В общем, тренер не мог Настей нахвалиться. Но только за меткость - в остальном она ничем не выделялась из всей группы и была, пожалуй, послабее многих. Да и стреляла из-за этого она не слишком стабильно - отличные первые выстрелы, а потом все хуже и хуже. Уставала, рука и колени начинали дрожать. Словом, тренироваться приходилось, как ей и обещал Сергей Сергеевич, до седьмого пота. Но в трудолюбии и целеустремленности Насте отказать было нельзя. Тренер сразу же оцепил эти качества своей повой ученицы. Между ними возникла обоюдная симпатия. Иногда Сергей Сергеевич после тренировки подвозил ребят до дома.
- А можно мне попробовать? - попросила как-то Настя, взглядом указав на руль.
- Что, хочешь учиться водить машину? - улыбнулся тренер.
Настя кивнула. Сергею Сергеевичу эта затея пришлась по душе. Через пару недель Настя уже прилично заводила двигатель его старого "жигуленка" и лихо выписывала повороты возле спортшколы.
Теперь ее жизнь была заполнена до предела и была такой интересной, приносящей почти одни только радости. Игорь - одного этого хватило бы Насте для того, чтобы чувствовать себя совершенно счастливой. В школе она старательно делала вид, что накануне не было никаких совместных прогулок, что Игорь Поляков для нее - всего лишь один из одноклассников. Но школа есть школа, и от любопытных глаз одноклассников что-то утаить очень трудно.
Мальчишки, конечно, не слишком заинтересовались сенсационной новостью о том, что "Поляков ходит с Антоновой". Вот если бы его избранницей стала признанная красотка Щукина или любимица мужской половины класса Шепитько - тогда другое дело. Кое-кто мог бы постараться Полякову за такое дело и рыло начистить. А тихоня Антонова не слишком их интересовала, и претендентов на ее исключительное внимание в классе не находилось.
Насте приходилось труднее. В тот день, когда Щукина притащила в класс известие о том, что она видела вчера Полякова и Антонову на улице и шли они, держась за ручки, как два детсадовца, и кусали по очереди одно эскимо, Настя поняла, что значит быть в центре внимания. И внимание это по вполне понятным причинам было недоброжелательным. Ну еще бы - увести красавчика Игоря Полякова из-под носа у гораздо более достойных кандидатур в его подружки! Да ладно бы еще эта Антонова что-нибудь собой представляла, а то ни рыба ни мясо. Так, крыска конопатая… На нее сроду и внимания-то никто не обращал, а тут нате вам - Поляков собственной персоной. Обидно, конечно. Почти каждая девчонка из их класса, да и не только из их, мечтала оказаться на месте "этой мымры Антоновой". Ну почему, почему Поляков выбрал именно ее? Тема эта стала предметом бурных дебатов на несколько дней.
- Я, девки, вообще так думаю, что Поляков просто приколоться решил, - заявила Елагина, стоя на большой перемене в компании одноклассниц на заднем дворе школы, подальше от глаз учителей. Эффектно вытряхнув из пачки "Вог" длинную сигарету, она картинно закурила, отставив мизинчик с длинным ногтем, тщательно покрытым, как и остальные девять, темно-синим лаком.
- Ты серьезно? - удивленно поинтересовалась Маша Щукина. - Дай сигаретку!
Елагина протянула подружке пачку и подтвердила серьезность своего заявления:
- Само собой! А зачем еще она ему нужна? Ни кожи, ни рожи, и ходит в каких-то обносках.
Елагина самодовольно оглядела собственную замшевую курточку-"косуху" и хлопнула по руке потянувшуюся за сигаретой Дашу Немчинову, вечно таскающуюся за компанией крутых девчонок.
- Свои кури! Так и лезут на халяву! А Антонову Поляков бросит. Я точно говорю - он прикалывается просто. Ну на черта она такому пацану сдалась, уродина?
- Да ладно тебе, Танька, - оборвала ее Шепитько, которая в отличие от большинства своих одноклассниц была лицом незаинтересованным - кроме ее драгоценного Гусева, ей никто не был нужен. - Нормальная Настька девчонка, зря ты на нее катишь.
- Ну-ну, - фыркнула Елагина.
Раздавшийся звонок прервал дискуссию, однако повторялись такие разговоры постоянно, и Настя все время ловила на себе враждебные взгляды. Страсти улеглись только месяца через два-три, когда стало уже привычным видеть Настю и Игоря вместе.
Теперь она уже с улыбкой вспоминала всю эту историю, происходившую так давно - в далеком седьмом классе. А теперь уже последний год, и прощай, школа! Начнется настоящая жизнь, в которой никто уже не будет их с Игорем считать неразумными детьми. Как, например, его родители.
