конце - концов, мой ребенок тоже.
- Потому что я хочу этого ребенка. Нашего ребенка, - начинает она еще громче всхлипывать. - Прости, Николас, я такая дура, - зарывается она лицом в свои руки, пряча от меня свои слезы.
У меня сердце разрывается от этого.
Она хочет нашего ребенка.
Значит, она его хочет оставить. Но что же будет с нами? Что мне делать?
Я быстро подхожу к Стелле и опускаюсь на корточки перед ней, убирая руки с ее лица.
- Не плачь, - успокаиваю я ее, вытираю слезы с лица. - Тебе нельзя волноваться.
Она смотрит на меня мокрыми от слез глазами, между ее бровей пролегла морщинка, которую я раньше никогда не замечал. Наверное, просто раньше я никогда не видел ее в таком удрученном состоянии.
- Знаешь, - говорю я, прижавшись ладонями к ее щекам. - Ты такая сумасшедшая, что слов нет.
- Я знаю, - закрывает она глаза, облизывая свои губы, к которым я так хочу прижаться и ощутить их тепло и влажность. Я так давно не целовал ее, что хочу вспомнить и больше никогда не забывать вкус ее губ.
- Мне так стыдно, Николас, - шепчет она. - За все, что я тебе наговорила. Я так не думаю, правда! Ты когда - нибудь простишь меня? - ее глаза умоляют и умирают от боли одновременно. Я не хочу, чтобы она мучилась. Я не могу видеть ее в таком состоянии, мне это не под силу.
Я приподнимаю край ее кофты и кладу руку ей на живот.
- Только ради него! - говорю я спокойно, и Стелла тут же бросается мне в объятия, плача навзрыд еще сильнее, чем прежде.
- Перестань! - успокаиваю я ее, гладя рукой по спине. - Не надо, все будет хорошо. Я обещаю.
Она тут же замирает, услышав мои слова. Так мы молчим несколько минут, которые кажутся мне вечностью, и не размыкаем наших объятий. В эти долгие минуты столько мыслей посещает мою голову, что я даже не мог вообразить, что все в моей жизни может поменяться однажды, с появлением женщины, которую я полюблю, а потом буду так люто ненавидеть. Кажется, я так сильно еще никогда не любил и не ненавидел одновременно. Это словно пробовать на вкус соль и сахар, пытаясь принять факт их совместного существования. Но, однажды распробовав такое уникальное сочетание, больше не захочешь с ним расставаться. Никогда.
Стелла, отодвигается от меня, прервав мои размышления. Я поднимаюсь на ноги, она тоже встает, и мы смотрим пристально друг другу в глаза, не решаясь что-то сказать или сделать. Это словно молчаливое признание.
- Я люблю тебя, Николас! Я так тебя люблю!
Мне кажется, что я никогда не видел Стеллу настолько искренней. Мне кажется, что это лучшая фраза, которую я когда-либо слышал в своей жизни.
- А ну-ка повтори! - улыбаясь, говорю я. Ох, как же я люблю бросать вызовы.
- Я люблю тебя! - улыбается она в ответ, освещая своей улыбкой весь этот пасмурный день и каждую секунду моей жизни.
- Райли хочет, чтобы мы с тобой были вместе, - вдруг сказала она.
- Вот как? - я не ожидал это услышать, хотя она мне дорога не меньше Стеллы. - А ты? Чего хочешь ты? - пытаюсь разговорить ее. Она подняла и опустила плечи, перебирая в руках край своего удлиненного кардигана горчичного цвета. Этот цвет делал ее глаза еще зеленее и ярче.
- Она просто озвучила мои мысли вслух. Открыла мне глаза на то, что давно жило внутри меня, а я боялась признаться в своих чувствах к себе. - Она говорит робко, даже возможно чересчур неуверенно.
Я не знаю, то ли мне смеяться, то ли плакать. Почти два месяца назад она мне дала отворот - поворот, я буквально бегал за ней - все тщетно. А теперь пришла сама, и просит прощения.
- С самого первого дня ты свалилась на меня, как снег на голову и отключила мой мозг, - прижимаю ее к себе и целую в волосы. Они пахнут просто замечательно. Они пахнут моей Стеллой.
- Прости меня, Николас, - шепчет она мне в грудь. - Я не смогу дальше жить, не обретя твоего прощения.
- Я постараюсь, милая, - шепчу ей в волосы, прижимая еще сильнее к себе.
- Знаю, что это непросто - простить меня после всего, что я натворила. Но я не тороплю тебя, - она продолжает меня удивлять. - Просто дай мне знать, когда сможешь простить, ладно? - смотрит она снизу вверх на меня, таким смиренным взглядом исцелившегося человека.
- Нет! - отвечаю я ей, она удивленно вздымает брови, и ее лицо искажается от боли.