Боже милостивый, неужели Джек ревнует? Она чуть не рассмеялась. Неужели ревнует ее к несуществующим мужчинам? Искорка вдруг вспыхнула сильнее. Сердце Клео забилось чаще, и по телу пробежала волна дрожи.
– Женщины никого никогда не завоевывают. Мы для этого слишком высокоразвитые существа.
– На моем дне рождения ты вела себя так, что чуть меня не обманула.
Потому что его невнимательность заставила ее сделать то, чего она никогда раньше не делала, – подойти к парню первой.
– Ты тоже отличился, не забывай.
Фотографии в стиле ню и снимок, что был спрятан в ящике у Клео, – лучше бы она этого не видела. Лучше бы забыла.
– Все это было давно. А теперь наступил новый день, и я прозрел. – Джек поглаживал запястье Клео грубым пальцем и смотрел на нее так нежно, что ей захотелось вздохнуть.
Неожиданно его губы оказались совсем близко, теплое дыхание пахло чаем. У Клео подкосились ноги, пересохло во рту. Рука, которую Джек сжимал, плетью висела вдоль тела. Он притянул Клео к себе и провел пальцем по ее губам, взбудоражив нервные импульсы на коже. Горячая волна дрожи прокатилась по ее спине. Где-то зажужжала газонокосилка, воздух наполнился запахом свежескошенной травы.
– Джек…
Его губы медленно прокладывали дорожку по ее подбородку. Все разумные мысли тут же улетучились, она закрыла глаза, наслаждаясь поцелуями. Его голова закрыла от нее солнце, и теплые лучи больше не падали на веки. Клео задрожала в предвкушении продолжения.
Губы Джека спустились на шею, обеими руками он стал поглаживать Клео по спине. Ось мира покачнулась, потом все прекратилось. Он резко вздохнул и сделал шаг назад. Она тоже вздохнула, только медленно. И сердито.
– Вот проклятье, – тихо выругался Джек и отвернулся.
Пальцы Клео дрожали, когда она поправляла бейсболку.
– Вчера вечером ты поцеловал меня. Может, и под воздействием алкоголя, но ты точно меня хотел.
Сделав несколько шагов в сторону, Джек провел рукой по волосам и обернулся.
– Клео… – В его голосе слышалось ужасное, зловещее предчувствие конца.
Он снова пошел к ней и остановился на расстоянии вытянутой руки. Клео видела, как задрожало адамово яблоко, когда он сглотнул.
Да, он ее хотел. Но не любил. Не любил так, как она того желала. Сможет ли она с этим смириться?
Клео долго ждала, пока Джек откроет глаза и посмотрит на нее. К горлу подступили рыдания. Она опустила козырек бейсболки ниже, спрятав в его тени глаза, не хотела, чтобы он видел, как она плачет. И его самого видеть не хотела.
Он подошел ближе и положил руки ей на плечи:
– Я не хочу начинать то, что не смогу закончить. Ты для меня слишком много значишь, Златовласка, но я приехал не навсегда, а только на время, чтобы уладить дела отца.
Она знала. Всегда знала.
Отчаянно желая скрыть боль, Клео поежилась, но руки Джека даже не шевельнулись у нее на плечах. Он стоял и смотрел на нее с высоты своего роста.
– Правильно, Джек. Не позволяй привязанности к домашней девочке встать на твоем пути к реализации великих целей.
Глаза Джека потемнели.
– Не оскорбляй себя и то, что есть между нами.
– А что между нами есть?
Сомнение. Напряженность.
– Не знаю.
Клео оттолкнула его руки и взорвалась от злости:
– Ты был невнимателен, Джек!
– Нет, я как раз был внимателен! Ты четко дала мне понять, что не одобряешь ни мои взгляды, ни мой образ жизни. Поэтому я должен думать за нас обоих! Тот поцелуй вчера вечером…
– Что – поцелуй? Я сама за себя думаю. И когда решу, что для меня хорошо, дам тебе знать!
– Еще один день с нашим весельчаком Джеком, и я с ума сойду! – Клео помешала кофе и посмотрела на Джинн, сидевшую напротив нее. – Наши с тобой поздние воскресные завтраки просто спасение!
Джинн улыбнулась:
– Что, не дает тебе Джек вздохнуть спокойно?
– Ни минутки!
Улыбка Джинн поблекла.
– О…
– Он дома уже неделю, а я до сих пор не знаю, каков настоящий Джек Девлин.
– Разве мы хоть кого-нибудь по-настоящему знаем? – Джинн откусила кусок от слойки с яблоком. – Тебе просто надо к нему привыкнуть. Его долго не было.
– Наверное.
Нахмурившись, Клео поднесла к губам чашку. Они с Джеком сумели договориться и вместе работали над клумбой. Вскапывали землю, устанавливали часы, сажали петунии. И обменивались при этом только односложными репликами.
Так заново не познакомишься.
– Я так понимаю, ты чувствуешь к нему то же самое, – сказала Джинн.
Клео в ответ только замотала головой.
Джинн погладила подругу по руке:
– Да ладно, выговорись. Ты ведь здесь с тетушкой Джинни.
