Еще не рассвело, а телефон, поставленный на ночном столике, уже вовсю трезвонил. Звук аппарата, впрочем, не разбудил Лукаса, который так и не сумел сомкнуть глаз всю ночь.
- Слушаю вас, - произнес Маканна, на втором сигнале подняв телефонную трубку. Вопреки здравому смыслу он надеялся, что звонит Фриско. Хотя был уверен, что это не она.
Уверенность вполне оправдалась.
- У меня неприятности, Лукас, - без преамбулы прозвучал голос его брата Майкла.
- Что такое? - требовательно спросил он, тотчас же усаживаясь на постели.
- Только что мне позвонили из местного участка, - голос Майкла был напряжен. - Полиция арестовала Роба. Его остановили, когда он поддатый управлял автомобилем. И при нем обнаружили ты сам знаешь что.
- Что?! - Лукас прыжком соскочил с постели и машинально принял боксерскую стойку, как если бы ему был нанесен сильный удар в корпус. - Роба?! Слушай, тут, должно быть, какая-то ошибка.
- Не верить полицейским нет оснований, - сказал Майкл. - Мне сообщили, что Роб был обнаружен в своей машине за рулем. Тачка соскочила с дороги и врезалась в дерево. Он…
- Он ранен?! - поспешил уточнить Лукас.
- Офицер, с которым я разговаривал, уверяет, что у Роба лишь несколько царапин да синяков. - Майкл вздохнул, и вздох был отчетливо слышен в трубке Лукас са. - Худо другое. Он был под кайфом, и при нем обнаружили марихуану. Я…
- Ты сам-то видел его? Разговаривал с ним?! - не удержался Лукас.
- Нет. Как только узнал, так сразу же решил позвонить тебе. Но сначала позвонил Бену. Он ведь как-никак ведет все дела нашей корпорации. Так вот Бен посоветовал немедленно связаться с адвокатом, специализирующимся на ведении уголовных дел. Сказал, что адвокат должен обо всем позаботиться.
- Боже праведный… адвокат по уголовщине…
Лукас вздохнул, представив своего младшего брата. Роб внешне производил впечатление этакого беспечного красавчика, плейбоя и бездельника. Мало кто знал, что под этим фасадом кроется душа уверенного в себе, жесткого бизнесмена.
Лукас сразу же почувствовал, что здесь что-то не так, ой, не так… Роб не из тех, кто нажирается и залезает в тачку с карманами, набитыми марихуаной.
Или же именно из тех?
Проклятый мир, в котором люди так до конца и не могут узнать друг друга.
До какого-то времени Маканна был уверен, что отлично знает обоих своих братьев. Пока они были пацанами, вместе росли, вместе играли, он и вправду знал их, как самого себя. Другое дело, что с тех пор прошло много времени, Майкл и Роб больше уже не те пацаны, какими были когда-то. Они были мужчинами, каждому шел четвертый десяток, каждый был зрелым и независимым.
Во всяком случае, Лукас именно так думал о них. Хотя оба брата решили в конце концов работать в его компании и, стало быть, работали на Лукаса, сам он практически ничего не знал об их личной жизни, их настроениях.
Почувствовав вдруг, что едва ли он вообще знает что-нибудь конкретное о своих братьях, Лукас нахмурился. Такого рода открытие было для него в новинку.
- Лукас? - нарушил его размышления голос Майкла.
- Ладно, я выезжаю, - сказал Лукас, разрешая сомнения в пользу немедленного действия. - Буду у вас, как только смогу.
Он положил трубку, руки, однако, не отрывая. Немного поколебался, звонить или не звонить в такой час Фриско. Бросил взгляд на циферблат установленных в спальне часов. Скоро рассветет. Поскольку ей надо рано вылетать, она или уже проснулась, или проснется в самое ближайшее время.
Впрочем, нет. Лукас отрицательно покачал головой и убрал руку с телефона. У него сейчас времени в обрез, и потому незачем ей объяснять, как и почему решил он изменить условия их партнерства. Вот вернется она с Гавайских островов, тогда и узнает. Время терпит.
Сейчас нужно успеть самое главное, решил он, направляясь к платяному шкафу, где у него стоял чемодан. С тех самых пор как Лукасу исполнилось восемнадцать лет, главной его заботой была забота о братьях.
Глава 17
- Вы можете себе представить? В середине апреля - и вдруг снег! - ворчливым тоном произнес таксист и показал рукой за окно машины, в которое летели снежинки. - Что за дьявольщина вселилась в весну, кто бы объяснил?
Вот именно, кто бы объяснил, подумала Фриско, испытывая удовольствие от того, что в кабине тихо и тепло, а также от мысли, что там, куда она направляется, никакого снега нет и быть не может.
- Да, такое трудно объяснить. - Ответила она и посмотрела за окно. По случаю воскресенья и раннего часа улицы оставались практически безлюдными.
- Куда-нибудь уезжаете? - продолжал словоохотливый таксист. - Отдыхать или, может, по делам?
Фриско машинально подумала о том, что отдых - это ведь тоже весьма важное дело, которым не стоит пренебрегать. Вслух же этого не произнесла.
