Патриаршие палаты или Патриарший двор – это комплекс зданий к северу от Успенского собора Кремля. В 1597 г. при первом русском патриархе Иове сложилось ядро нынешнего архитектурного ансамбля. Это были две парадные палаты с сенями между ними и верхние жилые палаты для патриарха с "келейною казной". Палаты получили название Крестовая и Столовая. Дворец имел центральное отопление, но отапливался он не горячей водой, как ныне, а паром.
Свой нынешний облик палаты получили при патриархе Никоне во время его шестилетнего правления (1652–1656). В это время увеличилась площадь палат за счет бывшего двора Бориса Годунова, на месте которого была возведена домовая церковь, которая в 1681 г. получила название Двенадцати Апостолов. Им была посвящена одна из больших и не типичных для своего времени икона с изображением всех апостолов. Обычно на иконе помещали лик одного святого. Одна из стен домовой церкви примыкала к покоям патриарха. В этой стене на высоте пяти метров было проделано специальное окно, через которое Никон, не выходя из помещения, мог слушать церковную службу. Через парадные сени можно было выйти из палат и пройти к Успенскому собору.
В целом Патриаршие палаты представляли собой второй белокаменный дворец после Теремного, выстроенного в 1635–1636 гг. Вокруг второго этажа Патриарших палат проходила окружная галерея. К этому времени Крестовая палата представляла собой большой бесстолпный зал, перекрытый сомкнутым сводом.
Один из самых больших залов – Крестовую палату также называли Большой трапезной. Она была восстановлена архитектором М. Ф. Казаковым в 1790–1796 гг. Окна украшены необычным русским стеклом – слюдой, а настоящим итальянским. Муравленый кирпич зеленых тонов служил полом. Стены палат никогда не белили, а обивали войлоком, украшали кошмой, бархатом. Печи хотя и отделывали разноцветными изразцами, но все равно занавешивали яркой тканью.
В 1721 г. Петр I отдал Трапезную Синоду и она получила название Синодального дома. В 1763 г. в Крестовой палате установили большую печь для варки церковного мира и палату стали называть Мироваренной. В Мироваренной печи на березовом угле варили мир. Тогда в состав мира входило 60 компонентов, теперь только 30. После революции 1917 г. в Кремле не хватало помещений и в Трапезной жили люди, а в 1936 г. был устроен спортивный зал для солдат. Лишь в 1958 г. после реставрации здесь была устроена экспозиция из старинных вещей Оружейной палаты.
Юго-восточный угол Крестовой палаты, как и в церкви, самый почетный. Во времена Никона в этом месте стоял стол для государя и стольников. Далее на лавках за столами восседали бояре. Здесь могли принимать иностранных послов, для чего присутствовали переводчики. Но толмачи сидели спиной к государю, чтобы его не сглазить. В зале прекрасная акустика. Было определено специальное место, откуда звук распространялся особенно хорошо и звонко, это место называли "голосовой ямой". Здесь находился чтец. Прежде чем принимать пищу, надо было обязательно помолиться, ведь "еда без молитвы, что еда в хлеву".
Вельможи приходили в палату нарядно одетыми, в шубах, но без подкладок, чтобы прохладнее сидеть. Для торжественных приемов государю полагалось иметь белые шубы. Из богатых мехов белым был только мех горностая, именно из этого меха и были сшиты две шубы для государя.
В постные дни во время обеда подавали 35–40 блюд, а в иные дни во время больших праздничных приемов до 300 блюд – по количеству гостей. Ведь каждому из них государь делал подарок какого-то одного кушанья, которое одаренный после пира отвозил домой, чтобы порадовать своих домочадцев царским угощением.
Пищу клали на большие ломти хлеба, с которых руками и ели, ломти заменяли тарелки. Или же пекли хлеба в виде небольших корабликов, в них накладывали еду и съедали, не пачкая рук. Для еды вилок не было, но для раздачи еды на Руси всегда были трехпалые вилки. Еду приносили в больших блюдах и оловянных тарелях – тарелках. К тому времени олово начали добывать в Холмогорах под Архангельском. Однако своего металла не хватало и его привозили из-за границы в бочках. Из этого металла златокузнецы выполняли различные заказы. Например, чайники для заварки. Чаепитие из самовара пришло к нам из Англии в ХVII в. и крепко-накрепко прижилось на Руси. Более всего златокузнецы делали обрядовой посуды и утвари для церкви, например, ритуальные сковороды, тарели. На больших терелях, представленных на одном из стендов, хорошо видно выпуклое изображение оленей. Еще с языческих времен сохранилось поверье, что олени кормят мир. На дне другого блюда видно изображение Адама и Евы. Здесь же кубки для вина. Это посольские дары из Дании и Германии.
