Ирине за сорок. Она давно уже успела смириться со своим одиночеством. Жизнь ее течет размеренно - работа в институте, частные уроки английского, родители, племянники, близкая подруга. И вот случайно она знакомится с мировой знаменитостью - пианистом Давидом Марлинским. Эта встреча переворачивает жизнь обоих. Судьба их свела, но тут же приходиться расстаться. Удастся ли им быть вместе?
Мария Барская
Мелодии осенней любви
I
Лифт медленно поднимался вверх. Вдруг что-то коротко скрежетнуло. Кабина конвульсивно дернулась и… замерла. Лампочка тоже мигнула, намереваясь погаснуть, однако, сменив гнев на милость, осталась гореть.
- Как вы думаете, что случилось? - спросил у Ирины седоватый мужчина, с которым они вместе ехали в лифте.
- Застряли, - коротко ответила она.
Странный вопрос человек задает!
- И что теперь делать, - снова заговорил он. - Попробуем нажать на "стоп" и первый этаж. Так, кажется, советуют.
- Попытайтесь. Правда, надежды мало.
Ирина оказалась права: попытка не удалась.
По своему и чужому опыту она знала, если в их доме лифты застревали, то стронуть их с мертвой точки мог только специалист.
- Нажмите лучше на кнопку вызова диспетчера, - посоветовала она.
Мужчина последовал ее совету. Наконец в динамике послышался недовольный женский голос:
- Пассажир, что там у вас?
- Лифт застрял! - произнесла в ответ Ирина. - Докучаев переулок, одиннадцать.
- Опять? - Диспетчерша произнесла это таким тоном, словно Ирина нарочно сломала лифт.
- Опять, - строгим голосом подтвердила Ирина. - В прошлый раз очень плохо починили.
- Ладно, - вздохнула собеседница. - Вызываю аварийку. Ждите. Лифт-то какой? Грузовой или маленький?
- Грузовой!
- Ага. Значит, опять кирпичи возили, - резюмировала диспетчерша. - Ну точно. Мы в ваш дом мусорный бункер заказывали. Допрыгаются ваши жильцы со своими ремонтами.
- Извиняемся! - подал голос Иринин товарищ по несчастью. - Сколько сидеть нам тут прикажете?
- Это смотря когда приедут. Не от. меня зависит. Попрошу, чтобы поскорее.
Она отключилась.
Мужчина подошел к дверям, чуть их раздвинув, заглянул в образовавшуюся щель и сообщил:
- Мы вообще-то на каком-то этаже стоим. Может, попытаться открыть?
- Лучше не надо, - ответила Ирина. - У нас одной женщине этими дверьми так руку зажало, чуть больницей не кончилось. А вам руки беречь надо.
- Откуда вы знаете? - удивленно вскинул брови он.
Ну вы же пианист, - быстро проговорила Ирина. - Я сама, правда, никакого отношения к музыкальному миру не имею. Но, поскольку живу в консерваторском доме, не могла не узнать Давида Марлинского - известного музыканта, гражданина мира…
- Вы так говорите… - Он смутился. - Чувствую себя почти английской королевой!
Тем не менее Ирина заметила, что ее слова польстили ему.
- Больше того, - с улыбкой добавила она, - я даже догадываюсь, куда вы сейчас направлялись.
- Даже так? - Брови Марлинского снова взлетели вверх.
- Даже, - кивнула она. - К своей дочери Насте.
- Надо же!
- Да вы не пугайтесь. Я за вами не слежу. Мы с Настей живем на одном этаже. Квартиры у нас визави.
- Понятно, - с некоторым облегчением выдохнул он. - Вот незадача, а? Попали мы с вами. - Он поставил на пол большую сумку, которую все это время продолжал держать в руках. - Ну раз вы Настина соседка, давайте знакомиться. Меня Давидом зовут, как вы знаете.
- Ирина. Очень приятно.
- Мне тоже. - Он помолчал. - Как вы считаете, мы здесь долго простоим?
- В прошлый раз меня минут через сорок вытащили.
- Ой-ой-ой! Настя давно меня ждет. И так опаздывал. На репетиции задержался. Волнуется, наверное.
- А вы позвоните, - подсказала самый простой, на ее взгляд, выход Ирина.
- Как же я сам не сообразил, - зашарил по карманам Давид. - А телефон здесь ловит?
- Должен. Мой точно ловит.
Вытащив из кармана телефон, Марлинский набрал номер.
- Настюш, извини, что опаздываю, но сижу в твоем доме в лифте. С твоей очаровательной соседкой!.. С Ириной! - Он смущенно посмотрел на нее. - Простите, не знаю вашего отчества…
- Николаевна. Только это не важно. Просто Ирина.
Кивнув, он продолжил разговор с дочерью:
- Ты тоже застряла? Пробка на Ленинградке? Ну тогда я спокоен. Нас еще неизвестно когда освободят… А-а, ты мне звонила! Это я во время репетиции звонок вырубил, а позже включить забыл. Ну, целую! До встречи.
Марлинский посмотрел на экран.
