- Согласен.
- Порой ты будешь загибаться от боли, но я не остановлюсь.
- Я могу терпеть.
- Ты в самом деле хочешь снова ходить?
- Вопрос совсем не в том, чтобы снова ходить. Я жажду бегать, ходить под парусами и на лыжах и… забраться на эту чертову итальянскую вершину.
- Тогда нам предстоят недели, а может, и месяцы тяжелой работы. Придется терпеть и потеть сильнее, чем когда-либо в жизни. Прежде чем все закончится, ты побьешь рекорды выносливости и самообладания, о которых и представления не имел.
- Я готов.
Лайла осторожно спрятала улыбку. Его настроение и отношение к лечению изменилось на сто восемьдесят градусов. По крайней мере, хотя бы этого ей удалось добиться. Адам больше не производил впечатления раненого великана-людоеда, угрожающего свирепым рыком каждому, посмевшему посягнуть на его жалкий мирок.
- С чего начнем? - спросил он, нетерпеливо сверкнув глазами.
- С ванны.
- С чего, с чего?
- С ванны. От вас дурно пахнет, мистер Кэйвано.
4
Он скрестил руки на груди и пригнулся, словно готовясь к круговой обороне.
- Я не в состоянии вымыться даже под душем.
- Мы не будем перемещаться в ванную, я помою тебя в кровати.
Она подкатила больничную тележку, сняла с нее большой таз и отправилась в ванную, чтобы налить туда теплую воду.
- Пит поможет мне помыться.
- Это работа не для него.
- Ничего, если я скажу - справится.
- Я думала, мы договорились и ты не будешь больше ворчать и жаловаться, - ответила она, кряхтя от тяжести таза, наполненного до краев.
- Не думал, что наше соглашение подразумевает мытье в кровати.
- Естественно. Тебе следовало бы ознакомиться с перечнем процедур, отпечатанных мелким шрифтом.
- Взрослый мужик, моющийся в кровати, - это унизительно.
- Нет ничего более отвратительного, чем дурно пахнущий взрослый мужчина.
С выражением полного безразличия на лице она начала подкладывать под него полотенца. Он прекрасно владел верхней половиной туловища, но ей пришлось приложить некоторое усилие, чтобы приподнять ему ноги.
Чтобы как-то сгладить неловкость ситуации, она спросила:
- Мыло ты, конечно же, предпочитаешь дорогое?
- В ванной, - буркнул он.
- Просто великолепно. - Покидая ванную, она нарочито вдохнула неповторимый аромат изысканного мыла. - Изумительный запах и не сказать чтобы резкий.
- Безмерно счастлив тебе угодить, - саркастически заметил он.
- Одеколоном ты тоже пользуешься?
- А как же.
- Тогда подушись, как побреешься.
- Побреешься?
- Предпочитаешь, чтобы я…
- Нет-нет, - поспешил ответить он.
- Не перестаю удивляться, почему ты до сих пор пренебрегал своим туалетом. - Она улыбнулась приторной, неестественной улыбочкой. - Или ты спишь и видишь, как бы превратить эту скудную щетину в длинную бороду?
Атмосфера накалялась, грозя перейти в зловещее молчание, пока Лайла, ловко отвернув простыню умелыми движениями, намыливала губку до появления обильной пены. Покончив с этим, Лайла принялась за его ногу. Намыливая пальцы, она попыталась разрядить обстановку.
- Щекотно?
- Очень смешно.
- Да ладно, Кэйвано, не кисни ты так.
- Паралич - веселая штука, а?
Она неодобрительно отнеслась к его выпаду.
- Отчего не посмеяться, ведь это не больно. И к тому же небесполезно. Твои пальцы обычно реагируют на щекотку?
Он повернулся к ней и смерил ее долгим и тягучим взглядом. Таким обжигающим, что будь гибискусы на ее майке живыми, они бы наверняка завяли.
- Когда вернешь меня к жизни, может быть, узнаешь, - с расстановкой протянул он, придав голосу игривый оттенок.
- Вряд ли тебя тогда устроит ванна в постели.
- Я и не мечтаю об этом. Мои пальцы сгодятся на что-нибудь поинтереснее.
- Это на что же?
В ответ прозвучали названия сексуальных игр.
Лайла застыла с губкой в руках на несколько секунд, прежде чем решиться ее прополоскать. Адам улыбался, как мартовский кот.
- Какой разврат, - кисло отозвалась она.
- Зато весело.
- Не считаю нужным выслушивать непристойности, мистер Кэйвано. В нашем договоре об этом нет ни слова.
Она насухо вытерла ногу и прикрыла простыней, затем приступила к следующей.
- Почему?
- Мне не доставляет удовольствия обсуждать свою личную жизнь с пациентами.
- Боишься возбудить?
- Вот именно.
Он некоторое время пристально разглядывал ее, она же ни на минуту не прервала свое занятие.
- Никак не возьму в толк, как это вы с Элизабет выросли абсолютно непохожими.
- Очень многие сразу признают нас сестрами.
- Это семейное сходство, - задумчиво предположил Адам, - но этим все и заканчивается. Вы разные, как день и ночь.