Рядом находятся весы для взвешивания русских серебряных гривен. Некоторые фальшивые гривны специально делали внешне очень красивыми, чтобы хозяева их берегли и не разрубали. Стоило разрубить такую "серебряную" гривну и владелец обнаруживал в середине дешевые, но тяжелые наполнители из дерева и других подручных материалов.
Здесь же варяжская и русская посуда, ковши, братины из металла и яшмы. В ХVII в. появилась сулея, сосуд в виде высокого кувшина с узким горлышком, пришедший на Русь из стран Востока. Одна серебряная сулея для вина, а та, что пониже – для восточных соусов. Рядом небольшая солонка. Она стояла только на столе государя, из нее он одаривал самых дорогих для него гостей солью, остальные уходили с пира не солоно хлебавши. На больших приемах государь, патриарх Никон до пяти раз меняли парадные одежды.
В экспозиции представлены также свадебные венцы, богато выполненное евангелие Филарета Романова, украшенный драгоценными камнями рог буйвола (церковная дарохранительница), маленький металлический рожок для кормления детей. В него клали хлеб с медом, разбавленным водичкой, и давали рожок младенцу. А вот штрафной кубок "Непролей" предназначался для взрослых: с округлым донышком высокий металлический кубок просто не мог стоять на столе. Так что его надо было обязательно опростать до дна. Здесь же испанские и итальянские зеркала, украшенные слоновой костью и позолотой, со специальными крышками. Считалось, что глядя в зеркало ты видишь свою душу, она как бы обитает в зеркале, а посторонним твою душу видеть нельзя, поэтому зеркало надо скрывать от чужих глаз, закрыв крышкой или занавесив тканью.
В Испании чернью украшали клинки холодного оружия, а на Руси стали украшать чернью с дымкой тарелки. Из Франции пришли к нам разноцветные эмали. На родине основу их составляла медь, а у нас серебро. Эмаль применяли на самых разных изделиях, начиная с ложек и кончая переплетом дорогого Евангелия.
В домах бояр имелись поставцы с дорогой посудой, коллекционной, используемой только для украшения. Такая посуда считалась драгоценностью, ведь алмазы в то время еще не были открыты. Об алмазах люди узнали лишь в начале ХIХ в., а до этого широко использовали горный альпийский хрусталь. В бокалы и чаши из такого хрусталя воду наливать нельзя, она будет выливаться словно из решета. Для поставцов знать также покупала посуду из венецианского прочного стекла, но и эту посуду не употребляли во время застолий. Пили только из металлической серебряной посуды, обладающей, как известно, антисептическими свойствами.
Некоторые вещицы должны были развеселить кампанию. Вот, например, шутейный серебряный кораблик: из него нельзя было выпить вина, не облив одежды. Смешно выглядит шутейный кубок в образе пузатого, на коротких ножках, Людовика ХV. Как известно, когда Петр I был за границей, то договорился о женитьбе Людовика на своей дочери Елизавете. Принцесса очень верила в этот союз и ждала своего нареченного. Однако когда Петр умер, то Людовик не захотел брать в жены "худородную" невесту. Прошло время и Елизавета стала императрицей великой державы. При ней и в угоду ей появился такой смешной кубок-пародия на Людовика ХV.
Многие вещи Трапезной палаты сделаны руками нюрнбергских мастеров, трудившихся во многих странах мира. Мастер учился долго, целых 15 лет, прежде чем изготовить шедевр и получить персональную печать для клеймения изделий, созданных собственными руками. Но прежде чем принять такого ученика в подмастерья, с него брали подписку об отъезде из Нюрнберга после окончания учебы, ведь местным мастерам не нужна была конкуренция целой армии их учеников. Так и оказались умельцы из этого немецкого города в далекой Московии.
Их руками изготовлена посуда для причастия, в которую наливали красное виноградное вино, символизирующее кровь Христа. Кроме того, в экспозиции представлены глубокие тарели-терины (тера – земля), символизирующие Землю; небольшие плоские кубки таца, из которых обычно пили вино нового урожая – сидр. Посреди стенда помещено огромное серебряное блюдо с позолотой, служившие украшением для интерьера. На нем изображен Александр Македонский, разрубающий гордиев узел. В этой же витрине царские рукомои. Если к руке царя допускали "неверных" послов, то потом из такого рукомоя за шторкой государь омывал руки.
Послы дарили официальные подарки, неординарные вещи, но их было не так много, 70 % дорогой утвари составляли закупки. Все официальные подарки шли в казну. Послы дарили и личные подарки, в таком случае, если подарок царю нравился, то он давал ответный дар, и по цене его подарок был в три раза дороже подношения посла. Как правило, послы на подарки не скупились, ведь им предстояло жить в России на содержании государя, и во многом от подарка зависело это содержание.