– Извини, Наташа! Я оплачиваю свою учебу сам и сам буду решать учебные проблемы. – Павел перевел взгляд на Марту. – Меня устроит именно это учительница Яна. Переговори с ней!
– А я запрещаю Марте делать это! – взвизгнула Наталья Степановна, взмахнув ногой.
Багрово-красная торпеда тут же выстрелила и поддала вверх столешницу журнального столика. Рюмки и бутылки на столике вздрогнули, и одна из них, из которой пила как раз виновница инцидента, упала и разбилась. Но разъяренные любовники, не заметив этой мелочи, продолжали кричать, то обвиняя друг друга, то взывая о помощи. Марта остудила их пыл:
– Разберитесь, друзья, между собой. Придете к соглашению, продолжим разговор, – она встала с дивана, приблизилась к коляске Бориса и поправила плед у него на ногах. Он все это время с грустью молчал, продолжая потягивать из бокала бледно-зеленый тоник.
В конце концов Павлу удалось-таки убедить подругу смириться с тем фактом, что иногда решения принимает он сам, а с Марты взял обещание переговорить с Яной.
К всеобщему удовольствию, скоро из кухни вернулась Софья Иосифовна. Она закончила приготовления к чаю и пригласила гостей пересесть к большому столу, попробовать ее пироги. Все охотно покинули овальный диванчик и переместились на новые места. На этот раз Марта устроилась подальше от Натальи Степановны, сев между хозяйкой дома и Борисом. Она теперь только ему уделяла внимание, то предлагала кусок маминого пирога, то подкладывала второй кружочек лимона. В ответ он несмело положил ей на колено руку. Марта ощутила волну мужского интереса к себе и с наслаждением окунулась в нее. О недавнем эксцессе она моментально забыла. Только Наталья Степановна до окончания вечера просидела с насупленным видом, несколько старящим ее ухоженное лицо.
* * *
До Нового Года и начала сессии оставались считанные дни, когда Павел, сложив в папку все нерешенные задания по математике, отправился за помощью к Яне. Он легко отыскал нужный дом в Фонарном переулке, поднялся по крутой лестнице на последний этаж, позвонил в обшарпанную дверь коммунальной квартиры. Марта и Яна вышли открыть дверь одновременно – сбившись при подсчете звонков. Обе хлопотали вокруг него в коридоре, помогая раздеться. Под курткой на Павле оказалась только футболка с коротким рукавом. Она выгодно облегала его тренированный торс, но была легка не по сезону.
– У меня в комнате не жарко, – заметила Яна. Сама она была в сером, толстой вязки свитере, спадающем ниже бедер.
– "Ой – ой – ой, мама родная, а вода в Неве холодная", – пропел Павел песенку питерских моржей. У него напрочь отсутствовал деловой настрой. – Куда проходить, госпожа учительница?
Опережая ответ Яны, Марта воскликнула:
– Ребята, давайте сначала ко мне, выпьем чайку, а потом начнете заниматься!
Но Яна, открыв дверь своей комнаты, возразила:
– Делу время – потехе час. Чаепитие отменяется. Проходите, Павел, сюда.
Марта ретировалась к себе, повторив, однако, что ждет их после занятий. Она задумала свести ближе весельчака-инструктора и свою подругу, потому что Борис убедил ее, что Наталья Степановна и Павел – не подходящая пара. Чтобы заполнить время, пока за стеной идет урок, Марта достала вышивку – старинное занятие вновь входило в моду – и села с ней на диван. Музыку на сей раз она включать не стала, опасаясь помешать занятиям в соседней комнате.
Яна, уступив Павлу свое место за письменным столом, присела сбоку.
– Не будем терять время, Павел. Итак, сколько заданий нам надо выполнить и к какому сроку?
Марта, протыкая ткань иголкой, прислушивалась, что происходит за стеной.
Павел порылся в папке, достал несколько листов и выложил их на стол. Сказал, что сдать решения следовало еще вчера, но он надеется, что препод не будет столь суров и примет у него работу чуть позже.
– Не думаю, что мы сможем освоить материал за такой короткий срок. Разве что, у вас феноменальные способности, в чем я сильно сомневаюсь. Вот что: постройте-ка мне параболическую функцию.
Павел удивленно заморгал, потом откинулся на спинку стула, выпятив накачанную грудь, обтянутую белоснежным трикотажем:
– Что-то я не понимаю, госпожа учительница! Вы предлагаете мне, самому, построить функцию?
– Если будут затруднения, я помогу.
– Но ведь мы договорились по телефону, Яна, что ты сама выполнишь все эти задания, а мне потом растолкуешь, что и как. Кстати, твою челочку лучше немного отвести набок, так будет лучше, – Паша потянулся рукой к волосам Яны, но она грозно сверкнула глазами.
– Прекратите, Павел. Я не давала вам никаких обещаний. Запомните: я никогда не делаю задания за других. Это мой принцип. Я работаю, как репетитор. Я готова объяснить и раз, и десять, но решать задачи мои ученики должны сами. Мне кажется, что по телефону я сказала об этом довольно ясно.
– Ну, извини, не понял. Только сейчас поздно учиться решать. Мне сдавать работу надо. Давай договоримся, на этот раз я получаю готовые решения, а потом будет, как ты скажешь. Кстати, у тебя музычка есть? А то без ритмичной аранжировки мне плохо думается.
Марта, услышав через стену просьбу Павла, подпрыгнула на диване, и рука ее потянулась к полке с кассетами, однако она осадила себя – вряд ли Яна скажет ей спасибо.
Павел продолжал музыкальную тему:
– Ты какую музыку любишь: поп, кантри… Нет, погоди. Тебе, конечно, классику подавай.
Марта мысленно похвалила Павла за активность и повернула голову к двери, ожидая, что Яна сама сейчас забежит к ней за магнитофоном или пришлет Павла. Но Яна резко пресекла попытки ученика увильнуть от занятий:
– Музыку я вообще не терплю. Смотрите сюда, Павел: парабола строится так…
– Да-а, диагноз серьезен, музыку ты не любишь, – пропуская слова о параболе, протянул Павел и вдруг, с озорной усмешкой, предложил, – может, тогда телесными упражнениями займемся? Я такой трюк знаю! Хочешь, научу?
Яна скрестила руки, спрятав их в рукава своего свитера. Этот ученик становился ей все менее симпатичен. Павел сделал неожиданное сальто, едва не задев ногами книжную полку на стене.
– Хватит паясничать! – прикрикнула Яна. – Не хотите заниматься, уходите домой.
Не дожидаясь, когда ученик выполнит ее приказание, Яна сама выскочила из своей комнаты и нервно забарабанила в дверь Марты:
– Марта, пусти, пожалуйста. Этот ученик невыносим! С ним невозможно заниматься!
– Заходи, у меня не заперто.
Вслед за Яной к комнату Марты влетел Павел. Окинув помещение быстрым взглядом, сразу заметил наряженную игрушками новогоднюю елку:
– Какая прелестная у тебя елочка, Марта! Яночка, ради праздника, будь добра, сделай за меня уроки! А в следующий раз, клянусь, честное пионерское…
Яна отошла к окну и стала разглядывать елку, установленную в нише. Подвешенные на ветках мандарины пробудили в памяти ранние воспоминания: мама, елка в сельской школе, такие же яркие, душистые шарики. Кто завез их в те времена дефицита в далекое село? Яна приблизила к себе оранжевое солнышко, висящее на ниточке, и вдохнула пряный аромат детства.
Марта со свойственной ей чуткостью вмиг увидела перемену настроения у Яны, хотя и не знала, чем она вызвана. Если бы сейчас Павел… "Ну, подойди же к ней, олух, – молила она про себя. – Обними девушку. Сейчас можно".
– Пойду, чайник на газ поставлю, – нашлась Марта и выскользнула за дверь.
Павел, получив негласный приказ, медленно подошел к Яне, приобнял ее за плечи:
– Пожалуйста, Яна, помоги мне.
Незнакомое чувство тревожного ожидания нахлынуло на Яну – такое она испытала однажды, стоя на набережной Невы незадолго до наводнения. Вода перехлестывала через край, и надо было срочно убегать, но бушующие волны завораживали, не давая сдвинуться с места. Девушка повернула к Павлу лицо и совсем близко увидела его подрагивающие губы. Готовая сдаться на милость победителя, она даже слегка приоткрыла рот. Но Павел, скользнув взглядом поверх головы учительницы, по ее черным волосам, продолжал торг о зачете:
– Яна, я заплачу тебе вдвое.
Яна отшатнулась, вынырнула из наваждения:
– Извините, Павел, нет. Поищите другого математика.
Когда Марта вернулась с горячим чайником в руках, Павел в одиночестве сидел у стола, озадаченно постукивая пальцами по скатерти. Хозяйка выставила на стол три чашки, но Павел заметил:
– Яна ушла и сказала, что не будет с нами пить чай.
– Ты чем-то обидел ее?
– Толком не пойму. Предложил удвоить ей оплату, а она рассердилась. Как мне теперь быть – времени совсем не осталось? Не получу зачета – не допустят к экзаменам. Все очень плохо получается.
Марта отставила чайник в сторону и предложила Павлу выпить по рюмке коньяка, добавив, что подыщет ему в помощь другого человека. Спустя четверть часа привычное равновесие вернулось к Павлу, но остатки обиды на Яну еще требовали сочувствующего слушателя:
– Понимаешь, Марта, со мной такое впервые случилось: чтобы девушка отказала мне в просьбе. Обычно я с любой с лету нахожу общий язык. А эта ни в какую, уперлась как столб. Сушка маковая!
– Ты бери пирожное, – угощала Марта. – теперь они перешли к чаю. – Кстати, а ты сам-то помнишь эти сушки?
– Как не помнить, – улыбнулся Павел. – Бабуля, бывало, их в чае размочит и сосет как конфету. Ну а я мальчишкой был, их так разгрызал.
– Похоже, ты и Яну с ходу попытался разгрызть, а лучше было бы, чтобы она размякла вначале. Понимаешь, это она снаружи такой черствой кажется, а в глубине души она очень ранима. Мне кажется, она ждет чего-то совсем другого, а не разговоров о математике.