- Отнюдь, мы обе блондинки с голубыми глазами.
- Да, но она изящная, женственная, душевная, а ты…
Лайла укрыла простыней его ноги с любопытством уставилась на Адама.
- Какая?
- Смелая, дерзкая и агрессивная.
- Подобно Халк Хоган. Премного благодарна. - Она начала обтирать его правую руку мыльной губкой.
- Я не хотел тебя обидеть.
- Неужели?
- Нет, правда. Очевидно, многие находили твою экстравагантность привлекательной.
- Теперь я еще и экстравагантна, - буркнула она, искривив рот в одну сторону, как комик, бросающий ремарку в публику.
Адам засмеялся.
- Впервые я увидел тебя в черных облегающих брюках из кожи к в сапогах до колен. А за ухом у тебя торчало перо. Ты не находишь этот наряд экстравагантным?
- О, эта моя любимая одежда, - сказала она в свое оправдание. - Однако в тот день я оделась так по просьбе пациента.
- Мужчины?
- Само собой. Он мотогонщик, покалечился на соревнованиях. Я решила своим видом его подбодрить.
- Ну и как?
- Что?
- Удалось? - В голосе Адама пропали шутливые нотки, а лицо посерьезнело.
Это не ускользнуло от ее внимания, впрочем, она ответила утвердительно и без тени смущения:
- Ты всегда прибегаешь к крайностям, когда речь идет о самочувствии твоих подопечных-мужчин?
Похоже, Адам вменял ей в вину подобное поведение, и девушка сочла за лучшее проигнорировать его упрек.
- Я одинаково внимательна ко всем своим пациентам, - ответила она спокойно.
- Да? - Он поймал ее руку. Она с удивлением ощутила под своей ладонью гулкие и сильные удары.
На протяжении всего разговора Лайла, ни на чем не заостряя внимания, мыла его почти автоматически. Теперь же взгляд ее упал на густые черные волосы на его груди, влажные и курчавые, и вдруг оказалось, что соски мужчины слегка побурели и сократились.
Сколько еще времени длилась эта беседа? Как долго, увлеченная своим занятием, она касалась его груди? И кто получал от этого большее удовольствие - он или она?
Его тихий голос привел ее в чувство. Лайла с усилием освободила руку и, быстро прополоскав губку, протянула Адаму.
- Давай, продолжай - уши, шею и… ну и все остальное, сам знаешь. Вот полотенце. Я оставлю тебя на минуту, пойду поменяю воду.
Она так быстро катила тележку с тазом к ванной, что грязная вода расплескивалась через край во все стороны. Руки Лайлы дрожали, ноги подкашивались. Она вновь наполнила таз и тактично кашлянула, давая знать, что возвращается.
Адам едва успел вытащить руку из-под простыни. Лайла совсем смешалась и избегала его взгляда, когда забирала губку и прополаскивала в свежей воде.
- Перейдем к спине.
- Там все в порядке.
- Ты вроде говорил про пролежни.
- Я лгал, чтобы тебя разжалобить.
- Ты и сейчас меня обманываешь.
- Откуда ты знаешь?
- Послушай, чемпион. - Лайла нетерпеливо переступила с одной ноги на другую. - Все это кончится плохо, и ты не избавишься от пролежней, если их не промыть и не обработать антисептиком. - Девушка помахала серебристым тюбиком перед лицом Адама. - Ну, будем ждать воспаления?
- Ладно-ладно, кантуй.
- В следующий раз попрошу избавить от препирательств.
Тело Адама отнюдь не представляло собой гору мышц, но высокий и стройный, он отяжелел без движения и доставил Лайле немало хлопот при попытке перевернуть его. Она выразительно присвистнула: сочащиеся язвы на спине и ягодицах - зрелище не для слабонервных.
- Спасибо, - сухо сказал он.
- Не сочти за условный сигнал, Кэйвано. Это просто бяка.
- Новый медицинский термин?
- Нет, мое собственное определение отвратительного, омерзительного, уродливого.
- Тебе не помешало бы заняться своими манерами.
- Мне надо заняться твоей спиной. Будет больно - кричи.
Кричать он не кричал, но беспрерывно ругался, пока она промывала и обрабатывала язвы, а затем обильно смазывала мазью.
- Сам виноват, - подытожила она после очередной порции ругательств, - надо было не пренебрегать помощью Пита, пусть бы переворачивал тебя как можно чаще. Ну да ладно, теперь пользуйся трапецией.
- Я уже пытался сегодня утром.
- Хороший мальчик. Медаль тебе за это.
- Ты закончила? - Он бросил тяжелый угрожающий взгляд через плечо.
Лайла задорно подмигнула.
- Закончила - что? Лечить язвы или любоваться твоей маленькой попкой?
- Лайла! - взревел он.
Она легонько шлепнула его пониже спины, стараясь не задеть пролежни.
- Расслабься. У меня и в мыслях не было тебя насиловать. Этот шрам тебя не беспокоит? - Она осторожно исследовала рубец, но нашла свои опасения беспочвенными.