- Я понятия не имею, что такое иметь отношения, - после паузы он продолжил: - Я ненавижу своего отца за то, кто он есть, но я весь в него.
Я больше не могла сдерживаться. Я должна была убрать его боль, несмотря на то, что он причинил мне. Я сократила расстояние между нами и положила голову ему на плечо, обвивая руками его талию.
Он обнял меня, делясь своей болью. Я слышала, как его сердцебиение выровнялось, и затем он крепко прижал меня к себе.
Мы простояли так долгое время. Мои эмоции выходили из-под контроля, но я чувствовала себя сейчас более живой, чем за всю прошлую неделю. Я отклонилась, чтобы посмотреть на него, он неохотно ослабил свою хватку. Его лицо было полно беспокойства.
- Хочешь остаться и поговорить утром?
Джек не ответил. В место этого он притянул меня обратно и обнял еще сильнее. Я привела его в свою спальню и посадила на край кровати. Затем потянулась вниз и разула его. Он нерешительно наблюдал за мной, не делая попыток ко мне прикоснуться. Он боялся переступить эту черту из-за страха того, что я изменю свое решение.
- Ты хочешь снять брюки?
Он отрицательно качнул головой, но потянул меня с собой, когда ложился на спину. Затем он положил мою голову себе на грудь и обнял меня так сильно, что я не смогла бы пошевелиться, даже если бы сильно захотела. Но я не хотела. Мне было ненавистно признавать это, но в мире не было никакого другого места, где бы я сейчас хотела быть.
* * *
К огда я проснулась на следующее утро, Джек все еще спал. Сон лишь слегка ослабил его хватку, и мне с трудом удалось вылезти, чтобы встать.
Он пошевелился, когда я выбиралась из постели, но в конечном итоге снова провалился в сон. Организм требовал свое. Я нуждалась в огромной чашке кофе и паре таблеток аспирина, чтобы унять свою головную боль.
Я решила приготовить яичницу с беконом, надеясь, что на этот раз Джек останется на завтрак и выполнит свое обещание поговорить утром. Я тихонько напевала себе под нос, чтобы не разбудить его. Я не представляла себе готовку без пения. На самом деле у меня было много вещей, которые я не представляла себе без хотя бы тихого бормотания себе под нос.
Я перевернула бекон и краем глаза увидела, что в дверях стоит Джек. Он полностью заполнял собой дверной проем и наблюдал за мной, упершись в дверные косяки.
- Доброе утро, - тихо сказала я, внезапно осознав, что на мне всего лишь моя старая футбола "Yankee", едва прикрывающая зад.
Майкл был ярым фанатом "Red Sox" и ненавидел эту футболку. Наверное, именно поэтому я и сделала ее своей официальной пижамой, когда переехала в Нью-Йорк.
- Доброе утро, - его голос был низким, хриплым и чертовски сексуальным.
- Голоден? - улыбнулась я ему.
- Просто умираю от голода.
Судя по его тону, я была не уверена, что мы говорим об одном и том же.
Он не предпринял попытку зайти на кухню, предпочитая дальше наблюдать за мной.
- Ты так и будешь стоять там и смотреть?
Он вопросительно выгнул бровь.
- Буду, - на его лице появился намек на улыбку.
Я покачала головой и засмеялась, возвращаясь к плите. Он так и не сдвинулся с места, пока я не поставила наши тарелки на стол.
Мы сидели вместе за столом и завтракали, и это казалось таким нормальным и правильным.
- Как ты узнал, где я живу?
У меня в голове крутилось столько вопросов.
- Из твоего личного дела.
Мое лицо явно выражало удивление.
- Если ты владеешь половиной отеля, то получается, что технически ты являешься моим работодателем, да?
- Именно.
Он даже не попытался скрыть отсутствие чувства вины за использование своего положения в личных целях. Нерешительный и робкий мужчина, которым он был вчера, пропал, и самоуверенный альфа-Джек снова вернулся, чтобы мстить.
- Я так понимаю, что ты не знал о том, что я буду выступать на конференции?
- Абсолютно не знал.
- Почему твой отец нанял меня?
- Понятия не имею. Я сделал звонок в отель в Гонолулу, чтобы выяснить, выходил ли он с кем-то на контакт.
Отель на Гавайях никогда не приходил мне на ум. Но когда он его упомянул, до меня дошло, что мы останавливались в одном из его отелей, и это объясняло то, почему все знали его имя.
Я встала, чтобы протереть стол, но Джек схватил меня за руку, и аккуратно усадил себе на колени.