– Это неловко. И даже унизительно.
– Но ради бога, почему?
– Ну-у-у… – протянула Клео, не зная, с чего начать. И сомневаясь в том, стоит ли вообще начинать. – Я наблюдала за вами. Вы отлично ладите.
– Конечно. Он же друг, но…
– Он обнимал тебя. Целовал.
Джинн кивнула:
– Вполне нормально так приветствовать друга, которого не видел шесть лет.
– Меня он так не обнимал. – Клео не смогла сдержать улыбки. – Так легко и тепло.
– Ой, Клео, не злись на него. Мы с Джеком всегда были близки.
– В том-то и дело. Вы так легко и естественно общаетесь.
– Да, нам комфортно вдвоем. Но искры между нами нет. Мы с ним как брат и сестра. А вот вы… Когда вы вместе, от вас летит столько искр, что мне становится жарко! Ты была ребенком, когда Джек последний раз тебя видел, но уже тогда я обратила внимание на то, как он на тебя смотрит. Он просто был слишком правильным и потому не воспользовался твоей молодостью и неопытностью.
– И что? А теперь я повзрослела и набралась опыта. – Клео покачала головой. – А он ни тем ни другим так и не воспользовался.
Она, конечно, стала старше. Но вряд ли опытнее. Ее личная жизнь стояла на паузе с тех пор, как уехал Джек.
– Он все еще знакомится с повзрослевшей тобой. – Джинн сняла ложку пенки со своего капучино.
Клео подперла голову рукой. Перед глазами пронеслись воспоминания о том, как именно Джек "знакомился" с ней.
– На днях он поцеловал меня. Был пьян в стельку, но все-таки поцеловал. – Она до сих пор чувствовала его прикосновение.
Джинн просияла и явно заинтересовалась. Даже подалась вперед, не донеся ложку до рта.
– И что?
– А потом извинился.
Джинн издала звук, означавший одновременно сочувствие и удивление.
– Бедный Джек.
– Это Джек бедный?!
Предательница Джинн улыбнулась:
– А что потом?
– Ничего. Хотя нет, я влепила ему пощечину. – В ответ на озадаченный взгляд Джинн Клео махнула рукой. – За извинения. На следующий день мы об этом поговорили. И поссорились. Джек сказал, что должен думать за нас обоих. Будто у меня вообще нет права голоса. – От одной мысли об этом Клео объяла злость. – Теперь ни поцелуев, ни разговоров. И ничего уже не сделаешь.
– Я ничего не сделаю, а вот ты вполне можешь.
– Я?
– Да, ты. – Джинн пристально посмотрела на нее. – Ничего ведь не мешает тебе взять инициативу в свои руки.
Клео нахмурилась, обдумывая предложение.
– Кажется, нет.
Но разве может домашняя девочка Клео Ханиуэлл тягаться с женским идеалом Джека? Хочет ли она знать ответ на этот вопрос? И сможет ли потом с этим ответом жить? Есть только один способ это выяснить.
Джинн принялась стучать ногтями по столу и отвлекла Клео от ее мыслей.
– Если он тебе нужен, сделай что-нибудь. Пусть он точно знает, чего ты хочешь. А остальное предоставь ему.
Еще ни разу Клео не отказывалась принять брошенный вызов. Теперь она стояла у шпалеры, прикрепленной к стене дома под окном Джека, и, закусив губу, играла с молнией черного обтягивающего костюма. Кожа от нового кружевного комплекта ужасно чесалась.
К счастью, раньше никто не просил ее о чем-то невозможном или хотя бы опасном.
До недавних пор.
Теперь она сама себе бросила такой вызов. Ради Джека. Ради того, что может между ними произойти, если он позволит.
Клео знала, что рискует разбить себе сердце, а взглянув вверх, решила, что может еще и шею свернуть. Но оно все же того стоит.
Луна на ее стороне. Слабый свет, пробивавшийся сквозь листву, освещал ее собственную лестницу на небеса. Клео сорвала цветок плюмерии и воткнула в волосы. Взглянула на часы. В комнате Джека было темно уже пятнадцать минут.
Она хотела дать ему время расслабиться и успокоиться, поскольку последние несколько дней холодный и погруженный в себя Джек брал верх над Джеком, которого она за две недели видела всего пару раз мельком. Теперь только от нее зависит, появится ли второй Джек.
Веселый Джек, который взобрался в это самое окно в первое утро после приезда. Внимательный Джек, который утешал ее и разговаривал с ней в комнате Джерри после оглашения неприятного завещания.
Пьяный, всклокоченный и однозначно опасный мужчина, который прижал ее к стене и поцеловал. Вспомнив это, Клео почувствовала, как тепло собирается внизу живота.
Если он не собирается ничего предпринимать, она сама сделает следующий шаг к близости. К близости, которая будет значить гораздо больше, чем просто секс. Станет нерушимой связью, куда бы Джек ни поехал и как бы ее ни отрицал.
По коже бегали мурашки, в животе крутило, но Клео полезла вверх.
– Ладно, Джек. – Она поставила босую ступню на первую перекладину. – Готов ты или нет, я иду.