- Вообще-то я в отпуске, - и она поймала взгляд таксиста в зеркале заднего вида. - Вот и решила отправиться на две недели на Гавайи, хочу немного погреться на тамошнем солнышке.
- Как я вам завидую, - с горестной улыбкой признался он и сожалеюще прищелкнул языком. - Вы уж там за меня полчасика позагорайте, ладно?
- Непременно. - Она заметила, что снегопад сделался обильнее, и слегка нахмурилась. - Лишь бы только вылеты не отменили.
- Не переживайте, это для нынешних самолетов не помеха, - уверенно обнадежил он ее, как если бы мог решать, разрешать вылет или отменять. - К тому же весенний снег как начался, так и кончится.
- Дай-то Бог. Потому как очень бы не хотелось загорать в аэропорту, - призналась Фриско, когда таксист затормозил напротив входа в отделение "Юнайтед Эрлайнз".
- Вот попомните мои слова, - не унимался водитель такси. Он проворно вышел из машины и, открыв багажник, принялся вытаскивать ее поклажу. - Все будет в порядке, и вы улетите по расписанию. Готов спорить.
И ведь так оно и получилось.
Когда время вплотную приблизилось к отлету, снегопад вдруг прекратился, и самолет, на котором летела Фриско, поднялся практически по расписанию.
За все время полета до Сан-Франциско единственным достойным упоминания событием оказался завтрак, на удивление вкусный и сытный.
Перекусив, Фриско откинула спинку кресла и попыталась устроиться с максимально возможным комфортом. Ей хотелось немного подремать, однако, несмотря на все потуги, заснуть так и не удалось.
Уснуть не давали воспоминания о Маканне и его поцелуе. По этой же самой причине Фриско не сомкнула глаз и предыдущую ночь.
В Сан-Франциско произошла трехчасовая остановка. Минуты казались часами, часы - бесконечностью, как это случается, когда приходится сидеть и ждать. В довершение ко всему самолет вылетел на сорок пять минут позднее, чем должен был.
Чувствуя себя измученной, уставшей, испытывая необходимость хоть немного поспать и превыше всего мечтая о том прекрасном мгновении, когда полет завершится, - Фриско предприняла новую попытку расслабиться. И вновь ее ожидало разочарование.
Едва только она закрывала глаза, как в голову тотчас же лезли мысли о Маканне, а в памяти воскресало его улыбающееся лицо.
Оставив надежду забыться хоть ненадолго, Фриско продолжала сидеть с закрытыми глазами, притворяясь спящей. Она не гнала теперь прочь мыслей о Маканне.
Более того, она сконцентрировалась на размышлениях о нем, точнее говоря, на воспоминании об одном вполне конкретном эпизоде.
На его поцелуе.
Да, так что же она могла сказать о поцелуе? Она призадумалась, поудобнее улеглась в кресле. О поцелуе… Ну, собственно говоря, нежное касание его губ о ее губы и поцелуем-то не назовешь.
В таком случае спрашивается: отчего же поцелуй произвел на нее столь сильное и неизгладимое впечатление? Почему поцелуй, каким бы на самом деле он ни был, так сильно взволновал ее? Взволновал настолько, что она провела бессонную ночь.
Фриско поерзала в кресле: как ни устраивалась, поза оказывалась неудобной. А мозг продолжал свою работу, отказываясь погружаться в глубины сна.
Вот странно: такой, казалось бы, легкий и почти лишенный страсти поцелуй Лукаса произвел сокрушительное действие. Это Фриско не могла отрицать. Поцелуй, что называется, потряс до основания все ее существо.
Прямо-таки поразительно! Она попыталась думать о чем-нибудь другом. Но получалось так, что у подсознания в этот час были свои намерения, не вполне совпадавшие с желаниями Фриско. Воспользовавшись ее слабостью и усталостью, подкорка с готовностью принялась навязывать мозгу свои темы, свои образы.
Дело, собственно, даже не только в том, что поцелуй произвел на нее сокрушительное впечатление; он также усилил - или, может, правильнее было бы сказать - обострил чувство ожидания, то самое чувство, которое Фриско испытывала всякий раз, когда принималась думать о главной составной части заключенной с Маканной сделки: о том, что придется делить ложе с Лукасом.
Фриско сглотнула, пытаясь хоть как-то справиться с горловым спазмом, затем чуть развела ноги, желая ослабить жар, бушевавший между бедер.
- Может быть, мисс желает подушку?
Фриско открыла глаза. Перед ней стоял молодой привлекательный стюард с заботливым выражением лица. Весьма ему благодарная уже за то, что отвлек ее от беспощадных мучительных раздумий, она замешкалась, прежде чем ответить.
- Или одеяло? - предложил стюард.
- Да… нет, нет, не надо, - Фриско сопроводила свои слова мягкой улыбкой. - Благодарю вас.
- К вашим услугам. - Стюард в ответ мило улыбнулся, продемонстрировав превосходные, безупречно белые зубы. - Извините, если прервал ваши размышления.