- Мне нравится твоя футболка.
Он посмотрел на меня. Ф утболка задралась, открывая мое крохотное нижнее белье. Его теплая рука осторожно двинулась к моему бедру. Как всегда его прикосновения посылали разряд электричества по всему моему телу. Мне нужно срочно встать, иначе мы никогда не поговорим.
- Фанат "Yankee"?
Я спрыгнула с его колен. Он знал, что я это сделаю, и казалось, его это позабавило.
- Теперь да.
Его голос был низким и сосредоточенным, и я почувствовала, как его глаза прожигали мне спину, пока я мыла посуду. Я помедлила, надеясь, что огонь внутри меня с расстоянием угаснет.
Джек знал, что я делаю, и не собирался этого допускать. Я почувствовала тепло от его тела у себя за спиной, и его дыхание на моей шее. Лишь несколько сантиметров отделяли нас друг от друга.
- Могу я к тебе прикоснуться, Сид?
Я знала, что ему тяжело было просить разрешения. Джек не из тех мужчин, которые спрашивают - он берет то, что хочет.
Мой разум был затуманен от его непосредственной близости, и мой ответ больше походил на выдох:
- Да.
Его рука коснулась моей груди, и мне пришлось ухватиться за край стола, чтобы удержать свои подгибающиеся колени. Этот мужчина заставлял меня чувствовать себя так, словно я была тинэйджером, до которого впервые кто-то прикасался.
В отличие от прошлого раза, его прикосновение было мягким и нежным, но не менее возбуждающим. Он сминал мою грудь и нежно касался большими пальцами моих твердых сосков. Джек сильно прижался к моей спине, и я почувствовала его плоть около моих ягодиц. Из моего горла вырвался стон, и я услышала, как он зарычал.
Его губы целовали меня в шею, затем он языком проследовал до моего уха. Он прикусил мочку, и его горячее ускоренное дыхание послало волну удовольствия в мой уже набухший клитор.
Одна его рука нашла путь до моего самого интимного места, и от его негласной команды мои ноги бесстыдно раздвинулись. Я была сильно возбуждена, а мое дыхание сбилось, когда он начал одной рукой ласкать мои складочки, а второй сжимать мои затвердевшие соски.
- Обожаю то, как я заставляю тебя стать влажной, - прошептал Джек мне на ухо, когда проскользнул рукой в мое нижнее белье и аккуратно проник в меня пальцем.
Я была рада, что он стоит сзади и не может видеть моего лица. Он не мог видеть того, что я закрыла глаза, позволяя себе раствориться в его прикосновениях. Я знала, что ему нравилось наблюдать, как я кончаю, но в это утро он все делал ради меня.
Моя спина выгнулась, прижимая ягодицы сильнее к его члену, непреднамеренно предоставляя ему лучший угол для проникновения. Его палец входил и выходил из меня, затем он вытащил его и снова вошел уже двумя. Я застонала, и он отреагировал, вводя их быстрее и глубже. Мои бедра совершали небольшие круги ему на встречу. Его руки определенно знали, как обращаться с женским телом.
Я задыхалась, и мои колени начали подгибаться. Джек переместил руку с моей груди на талию и крепко меня держал, когда почувствовал, что ноги меня не держат.
- Я держу тебя, малышка, можешь расслабиться.
Его большой палец переместился, чтобы накрыть мой клитор и помассировать его нежными, но твердыми кругами.
Мое тело напряглось, и я закричала от обрушившегося на меня наслаждения, пока он снова и снова с устойчивым ритмом вводил в меня свои пальцы.
Джек держал меня, пока я отходила от оргазма, затем позволил моей задранной футболке, снова меня прикрыть. Он ласково поцеловал меня в шею и развернул к себе лицом, чтобы обнять. Мне нравилось то, как нежно он меня держал.
Спустя пару минут, он отклонился, чтобы посмотреть на меня.
- Нам все еще нужно поговорить.
Его губы мягко поцеловали меня в лоб.
- Но я еще не позаботилась о тебе, - застенчиво ответила я.
- То, как ты кончаешь для меня - это и есть забота.
Джек нежно заправил прядь волос за мое ухо.
- Это мило, но не поможет вот этому. - Я посмотрела вниз на выпуклость в его штанах и улыбнулась.
Он беззаботно засмеялся и просто поцеловал меня в губы.
- Это правда. Если ты все еще захочешь позаботиться обо мне после нашего разговора, я позволю тебе.
Он крепко сжимал меня. У меня было дурное предчувствие, что он знал, что может быть, в последний раз держит меня в своих руках.