При мысли о родителях Игоря Настя помрачнела. Завтра идти на день рождения к Алевтине Григорьевне, его маме, а так не хочется! Настя вообще как-то неуверенно чувствовала себя у Игоря дома, хотя его родители никогда не показывали ни тени неприязни к ней. Тем не менее она каким-то шестым чувством ощущала недоброжелательство, исходившее от них, в особенности от Алевтины Григорьевны. Ну что ж, в общем-то нормальное дело. Настя уже давно начала читать книжки по психологии брака и про всяческие сложности, связанные с семейными отношениями, - к предстоящему замужеству она готовилась серьезно, хотела, чтобы в ее семье все было без ненужных ссор, чтобы между ней и Игорем не было никаких дурацких конфликтов на пустом месте, как это нередко случается. Из книжек этих Настя знала, что нередко девушке приходится сталкиваться с непреодолимой ревностью матери ее избранника. Что ж, спасибо и за то, что Алевтина Григорьевна по крайней мере открыто не показывает своей неприязни.
Игорь как будто почувствовал, о чем она думает, нарушил молчание, в котором они сидели на скамейке рядом с Настиным домом - ставшие традицией десять минут после того, как он проводит ее домой с тренировки.
- Настя, ты помнишь про завтра? В пять часов, не забудь.
- Помню. Игорек, а может быть, ты за мной зайдешь?
- Зачем? - удивился Игорь.
Настя принялась смущенно разглядывать ремень своей потрепанной спортивной сумки.
- Ну… не знаю… Просто так, - дала она исчерпывающее пояснение, стараясь не смотреть Игорю в глаза.
Он ласково, но настойчиво приподнял ее голову за подбородок и вопросительно заглянул ей в лицо.
- Эй, маленькая, ты что?
- Нет, ничего. Просто я немного стесняюсь. Там же, наверное, гости будут.
Игорь рассмеялся:
- Ну, будет человека четыре. Так ведь, Настя, это же люди будут, а не монстры, не зомби и не мутанты. Честное слово!
Настя тоже расхохоталась, но разговор этот не шел у нее из головы. Вечером, когда они с матерью ужинали, Елена Павловна осторожно поинтересовалась у Насти:
- Дочка, так ты в педагогический надумала все-таки?
Настя удивленно отставила чашку с чаем и взглянула на мать:
- Мам, ну конечно! Странный вопрос, вроде уже выяснили все. И кстати, почему "все-таки"?
Мать озабоченно покачала головой:
- Ты, дочка, пойми меня - я же за тебя беспокоюсь.
- А чего за меня беспокоиться? - спросила Настя уже немного раздраженным тоном.
Елена Павловна немного помедлила с ответом, но потом все же нерешительно произнесла:
- Ты, Настя, не сердись. Я вот что беспокоюсь-то: а ну как ты надумаешь сразу после школы замуж выскочить? Тогда уж прощай, институт. А мне так хочется, чтобы ты образование получила. Ты, дочка, сейчас и сама не понимаешь, как это важно.
Настя хотела было резко сказать, что та уже замучила ее своими вопросами, но, взглянув на худенькую фигурку и усталое лицо матери, сдержалась и ласково ответила:
- Мам, ну что ты волнуешься? Я тебе уже говорила - свадьба не раньше чем на втором курсе. Все ведь решено.
Она и сама колебалась, все раздумывала, не лучше ли действительно выйти за Игоря сразу после окончания школы, да он и сам на этом настаивал. Но теперь ей почему-то вспомнились жесткое лицо Алевтины Григорьевны и ее притворная сладкая улыбка, и Настя твердо решила, что со свадьбой действительно не следует торопиться. Пусть родители Игоря убедятся в том, что женитьба никак его учебе не помешает. Ой, как все-таки долго еще ждать!..
- Настя, я его слышу! Он шевелится, представляешь, шевелится! Вот, вот - толкается! - Игорь оторвал голову от Настиного живота и поднял к ней лицо со странным выражением - возбужденным, радостным и испуганным одновременно.
Настя нежно и немного снисходительно, как несмышленышу, улыбнулась, глядя в эти любимые глаза, такие блестящие сейчас, как будто подернутые влагой.
- Ну конечно, шевелится. Ему же скучно там в темноте, вот он и развлекается по-своему. "Ау, папа, поговори со мной", - произнесла она детским голоском.
Игорь рассмеялся и осторожно прижал ее к себе, не поднимаясь с пола. Так он и стоял на коленях на стареньком ковре возле дивана, на котором полулежала Настя, обняв ее и покрывая легкими поцелуями ее глаза, щеки, конопатый нос.
Неожиданно Настю пронзила странная мысль: "А может быть, сейчас самый счастливый день в моей жизни? И потом я всегда-всегда буду его вспоминать и думать о том, как было хорошо? Да нет, не может такого быть! - Она, отгоняя эту нелепую мысль, мотнула головой, потревожив мужа. - Вот родится малыш, и все будет еще лучше. И вообще, у нас всегда все будет просто замечательно!"
- Настюшка, ты что? - спросил Игорь, заметив ее движение.
- Ничего… Думаю, чем тебя на ужин кормить. Тебе что разогреть - котлеты или рагу?
- Я сам, малыш, не беспокойся. Ты сама что будешь?
Игорь протопал на кухню, и вскоре там аппетитно зашипело масло на сковороде, а потом послышался голос Гарика Сукачева - Игорь включил радио. Настю больше не беспокоило ничего, кроме выбора имени для маленького. Максим? Никита? Олег? Хорошее имя, красивое… А может быть, назвать его Кириллом? Кирилл, Кирюша…
- Игорь! - постаралась она перекричать шум на кухне.