- Действительно, куча звонков и сообщений! Не страшно, подождут. Потом разберусь. Вредная вещь, - потряс он в воздухе телефоном. - Никакого покоя, ни минуты свободы. Большой брат следит за тобой!
- Говорят, по телефону даже подслушивать можно, - подхватила Ирина.
- Серьезно? - Давид с испугом покосился на аппарат. - Сейчас совсем отключу его.
Ирина засмеялась.
- Можете не стараться. Бесполезно. Противоядие только одно: вынуть аккумулятор.
- Откуда такие познания? - Давид бросил мобильник в сумку. - Вы инженер?
- Нет, всего-навсего смотрю телевизор. А по профессии я - преподаватель английского языка.
Снизу послышался грохот. Затем мужским голосом проорали:
- Эй, на каком этаже сидите?
- Точно не знаем, не ниже пятого! - крикнула в ответ Ирина.
- Ждите. Сейчас буду!
Мастер так и не появился, зато кабина поехала вверх и вскоре остановилась. Двери раздвинулись.
- Скорей вылезаем, Ирина! - вытолкал ее на площадку Давид. - Пока этот агрегат не передумал и снова не застрял.
Остановились они на пятом этаже, который им и требовался.
- Спасибо за компанию, - церемонно поклонился он.
- Не за что.
- Как это не за что! Без вас мне было бы совсем плохо!
- Мне тоже, - призналась она. - Так что, взаимно.
Давид надавил на звонок Настиной квартиры. Ирина тем временем отомкнула дверь, ведущую в общий коридор.
- Дочки вашей, похоже, еще нет. У вас есть ключи от ее квартиры?
- Да нет, - растерянно произнес он.
- Тогда идемте ко мне, подождете, пока придет.
Давид смутился.
- Как-то неудобно получается. У вас наверняка дела…
- Под дверью стоять, уверяю вас, еще неудобнее, - начала уговаривать его Ирина, - неизвестно еще, сколько она сквозь пробки пробиваться будет! А вы у меня пока отдохнете, кофейку вам сварю. Тем более мы с вами стресс пережили. Можно сказать, в плену побывали.
- Ага! У искусственного разума, - улыбнулся он. - Знаете, звякну еще раз Насте. Если она еще далеко, с удовольствием приму ваше предложение.
Выяснилось, что Настя далеко, пытается объехать какую-то аварию.
- Возможно, ей еще час добираться до дому, - с расстроенным видом сообщил Ирине Давид.
- Вот и посидите у меня.
- Вы уверены, что я не нарушаю ваших планов? Или планов вашей семьи? - по-прежнему смущался он.
- Вся моя семья - это я, - развела руками Ирина. - А план у меня на сегодня был один, если честно. Телевизор посмотреть или книжку почитать.
- Не знаю уж, какую книжку вы сейчас читаете, но с телевизором я, пожалуй, смогу конкурировать, - хмыкнул он.
Тем более и вас по нему иногда показывают, - в тон ему проговорила Ирина. - Представляете, я потом стану хвастаться подругам, что у меня пил кофе сам Марлинский!
Она распахнула дверь. Они вошли в прихожую.
- Ирина, вы преувеличиваете мою знаменитость. Я все же классический пианист, а не поп-звезда.
- Ну и что, - вешая плащ, возразила она. - Ростропович тоже классический виолончелист, а его знают не меньше, чем поп-звезду. И Спивакова тоже.
Давид тоже повесил свой плащ на крючок и пристроил в углу сумку.
- Боюсь, народные массы Киркорова знают гораздо лучше.
- Завидуете? - лукаво глянула на него Ирина.
- В чем-то, бесспорно, да, - кивнул Давид. - Если бы так же слушали настоящую музыку…
- Ну вам-то вроде грех жаловаться. Полные залы по всему миру собираете.
- И все равно, наше искусство волей-неволей приходится признать элитарным. И объем залов у нас не тот. Согласитесь, Ирина, даже Карнеги-Холл - это не спортивный стадион.
- Ну и попса теперь уже стадионы редко собирает, - сказала Ирина.
- Да, но слушают все равно в основном ее. Не важно где.
- Согласна. Ну проходите в комнату. Или лучше на кухню?
- Давайте по-московски на кухне, - обрадовался он. - Так редко на родину вырываюсь.
- Ой, вы же после репетиции. Есть, наверное, хотите, - спохватилась она. - Правда, у меня ничего особенного нет.
- Да что вы, что вы! - запротестовал он. - Мало того, что свалился на вас, как снег на голову.
- У меня есть кислые щи с грибами. Могу разогреть!
- Нет, нет, - снова начал отказываться он, однако живот его предательски заурчал.
- Диагноз ясен, - взяла инициативу в свои руки она. - Мойте руки. Никаких отказов не принимаю. Я, между прочим, хозяйка. Могу и обидеться.
- Не рискну вас гневить, - покорно отправился в ванную комнату Давид. - Тем более мне так редко перепадает домашнее.
- Ну вот. А еще отказывались. Правда, возможно, вам не понравится…
Десять минут спустя Марлинский уплетал вторую тарелку щей и заедал их бородинским хлебом. Между очередными двумя ложками произнес: